Максим Коляскин - Минус два [СИ]

Руки Андрея бессильно соскользнули с висков прекрасной женщины, молча рассказавшей ему сейчас так много удивительных историй, и голова мужчины упала на её колени. «Ма…» — хрипло произнёс Андрей и заплакал. Но она так ласково гладила его по голове, что мужчина быстро успокоился и забылся… Возвращался в гостиную Андрей удивительно очищенным и просветлённым, но так и не понявшим, что же произошло с ним в комнате этой непостижимой Хранительницы тайн. Зато он понял, наконец, жест, которым она провожала его в Ультра-Петербург и напутствовала сейчас. Женщина освящала путь Андрея крестным знамением!

— Тебя долго не было! — глядя на по-детски улыбающегося друга констатировал Илья, покачивая головой, — Неужели ты сделал это? Ты был близок с Мымрой?!

— Близок? — возвращая своему лицу более-менее сосредоточенное выражение, переспросил Андрей, — Это наверняка можно назвать близостью, но не той, о которой думаешь ты. И перестань называть эту женщину Мымрой, Изя… Забудь это имя!

— Как же мне называть её? — растерялся Илья.

— Я буду именовать её Ма, — раздалось в ответ.

— Ма? Странное имя… Иногда мне кажется, что ты сходишь с ума… или я… Хорошо, пусть будет Ма… Знаешь, я иногда боюсь её… а ещё мне она часто кажется обнажённой, хотя я ни разу не видел её нагой… Но стоит мне взглянуть на эту особу, как на обыкновенную женщину из плоти и крови, она в ответ смотрит на меня, как на ребёнка…

Лечь спать накануне похода по подземельям к острову Андрея решили пораньше. Ужин устроили также ранним и лёгким. После десерта Ильсина с Татьяной ушли на кухню мыть посуду, Илья отправился в кабинет, чтобы ещё раз просмотреть предстоящий маршрут по своей карте подземелий. Андрей собрался было составить ему компанию, но его остановили.

— Могу я попросить Вас, мой Господин? — застенчиво обратилась к нему Эмма, — Нам кажется необходимым, чтобы эту ночь Вы провели с Ильсиной и Татьяной.

— Вам?! Ты тоже так думаешь, Ма? — Андрей удивлённо посмотрел на с улыбкой кивающую женщину, которую отныне он называл только новым именем и на «ты», вполне сообразуясь с её желаниями, — Тогда, объясните мне, пожалуйста, прекрасные женщины, почему?

— Во-первых, потому что завтра Вы отведёте их на студию, и они долго Вас не увидят, Господин! — пояснила Эмма.

— Допустим, хотя и… А во-вторых?

— Во-вторых, Вы, вероятно, не закончили с ними Ритуал посвящения в рабыни… А это необходимо сделать до… продолжения нашего путешествия.

— Что? Вы обе считаете, что Ильсина и Татьяна непременно должны стать моими рабынями? Неужели, по-другому нельзя, Ма? — с сомнением спросил Андрей, но Ма отрицательно покрутила головой, — Дорогие мои! Но почему опять рабыни?.. В конце концов, у меня даже ошейников для них нет…

— Ма считает, что это не самое главное, — заявила Эмма, а женщина, держащая её за руку, улыбнулась, — А мне кажется, что ошейники успеют сделать, пока Вы будете ждать провожатых для женщин на острове… Ведь встречаться со всем коллективом студии не входит в Ваши планы, Господин?

— Я планировал встретиться только с Иваном и Юлией, — задумался мужчина, — Пожалуй, выйдя на поверхность, можно не только связаться с ними, но и заказать ремешки… Хорошо, я сделаю это, если по-другому нельзя… Но где же сегодня будешь спать ты, Эммочка?

— Я могу лечь в кабинете, — сказала его секретарша, но Ма возражала. Эмма подняла брови, — Вы хотите, чтобы я спала с Вами, Госпожа?..

