Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 3. Поезд в один конец

Побывав на пляже, робот Митрошка восхитился формами какого-то культуриста и преобразился в точное пластиковое подобие его. Он напоминал куклу из «Детского мира», только трехметрового роста, нежно-голубого цвета.

— Званцев, — сказал он. — Ты бы купил мне плавки!

— Здрасьте! — сказал тот. — Где я тебе такой размер найду? Это во-первых. А во-вторых, тебе просто нечего прятать в них.

— А поинтриговать? — загадочно отозвался Митрошка.

На каменистом пляже жарились шашлыки, разливалось по пластиковым стаканчикам ледяное пиво, играли в волейбол, загорали и плескались в набегающих волнах отдыхающие. Среди причудливых серо-коричневых скал бродило эхо голосов и детских криков. Здесь было хорошо и вместе с тем плохо. И, прежде всего, плохо потому, что не было Алены. И на пляже было видно, куда Митрошка растрачивает энергию. Он катал детвору, превратив руки в гибкие, похожие на упругие хлысты манипуляторы, а грудную часть сделал вращающейся, уподобив себя карусели из парка отдыха. Визжащие от восторга дети выстраивались в очередь, ожидая, когда Митрошка их покатает. Откатавшись, они тут же бежали в конец очереди, не обращая внимания на упреки родных.

Аргументы, что «дядя-робот» устал, ему тоже отдыхать надо, на детвору не действовали.

— Мне с маленькими особями проще, — говорил Митрошка. — Они в научные разговоры не лезут, у них одна программа — развлекаться на все катушки и конденсаторы.

Маленькая девчушка подошла к Митрошке и строго спросила:

— Ты почему опять трусы не одел? Смотри, Митроша, все в трусах, а у тебя их нет. Нехорошо!

— Понял? — спросил Званцева робот.

— Ладно, — благодушно сказал тот, подставляя грудь жаркому солнцу. — Дому скажи, он тебе сошьет, ему с тебя даже мерки снимать не придется, он все твои параметры на память помнит.

— Темный ты человек, Званцев, — сказал робот. — Как тебя только в ученых держат? Я ведь техноморф, у меня постоянной формы нет, обязательно надо будет измериться.

Набежавшая ватага детворы прервала их спор, и Митрошка убежал с детьми ловить на мелководье маленьких черных крабов-бокоплавов, оставив Званцева жариться на солнышке.

Алена задерживалась.

Званцев мрачнел, и это было заметно.

— Слушай, Званцев. — не выдержал Митрошка. — Ну что ты, в самом деле, позвони, поговори, только убедительно поговори. Представь, что ты на ВАКе диссертацию защищаешь.

— Глупости, — брюзгливо сказал Дом. — Надо с ней лично поговорить. Без научных закидонов. Глаза в глаза. Ты, Званцев, завтра в город езжай, закажи разговор по видеофону. Пусть она твои глаза увидит!

Видеофон был удовольствием новым и пока использовался только в центрах связи. Зато можно было видеть собеседника. Многим это нравилось.

— А идите вы! — сказал Званцев и пошел прогуляться под яркими южными звездами.

— Это называется переживаниями, — сказал Дом. — Люди всегда так себя ведут, когда у них что-то не ладится.

За ужином он пытался задобрить человека, даже приготовил ему вареники с вишней и домашней сметаной, за которой специально гонял мик-роробота Наличность на ближайший рынок. Тот был дурак дураком, но поручения исполнял истово: вишни у торговки поштучно перебрал, жирность сметаны специальным зондом проверил. На рынке Судака появление таких технических штучек было редкостью, все продавцы, бросив товары, собрались понаблюдать за манипуляциями Наличности, а когда он принялся расплачиваться, даже одобрительно захлопали. А Званцеву что? Неохотно съел два вареника и отставил тарелку в сторону. Дом только вздохнул. Читал он, что у людей от несчастной любви аппетит пропадает, но самому наблюдать первый раз довелось.

— Нет, Митрошка, — сказал он роботу. — Плохо быть человеком.

— Так ведь свобода воли, — напомнил тот, подключившись к блоку питания.

— Какой воли? — вздохнул Дом. — О чем ты, Митрошка? Ты на Званцева посмотри!

Утром Званцев уехал в Симферополь.

— Зачем ему электромобили, — сказал Дом. — Я бы его в два счета доставил.

— Место займут, — напомнил Митрошка.

— Это да, — вздохнул Дом. — Здесь грунт хороший, и я артезианский источник нашел. Не вода — сказка!

— Как ты думаешь, — спросил Митрошка, — она приедет?

— Спроси чего-нибудь полегче, — сказал Дом. — Сам знаешь, логики у человека ни на джоуль. Вспомни Званцева. А женщины, говорят, логикой вообще не пользуются, им умозаключение сделать, как нам с тобой расчеты результатов расщепления атома технеция.

— Это ты уже слишком, — усомнился Митрошка.

— Я в Интернете историю про двух молодых женщин вычитал, — поделился Дом. — Две молодых функциональных единицы женского пола стоят на остановке общественного транспорта. Одна и спрашивает: «Вы какой аэробус ждете?» — «Номер два, — отвечает другая. — А вы?» — «А я, — говорит первая, — седьмой». Посадку совершает номер двадцать седьмой. «О, — радуется первая. — Вместе летим». Ну и как тебе?

— Ерунда какая-то, — вздохнул робот. — Если они совсем другие аэробусы ждали, зачем же они на двадцать седьмом полетели? Так ведь они до места назначения не доберутся! У них ведь они разные. Или двадцать седьмой сразу через оба места летел?

— А я чего говорю, — резюмировал Дом. — Женщины!

— Да, — подумав, сказал Митрошка. — Званцеву не позавидуешь. А мне она нравится. Энергии в ней много. Пока наш Званцев шаг сделает, она земной шар оббежит.

Он походил немного около дома.

— А схожу-ка я на пляж, — решил он.

— Сходи, сходи, — разрешил Дом. — Все равно делать нечего.

Митрошка вернулся через три часа, таща на себе странный удлиненный сосуд с запечатанным смолой горлышком и двумя ручками по бокам.

— Что это за пакость ты притащил? — подозрительно поинтересовался Дом.

— Понимаешь, я там с отдыхающими нырял, — Митрошка поставил сосуд на крыльцо. — А на дне старинный корабль. Его, правда, сильно песком занесло, но я насосы включил, освободил его маленько. У него трюм такими штуками забит. Люди говорят, они амфорами называются. В них вино перевозили. Ну, я и подумал, если Алена приедет… Вдруг содержимое пригодно для питья? Смотри, какая герметика! Слушай, Дом, ты бы сделал анализ, ты ведь умеешь. Только так, чтобы не напортить чего.

— Жидкость, — через некоторое время сообщил Дом. — Вязкой консистенции, как мед. Высокое содержание сахара, фруктозы и витамина С. Судя по процентному содержанию веществ — выдержанный виноградный сок.

— Званцеву покажем, — решил Митрошка. — Он решит, что с этой субстанцией вязкой консистенции делать. Кстати, он еще не приехал?

— Рано еще, — сказал Дом. — Учитывая скорость электромобиля и расстояние до Симферополя, он еще только добрался до города.

— Тогда я, пожалуй, обесточусь, — прикинул Митрошка. — Тебе все равно функционировать, дашь импульс, когда Званцев появится.