Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Баран влажными жалобными глазами смотрел на реинкарнатора.

Одно ухо у него было надорвано.

Сердце Даосова смягчилось.

— Знаешь, Гасан, — сказал он. — Давай не будем его резать?

— Давай! — с готовностью согласился тот. — Мясо еще есть, нам хватит!

Они посидели в шашлычной. На душе у Даосова было неспокойно. Угрызения совести мучили, что ли?

Гасан принес дымящиеся шашлыки, усыпанные киндзой и белым луком. Рядом с коричневыми кусками крупно нарезанного мяса краснели мелкие помидоры и целиком зажаренные картофелинки. Не выпить под такую закуску было просто невозможно.

Шашлычник, как истинный мусульманин, вина не пил. Но найдите в Коране место, где бы Аллах запрещал правоверным пить водку? Не листай, дорогой, Коран, только страницы истреплешь! Нет в нем запретов на водку, когда Мухаммед его писал, на Востоке про спирт не знали. А если запрета нет, то почему бы и не выпить с уважаемым человеком, тем более что обещание Гасан держал твердо и не только травкой торговать отказался, но и сам ее курить перестал? Хорошо они сидели за столом! Но чувство неловкости Даосова не отпускало.

— Гасан, — неожиданно для самого себя попросил Даосов. — Продай мне барана!

Шашлычник недоуменно взглянул на спасителя сестры.

— Зачем он тебе, Романыч? Где ты его держать будишь? В квартире держать — грязи много будит. На улице привяжешь — украдут!

— Продай! — уже тверже сказал Даосов.

Шашлычник молча встал, скрылся за углом шашлычной и вернулся, ведя барана на веревке. Протянул веревку Даосову.

— Бери! Гасану для друга ничего не жалко! Гасан настоящему другу все отдаст!

Баран топтался рядом со столиком и к великому изумлению шашлычника не изъявлял никакого желания бежать. И тут Даосов удивил азербайджанца еще больше — он плеснул в блюдце, служившее пепельницей, водки и поднес его животному. Баран благодарно заблеял и принялся лакать водку. Покончив с ней, баран бережно облизал морду и ткнулся в куртку Даосова.

— Вай! — с восхищением сказал Гасан. — Ты только посмотри! Он вчера дикий зверь был, Мамеда за ляжку укусил! Как приручил?

Они посидели еще немного, но уже втроем. Барана развезло, и его начало заваливать набок. Борис Романович внимательно посмотрел на него, подошел к машине и открыл дверцу.

— А ну на заднее сиденье!

Баран с трудом забрался в машину.

Гасан с восхищением цокнул языком. Небритое лицо его осветилось детской улыбкой.

— Надо же! — ахнул он. — Балшой человек ты, Романыч! Бараны, и те тебя сразу понимают!

Уже по дороге в город Даосов, немного досадуя за свой душевный порыв, раздраженно сказал:

— Сам во всем виноват! Не фига было Наталье звонить и запугивать. Да и бандюков своих к ее дому ты, Бородуля, зря послал!

Баран сунулся мордой ему в спину, оперся передними ногами о спинку пассажирского сиденья и некоторое время напряженно мотал головой, словно хотел что-то сказать и не мог. Наконец, он блеюще выдавил:

— Н-не й-аа!

— Как же не ты! — возразил Борис Романович машинально, но тут до него дошло сказанное бывшим рэкетиром.

Даосов тормознул.

— Точно не ты? — спросил он, резко оборачиваясь.

Баран отрицательно мотнул головой. Из карего влажного глаза его медленно выкатилась крупная слеза.

Вот так та-ак! Если это были не проделки Бородули, в чем уже Даосов сильно сомневался, то кто же Наталью доставал? Кто самому Борису Романовичу морду бил в подъезде дома любовницы? Бородулю, ставшего по воле реинкарнатора бараном, спрашивать было бесполезно. Даже если он что-то и знал, ответить все равно не мог. А что мог, он уже сказал. Получалось, что виновником последних происшествий были либо люди мэра, либо люди губернатора. Потому и предупреждали Наталью, чтобы он не слишком сопротивлялся будущим предложениям. Даосов даже губу прикусил. Обидно ему стало, что он в этой нехитрой интриге не разобрался. А ведь так оно все и было: напугать надо было мэру и губернатору Даосова, а уж потом и с предложениями своими подъезжать. Вот сволочи!

Он снова повернулся назад.

Баран сидел смирно, как ученик на первом в своей жизни уроке, дыша на реинкарнатора водочным перегаром.

— Ты тоже хорош! — сказал Даосов. — И что мне с тобой делать? Дома держать?

По морде животного было видно, что Бородуля с предложением пожить в квартире реинкарнатора, согласен. Баран вроде бы даже повеселел, только кивнуть боялся. Надорванное ухо его мелко стригло воздух, а большие карие глаза преданно смотрели на реинкарнатора. Борис Романович ухмыльнулся неожиданной мысли: рога Бородуле достались шикарные, обманутые супруги таких не носили!

— Хрен тебе, — сказал Даосов. — В общем так… По городу не шатайся, на шампур угодишь. В лесу тоже не отсидишься, сейчас бродячих собак до черта, да и волки пошаливать стали. Мне с тобой заниматься некогда! Дуй в совхоз «Новонадеждинский», прибьешься к отаре. У меня там директор знакомый, я позвоню, чтобы тебя не трогали. А как со своими делами управлюсь, я и с тобой разберусь. Жить будешь! Но смотри у меня! Ты понял?

Баран часто закивал головой. Глаза его были по-прежнему печальны, но сейчас в этой печали вроде бы зажглась искорка надежды. А быть может, Даосову это просто показалось. Но приглядываться было некогда. Взмахом руки он отправил слегка протрезвевшего барана в лесополосу.

Проводив взглядом барана, скрывшегося среди деревьев, Даосов тронул машину. Нет, все в жизни случается к лучшему! Не заехал бы сегодня Даосов к Гасану, не встретил бы Бородулю и не узнал бы, что угрозы Наталье и его собственное избиение исходили совсем с иной стороны. Надо было все хорошо обдумать, очень хорошо. Сесть дома и подумать. Впрочем, можно было поехать и к Наталье. Правда, Даосов крепко сомневался в том, что Наталья оставит ему время для раздумий. Но, честно говоря, он уже по ней сильно скучал.

Борис Романович достал из нагрудного кармана рубашки упаковку «антиполицая» и ловко кинул в рот пару таблеточек. Не то чтобы он постов милицейских боялся, тем более сейчас, когда в нем губернатор и мэр заинтересованы были, но, как говорится, береженого все боги берегут.

В «жигулях», следующих за даосовской машиной, недоуменно переглянулись оперативники.

— Лех, а чего он барана отпустил? Во, дурак, сколько мяса кому-нибудь достанется! Лех, давай остановимся, поймаем?

— Нельзя, — сурово сказал старший. — Объект упустим. Нам тогда холку намылят!

Перспектива была не из приятных.

Некоторое время все молчали, обдумывая сказанное.

— Слышь, Лех, а мы на пост ГАИ звякнем, — предложил один из оперативников. На самом деле службу уже давно называли не ГАИ, а ГИББД, но новое название было значительно длиннее, поэтому все пользовались привычной и понятной аббревиатурой. — Он же с шашлычником бухал? Бухал! Пока он с ментами разбираться будет, мы как раз барашка в багажник и кинем. А?