— В таком случае, сейчас мы сходим с тобой вдвоём в сауну, — обратился к Эмме Андрей, — Ненадолго…

Минут десять они молча сидели в парилке, иногда соприкасаясь руками, и в эти мгновения Эмма вздыхала. Мужчина не выдержал и принялся размазывать капельки пота по её плечам и груди, животу и ногам… Женщина от удовольствия закрыла глаза, но в какой-то момент схватила его за руку и потащила под душ. Там они долго мыли друг друга без всяких там мочалок, голыми руками и ароматным мыльным раствором.

— Я очень хочу Вас, мой Господин! — шептала Эмма, касаясь мокрыми губами мочки его уха, — Но я хочу…

— Чтобы в этот время я принадлежал только тебе? — пришёл ей на помощь Андрей, — Ты хочешь отложить это до завтрашнего вечера, девочка моя?

— Да! Да! Да! — женщина порывисто целовала его лицо, прижимаясь к его мокрой груди, — Вы всё чувствуете, мой Господин! А я просто… очень люблю Вас… Завтра Вы вернётесь, и я буду ухаживать за Вами, кормить, поить, ласкать Ваше усталое тело… Я буду любить Вас, как только смогу, всем своим телом и душой…

— Ах, Эммочка-Эммочка… Что бы я без тебя делал? — улыбнулся мужчина, сдерживая своё возбуждение.

— Так бы и мучились! — улыбнулась она, а затем уже без улыбки добавила, — И грустили бы, как грустите теперь, вспоминая Катрину…

— Да, девочка моя, и вспоминаю, и грущу… — говорил Андрей, ещё мокрый, сидя на скамейке в комнате отдыха, — А ещё радуюсь, что Катя была со мной, с нами… И думаю о том, что когда живые закрывают глаза мёртвым, мёртвые раскрывают глаза живым… [18] «Живые закрывают глаза мёртвым; мёртвые открывают глаза живым.» Александр Поуп (1688 — 1744), английский поэт

— Как?! — ахнула Эмма и от волнения перешла на «ты», — Как ты сказал, мой родной?.. Как же я тебя люблю!..

— Постой-постой, девочка моя! Не убегай так скоро! — мужчина поймал женщину за руку, усадил рядом на скамейку и обнял поверх накинутой на неё простыни, — Скажи, как ты научилась понимать Ма?

— Это очень просто, мой любимый Господин! — ответила Эмма, — Госпожа берёт меня за руку и… я понимаю то, что она хочет сказать…

Когда Андрей зашёл в спальню, Ильсина и Татьяна сидели рядышком в изголовье постели, прикрывшись одеялом, и смотрели на него со смущением. Улыбнувшись и пожав плечами, мужчина перешёл на серьёзный лад.

— Завтра мы с вами отправляемся в путешествие, целью которого будет безопасное место, в котором вы останетесь жить…

— И дожидаться Вашего возвращения? — тихо, но отчётливо спросила Ильсина.

— Прежде всего, вы сможете спокойно жить, — не поддержал тему Андрей, — К тому же, надеюсь, познакомившись с моей студией и её сотрудниками, многие из которых и проживают там же, вы найдёте дело себе по душе… Разнообразных возможностей там хватает, остается только захотеть и выбрать. И этот выбор за вами!

— Мы будем выполнять только Ваши приказы, Господин? — попыталась уточнить Татьяна.

— На студии работают люди, которые знают, что и как следует делать без приказа… Они расскажут, помогут, научат… Но знайте, что вам не придётся совершать что-либо по принуждению! Мои близкие и студийцы согласовывают свои действия со мной, а значит, не заставляют, а предлагают. Знаю, что вам трудно сейчас понять особенности моих отношений с людьми, с рабынями в том числе… Но я убеждён, что любое дело не принесёт радости и удовлетворения, а значит, будет выполнено плохо, если человек не имеет желания его выполнять.