Андрей Ангелов - Семь реинкарнаций

— Дайте мне кувалду и стамеску, — небрежно попросил растыка. – Я сам всё законопачу.

— Молчи, блин, — пихнула его – его перелётная птичка. – На бабло квартирку здесь снимем. А тачку поправишь опосля… не горит.

Говорящий покойник на костылях – сие смешно, но не всем. При виде фиолетового Гранкина приёмщица прикусила язык и потом – шепелявила. Дефект речи заставил увлечься йогой и ЗОЖ, что продлило её жизнь на двадцать лет.

Менты же перешли к оформлению новых аварий, здесь же. Илюха настолько задал тон хорошему настроению, что лейтенант этим вечером решился (наконец-то!) завести себе спиногрыза, чему супруга безумна обрадовалась. И дала ему на порядок слаще, чем всегда. Спиногрыз родится девочкой и станет веб-программистом, помогая крепнуть дьяволу по имени Интернет.

— Скрии-ип! – радостно скрипела кровать. Как иллюстрация будущего сюжета.

Капитан же сегодня выкурил на две сигареты больше, чем обычно, что укоротило его бытие на одну неделю.

Один из аварийщиков, Семён – опоздал на важную встречу из-за аварии, что лишило фирму важного контракта. В итоге, контора разорится, а Семён уедет на Чукотку, на вахту, за большим-большим рублём. Там и останется, вдохнув южный акцент в северный посёлок.

Растыка, растыка…

* * *

Прошёл месяц. Оксанка нигде не работала, а свободное время заполняла мелким ремонтом мужа и аудио-переписками с Бульбером Ивановичем. Совсем невинными, Ксюха легко сходилась с людьми. Тем паче, что общая тема для разговоров была – гостиница Бульбера.

Жила семья на сбережения и на переводы от родичей. Покамест.

— Гипс – штука нужная, но пора с ней прощаться, — молвил ортопед. Он ловко разрезал минерал специальным инструментом. Заставил Илюху топнуть ножкой о пол, покрутиться в разные стороны, натренированно пощупал связки. – Свободен! – был вердикт.

— А купаться можно?

— Нужно, — кивнул ортопед. – Морская водичка изрядно полезна.

И растыка пошёл купаться. Ксюха увязалась за ним, понаблюдать и, может, самой окунуться. Её гипс сняли раньше, но плескаться в море птичка не очень любила, больше пёрлась по загоранию. Да и без Илюхи — купание не купание…

— Граждане! Предупреждаем! Не подходите к воде и стойте у заграждений! – ходили по пляжам трубачи с рупорами, из числа местных спасателей.

— Облом, — заметила Оксанка. – Как-то сильно штормит, видишь же.

— Не-а, — закономерно возразил растыка. – Щас нырнём!

Они подъехали не к основным пляжам, а в сторонку. Шобт никто не мешал, если чё.

Тут как раз пикнула очередная смс от Бульбера Ивановича. Муж не знал о переписке, а любопытство сгубило далеко не одну Ксюху. Ну, или воскресило.

— Валяй, — торопливо произнесла Ксюшка, и присела на бережку, отдав внимание смартфону.

…Гранкин залез в воду, преодолевая штормовое сопротивление. Поднырнул под волну. А когда вынырнул — то Илюху накрыла другая волна, — шарахнуло водой по беспутной голове, залив дыхательные пути.

— Бляять, — сумел вслух выразиться Илюха и постарался опереться на дно. Не сумел, дна больше не существовало. Вдохнул, глотая морскую соль. Похоже, пора назад, Илюхин похуизм стал менее похуиститым, точней, совсем стало уже не похуй.

Другая волна сбила парня с ног, на которых он (впрочем) и не стоял, и во второй раз залила носоглотку водой.

Гранкин смог сейчас только проскипеть просоленными зубами и подвигать беззащитным перед стихией телом. А в следующий миг увидел себя, которого (себя) любезно поднесла к нему третья волна. Илюха себя узнал, хотя и не представлял, каков он в натуре. Всякое зеркало сделает такое лишь приблизительно, тем паче, в мужских глазах.

— Эээй, — закричала Оксанка с берега. – Илюха тооооонет!

— Онет… оооонет… — донёс ветер до Гранкина.

Послесловие

— Привет, — сухо сказало Мироздание. — Ты закончил свой путь и третья волна тебя поглотит. Умирать будет мучительно, удушье не самая лёгкая смерть.

— Я выкарабкаюсь, — храбрясь, ответил Гранкин. — Я всегда...

— Всегда тоже имеет конец, — заржало Мироздание, в такт грохоту волн. — Ты прожил не зря, твой опыт обогатил то «коллективное бессознательное», из коего человек и черпает опыт.

— Чё!? — изумился Гранкин. — Чё пургометишь?! Моя жизнь вообще бессмысленна. А ещё я ни хрена не понял, из твоего дурацкого выступления.

Как-то исчезли из цикла насущных проблем и шторм, и связанные с ним неудобства.

— Закономерно, — невозмутимо отметило Мироздание. — Последний миг перед уходом. Так задумано, людям даются секунды на осознание...

— Слушай, я чертовски молод, чтобы сдохнуть! — натужно крикнул Илюха. — Мне всего 24, какой, к хрену, опыт!?

— Твои поступки и есть опыт, по умолчанию, — ответило Мироздание без всегдашних ухмылок. – Твои действия или бездействия — запустили цепочки событий и явлений, прямо с тобой не связанных. Но, влияющих на чужое существование. Человечество двигается, развивается, такие дела...

Идти вперёд — это не то же самое, что идти назад. Такое осознаёт даже Илюха Гранкин.

— Ты как личность — идеальный кандидат… был. Для демонстрации кармического Закона Роста, — ободряюще дополнило Мироздание. – Не так важна цель в жизни, сколь дорога по ней… Спасибо тебе не говорю, елико не за что. А теперь – давай, утони-ка!

И копия Илюхи Гранкина исчезла из Чёрного моря.

Третья волна ударила резко и зло! Илюха захлебнулся, отчаянно задёргался от недостатка кислорода... Закон физики повлек его вниз, тело обуяли судороги, началось удушье... а зрачки полезли из орбит.

— Смерть лишь начало новой жизни, — напоследок пробормотало Мироздание.

* * *

Закон Ответственности:

— Всякий раз, когда в моей жизни что-то происходит неправильно, причина кроется во мне.

(с) Мироздание.

* * *

Пятой реинкарнацией явились близняшки. Две девочки, которые родились с разницей в полчаса. Старшая Ленка – с зелёными глазами, младшая Танька – с синими глазами. Вот и вся внешняя разница между ними. По мере взросления они всё более походили друг на дружку. Внешне. А характеры… Ленка была чуточку серьёзней, чем Танька; а, может, Танька была чуть легкомысленней Ленки.

— Не нужны оне мне! – заявила мамаша, едва придя в себя после родов. – Бумагу я подмахну!

После выписки из роддома — мамочка отправилась далее квасить алкоголь, пока не померла через тройку лет. Сердцу надоело биться в дрянном теле. А близняшки уехали в детский дом на юго-западе Москвы, (Ломоносовский район) где и выросли. И позже и обосновались как взрослые. Детдом, как и каждый детский дом, — многое показал и рассказал без рюшей. Невостребованные иллюзии сохли от тоски. Ленка с Танькой часто крали в магазинах, — и не только то, что плохо лежит, но и то, что лежало хорошо. Умудрялись. Как-то всё им сходило.