Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли
- Название:Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издатель
- Год:2020
- Город:Волгоград
- ISBN:978-5-9233-1001-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Синякин - Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли краткое содержание
Синякин Сергей Николаевич (18.05.1953, пос. Пролетарий Новгородской обл.) — известный российский писатель-фантаст. Член СП России с 2001 года. Автор 16 книг фантастического и реалистического направления. Его рассказы и повести печатались в журналах «Наш современник», «Если», «Полдень. XXI век», «Порог» (Кировоград), «Шалтай-Болтай» и «Панорама» (Волгоград), переведены на польский и эстонский языки, в Польше вышла его авторская книга «Владычица морей» (2005). Составитель антологии волгоградской фантастики «Квинтовый круг» (2008).
Отмечен премией «Сигма-Ф» (2000), премией имени А. и Б. Стругацких (2000), двумя премиями «Бронзовая улитка» (2000, 2002), «Мраморный сфинкс», премиями журналов «Отчий край» и «Полдень. XXI век» за лучшие публикации года (2010).
Лауреат Всероссийской литературной премии «Сталинград» (2006) и Волгоградской государственной премии в области литературы за 2010 год.
Фантастическая проза. Том 1. Монах на краю Земли - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Эх, равви, — пробормотал он негромко. — Нет среди нас виноватых, жизнь просто такая сволочная!
Проповедник все понял. Он сразу обмяк и покорно, словно теленок, которого ведут на бойню, уставился на набегающих врагов. Первым к нему подскочил раб первосвященника Малх, больно схватил проповедника за локоть, но тут же взвыл от боли — стоявший рядом Симон ловко отхватил ему ухо мечом.
— Петя, — печально и укоризненно покачал головой Крест. — Раб-то в чем виноват? Забыл, чьи интересы мы должны защищать? Вспомни, что я тебе о классовой борьбе рассказывал!
Малх, держась левой рукой за голову, прыгал вокруг Иксуса и причитал:
— Сотвори чудо, равви! Сотвори чудо!
— Пусть сотворит чудо тот, кому ты неправедно служишь, — хмуро заметил Иксус. — Беги к нему в дом, может, книжник заставит прирасти к глупой голове отрубленное ухо?
Малх понял, что чудес не будет и, как всякий обиженный, немедленно возжелал мести:
— Хватайте его! Се царь Иудейский!
Иксуса окружили переодетые римляне. Многие на ходу доставали из-под плащей короткие испанские мечи. Симон прикинул силы и незаметно сбросил свой меч в лавровые заросли.
— Не надо только руки ломать, — сказал с достоинством Иксус. — Ведь не слуги сауловы, не из mentowki, чтобы на невинного человека набрасываться. Скажите, куда идти, — сам отдамся в руки неправедного вашего закона!
Дюжий бритый детина в мятой хламиде — по облику видно, что римский легионер, на оккупированной территории таких сытых жителей не бывает, подозрительно спросил у Симона, уже выкинувшего меч:
— Не ты ли слуга царю Иудейскому?
Симон смалодушничал.
— Знать его не знаю. Гуляя по саду, столкнулся я с этой подозрительной компанией.
Иксус сплюнул.
— Верно я говорил — не пропоет петух, а ты уже трижды предашь меня! Эх, Петр!
— А что, Петр? — нервно и по-арамейски отозвался тот. — У нас за объявление себя царем, знаешь, что бывает?
Крест грустно оглядел своих сподвижников. Все смущенно отворачивались, Иксусу в глаза смотреть никто не спешил. В разговоры со слугами первосвященника, а тем более с римскими легионерами, товарищи проповедника вступать тоже не решались. Волк овце всегда глотку перегрызет, чего ж блеять напрасно?
Иксус понял, что помощи ему ждать неоткуда и опустил голову.
— Ваша взяла! — хмуро сказал он. — Чего уж там… Ведите!
Вокруг него сгрудились легионеры и служители. Один из них уже записывал на пергаменте проступки Креста и его сподвижников.
— Хорош базарить [43] Да не галдите, сам знаю, что римляне так не говорили. Дается приблизительный перевод, близкий нам по звучанию.
