Роб Харт - Склад = The Warehouse [litres]

Одной головной болью меньше.

Толпа собралась огромная. Стены внутри Прихожей украшали все цвета радуги. Огороженное свободное пространство вело снаружи к сцене, по этому проходу должен был проехать автобус Гибсона. Свободными также оставались трамвайные пути, по которым трамвай с Уэллсом поедет к «Живи-Играя».

Пакстон прошел по сцене. Говоря словами Дакоты, обращенные на него взгляды раздевали. Сотрудники службы охраны пробирались через толпу, но хорошо также было видно и всю картину в целом. Пакстон и сам не знал, что ищет. Все улыбались и были возбуждены.

Позади Пакстона на гигантском экране показывали все тот же ознакомительный видеофильм вперемешку со свидетельствами клиентов: люди разной этнической принадлежности рассказывали о том, насколько упростилась их жизнь благодаря деятельности Облака. Пакстон находился так близко к динамикам, что из-за помех с трудом разбирал речь.

Каждые несколько минут Пакстон поглядывал в раскрытую пасть въезда, прямоугольник ослепительно-белого света, где должен был показаться автобус. Уже скоро. Он подъедет к тыльной части сцены, и сам Гибсон выйдет из него и поднимется по лестнице. Пакстон будет среди десятка окружающих Уэллса людей. Так близко, что сможет дотянуться рукой.

В животе у Пакстона что-то сжалось и натянулось. Он снова подумал о том, чтобы выступить против этого человека. За этим моментально последует потеря работы, но болезненное воспоминание о том, как он шел на анкетирование по разрушенному городу, о том, как подавал заявление о приеме на работу, которая совершенно не соответствовала его притязаниям, все это заставляло его желать если не ответа или извинения, то признания. Чтобы узнать, что случилось, Гибсон должен был его увидеть.

– Готов? – перекрывая рев громкоговорителей, спросила вдруг появившаяся рядом Дакота.

Пакстон кивнул, не вполне понимая, что означает его кивок.

– Хорошо, – сказала Дакота и шлепнула его по спине. – Потому что вот он.

Автобус сначала показался темной точкой в белом свете, затем въехал в здание и медленно пополз по проходу в толпе, ограниченному с обеих сторон барьерами, за которыми стояла кричавшая приветствия и махавшая руками толпа.

Автобус был большой, коричнево-красный с золотой отделкой. Затемненные окна не позволяли видеть, что происходит внутри. Казалось, наружная его поверхность отполирована. Пакстон смотрел, как автобус медленно подъехал к сцене и остановился за ней. Здесь стояло с десяток сотрудников в светло-коричневой форме и десятка два охранников. Пакстону показалось, что голова у него заполнена гелием и может оторваться от тела.

В тыльной части «Облачного Бургера» Цинния прошла через двери, открывавшиеся в обе стороны. Тут находилось несколько сотрудников в зеленых рубашках, все суетились, хотя посетителей в зале не было, все ушли на церемонию. Зеленые, клацая утварью, исполняли тщательно поставленный танец вокруг безупречно чистых машин из нержавеющей стали, готовились к наплыву посетителей, который ожидался позже. Несколько человек мельком взглянули на Циннию, но не более.

Ей всегда казалось забавным распространенное мнение, что работа техника связана только с устройствами и подобной хренью. Главное – почувствовать себя техником, и вряд ли кто-то усомнится в том, что ты техник.

Цинния не собиралась задерживаться на кухне. Она оглядела все поверхности, не зная, что именно ищет в надежде найти нужное. Кухня была больше, чем она себе представляла. Сделав несколько поворотов, Цинния оказалась перед массивной отодвигающейся дверью, которая смотрелась на кухне неуместно, как инородное тело. Это и означало, что за дверью находилось то, что Цинния искала.

Из-под козырька ее кепки она слишком поздно заметила перед дверью видеокамеру. Цинния не поднимала лица, чтобы оно не зафиксировалось в записи. Рядом с дверью находилась сенсорная панель, и Цинния, произнеся про себя молитву, провела перед панелью часами.

Послышался звуковой сигнал, похожий на звон колокольчика, и диск загорелся зеленым. Цинния толкнула массивную дверь в сторону, для этого пришлось приложить усилие. За дверью находилась небольшая станция подземки с трамвайным вагоном, который был примерно в два раза меньше обычного.

Тут пахло хлоркой, которая, по-видимому, призвана была заглушить сладковатый запах гнили. В трамвае болтались расстегнутые нейлоновые ремни для закрепления поддонов. Цинния задвинула за собой дверь, прошла в переднюю часть вагона и осмотрела панель управления, которую долго рассматривать не пришлось. На ней находилось считаное число кнопок, одна из которых была подписана «Ход». В Облаке действительно любили все упрощать.

Цинния нажала на эту кнопку, и трамвай поехал сначала медленно, потом быстрее, потом понесся темными коридорами, грохоча, как грузовой лифт. Чтобы удержаться на ногах, пришлось ухватиться за поручень. Нейлоновые ремни раскачивались вокруг Циннии, и несколько раз ей пришлось уклониться, чтобы пряжка не ударила ее по ноге. Трамвай был не современный, с магнитной подвеской, а старый. Металлические колеса, скользя по металлическим рельсам темного туннеля, иногда издавали пронзительный визг, отдававшийся в ушах.

Поездка продолжалась около пяти минут, за время которых Цинния представила себе эндшпиль. Несмотря на неразбериху, которая последует за сходом трамвая с рельсов, грузовики все равно будут приезжать в Облако и уезжать из него. Так должно быть. Прекратить доставку грузов надолго не смогут. Грузовики с товарами автоматизированы, ей надо будет спрятаться на одном из них, и тогда ее вряд ли заметят.

Но Циннию не оставляло чувство, что она что-то упустила.

И она вспомнила: Хэдли. Важно было убедиться, что с Хэдли все в порядке.

Может быть, написать сообщение Пакстону. Попросить его зайти к Хэдли.

Но использовать открытый канал связи рискованно. И что она ему напишет?

Пока. Больше не увидимся.

«Ну, давай же думай, – сказала Цинния сама себе. – Не раскисай».

Трамвай остановился. Еще не успели открыться двери, а кожа на открытых участках лица и рук Циннии натянулась, выдыхаемый воздух образовывал облачка пара. Цинния вышла в холодильник, большое помещение, заполненное ящиками, стоящими на деревянных поддонах. Стены, отделанные металлическими листами, покрывал иней, который в углах походил на снег. Она пожалела, что не оделась теплее.

Видеокамер здесь не было. Она прошла вдоль поддонов, ища выход, и в дальнем конце помещения увидела дверь. По пути к ней Цинния открыла ящик. Внутри на восковой бумаге лежали шарики измельченной говядины. Облачные Бургеры.