! — рявкнул один из гуляющих. Судя по голосу, он занимал чин не менее корникулярия. — В узилище выделываться будешь! Отметь, — приказал он. — При аресте оказывал сопротивление, речами своими пытался возбудить пьяную толпу и подстрекал ее к бунту!
Иксуса повели.
Иуда придвинул к себе кувшин с вином.
— Вот беда, — сказал он. — И поцеловать никого нельзя без особой опаски!
А над Гефсиманским садом летали сумасшедшие нетопыри и попискивали негромко. Кто бы вслушивался в этот писк! Но найдись такой, чтобы вслушался, непременно показалось бы ему:
— На крест! На крест! На крест!
Фома Дидим оглядел всех присутствующих белым бешеным глазом.
— Продали учителя? Чего молчите, человека на крест, может быть, повели, а вы о новом исходе думаете?
Иуда поставил на стол две корзинки.
Одна корзинка была со смоквами весьма хорошими, каковыми бывают смоквы ранние, а другая корзинка — со смоквами весьма худыми, которых по негодности их есть нельзя. Сунул рукою в одну из корзинок, да ошибся.
— Вот ужас-то, — сказал он, осознав ошибку. — Благохоты, никому верить нельзя!
А над Гефсиманским садом сгущались южные сумерки, тянуло свежим ветром с моря, пахло печеной бараниной, вином, кровью, имперским злым насилием, и еще доносился странный и непонятный для иудеев и римлян запах. Социализмом пахло, религиозным социализмом с человеческим лицом. А чего еще можно было ожидать от первого секретаря райкома партии, хлебнувшего шипучего вина горбачевской перестройки? Смешение материализма и веры в Бога порой дают поразительный результат.
Привычные понятия меняют свой прежний смысл. Арестованного националиста объявляют интернационалистом, демократа — казнокрадом, обжору — алкоголиком, коммуниста — индивидуалистом, истинного последователя древнегреческих философов объявляют предтечами ницшеанства, гегелизма, марксизма и ленинизма. Господи, сколько терминов существует! Слава Богу, ни один из них не соответствует случайно сложившемуся положению вещей, это обычный терминизм, а никак не постижение сущности.
Найдутся люди, которые упрекнут автора в несправедливости оценок. Заранее соглашаясь, тем не менее автор может заметить, что человек может позволить себе определенную несправедливость в суждениях и оценках действительности. Эта маленькая субъективная несправедливость несколько смягчает несправедливость действительности, что окружает самого человека.
Глава одиннадцатая,
в ней рассуждается об искусстве, о художниках и времени, в котором они творили, а также говорится о еще одной встрече, на которые оказалась столь богатой Малая Азия
Нет, все же поговорка о том, что художник должен жить впроголодь, неверна в корне. В этом Степан Николаевич Гладышев убедился в первые же дни своего пребывания в школе Филарета Афинского.
Скульптором Филарет был посредственным.
Все личности, которых он ваял, были удивительно похожи друг на друга, а еще больше походили на самого Филарета. Это сейчас мы древних греков и римлян представляем себе атлетами навроде Геракла. Филарет бицепсами похвастаться не мог, да и красотою не особо блистал. Был он низкого роста, совершенно сед, небольшое морщинистое лицо его постоянно имело кислое выражение, словно завтракать каждое утро Филарет начинал с недозрелого зеленого лимона, а потом весь день после этого лимона не мог придти в себя.
Но у Филарета были связи, и это решало все.
Все в мире неизменно. Если внимательнее вглядываться в прошлое, можно сразу отметить, что во все времена в почете и на вершине славы находились бездарности и серые в творческом отношении люди, в то время как истинные таланты жили впроголодь и получали признание только посмертно.
Древняя Греция и не менее древний Рим приятными исключениями из общего правила не были. Такой бесталанный ваятель, как Филарет, находился на вершине славы, имел на обед все, что желал, хотя и не мог этим достаточно насладиться по причине застарелой язвы, а талантливый до гениальности Степан Гладышев, взявший себе творческий псевдоним Агафон Критский, вынужден был перебиваться на дармовых апельсинах и финиках, а обедал он обычно лепешками, которые он разламывал на куски и макал их в дешевое оливковое масло. Попробуйте сами, и вы поймете, что в таких условиях трудно изваять что-то безусловно и бесспорно талантливое. Трудно проявить себя, если внешние причины этому препятствуют.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: