Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Сеньор капитан местного эскадрона был убит в перестрелке. Допросить его не удалось, хотя согласно данным Мокрого, без него ветерана в тюрьме бы не грохнули.

Павиана, который бригадир-исполнитель, кончили ветераны, пришедшие на смену людям Лёхи. Люди Лёхи вкололи ему сыворотку из запасов Хуана ещё с вендетты, тот успел дать на камеру несколько важных комментариев, и жить после укола всё равно долго бы не смог. Это было скорее милосердием, хотя ветераны считали иначе.

Дом падре Баталова штурмом взял Этьен. С налёту, без деструкторов, хотя его усадьба мало уступала дому Пепе Толстой Бочки. Баталов тоже сказал несколько слов на камеру. Откровением для Паулы стало, что он приехал домой сюда, в Мирный, из Астрахани, потому, что до него дошла информация, что люди Конрада Буффало спешно драпнули из города за день до их приезда к Мокрому. Связывалось это с возможным переделом рынка «левых» алмазов, а такие вещи стоят его внимания. Их самих в момент приезда логично «приписали» к проблеме, как звенья одной цепи, и собирались брать в оборот при помощи нацгвардии… Сегодня, ближе к обеду. Хотели с утра, но карты спутало ночное выступление Хуана, назвавшего в эфире и падре, и капитана, и вполне осознанное прегрешение, которое могло дать резонанс. Да, оказывается и так в жизни бывает. Как же сеньор удивился, что алмазы не при чём, и его уничтожили из-за какого-то жалкого человечишки!..

Уйти люди Этьена не смогли, а потому «слили» запись допроса через сеть и сдались полиции. Две группы, десять человек (третья группа таки ушла). За судьбу Баталова Паула не переживала — на него повесят всех собак, после чего до расстрела он сам не доживёт. Слишком многие люди пострадают после сегодняшнего налёта, причиной которого стал его бездумный «одобрямс» на ликвидацию хорошего человека.

На месте убийства главбандюка Лопеса был взят почти весь бывший взвод Коновала. Восемь человек. Из которых двое продолжали службу в рядах королевских войск и на эти пару дней взяли увольнительные.

На местах бойни банды города Мирного (убито более тридцати «сотрудников» банды), националы, то бишь национальная гвардия, повязала не менее четырёх десятков таких же бывших и действующих военных, ветеранов ВКС. И что полностью рвало националам шаблон: это в подавляющем большинстве были латинос, многие из которых русский понимали только матерный, то бишь его диалект, известный в королевских войсках. Ещё два десятка человек были перехвачены в районе Астрахани, уже после эвакуации. Просто потому что. А не надо недооценивать правопорядок!

Лёха своих усел увести всех. И успел залечь на дно, правда, просидел в Мирном более недели.

Уже к обеду вой в планетарных СМИ стоял такой, что хоть вешайся. Хуан, вещающий про банду и убийство ветерана, крупным планом, и ухмыляющиеся довольные лица коллег убиенного, которых ведут под прицелами камер националы…

…Ой как много погон слетело после этого! Всем досталось, вплоть до генерал-губернатора. Генерал-губернатор на посту остался, но с «последним китайским предупреждением» от королевы, а вот начальника местной полиции в итоге расстреляли. Мэра — тоже, но за другое — нашли какие-то свои прегрешения, и на волне не стали «отмазывать». Огромная куча людей в Самаре и Астрахани потеряли свои погоны и права на пенсию, не говоря о гражданских. Среди них и полиция, и прокуроры, и просто хорошие уважаемые люди. Досталось всем.

Прилёт генерала ВКС не понадобился — королева, предварительно подписав кучу приказов о снятии с должности и назначении служебных расследований, своим указом лично помиловала каждого (включая ветеранов Этьена, они ж тоже бывшие военнослужащие, сошли за волонтёров). Но это фронт борьбы был уже за Фрейей. Она, Мерседес, со своей задачей справилась. Блокада вокруг Хуана была прорвана. Наглым и беспрецедентным для планеты образом.

А ещё её императорское высочество поклялась себе, что станет женой Хуана «вопреки желаниям всяких шлюх», чего бы это ни стоило. Нечего такому добру, мужчине её мечты, пропадать!

«Старик» — «Колумбу»

Срочность: «Молния». Гриф: «Совершенно секретно»

Текстовая расшифровка записи, сделанной 23 апреля 2449 г, Венера, Дельта; окрестности Сан-Педро, родовое поместье семьи Ареола

— Добрый вечер сеньоры! Добрый-добрый! Рад, что вы смогли почтить старика своим присутствием!

— Герберто, не прибедняйся.

— Всем бы в своё время быть такими «стариками»!

— Какие ваш годы, успеете ещё. Не стесняйтесь, угощайтесь. Вино из СОБСТВЕННЫХ виноградников! Молодое, но прошу оценить, каковы перспективы! Отлично, неправда ли?

— Всё же получилось?

— Да, Герберто, отменное вино. Лет пять, и будет просто великолепное!

— Да, как видите, если не сдаваться, твой виноград будет не хуже лучшего Перуанского!

— Поздравляю, Герберто.

— Я тоже. Рад за тебя, старина. Но, лично у меня нет тридцати лишних лет на смелые эксперименты, так что тем более поздравляю и высказываю уважение твоему упорству.

— Спасибо, Валера. А тебе бы всё брюзжать, по поводу «лишних» лет, совершенно не меняешься!

— А что ещё делать в моём возрасте? Я же не прибедняюсь, как некоторые. Говорю открыто…

— Герберто, вино превосходное! Я закажу у тебя несколько бочонков для свадьбы дочери?

— Э-э-эммм… Октавио, дружище, польщён высокой оценкой, но зачем тебе для свадьбы своей единственной красавицы МОЛОДОЕ вино?

— Герберто, старина, а кто тебе сказал, что она выходит замуж завтра?

— Но раз ты беспокоишься, значит выходит? А у молодых всё так быстро!..

— Ну, молодые молодым рознь. Главное, что она сама представляет, за кого, и я, старый пень, совершенно не против. Но, думаю, внуков мне ждать ещё долго. И к этому моменту вино, которое ты придержишь для старого друга, станет просто великолепным! Придержи мне бочонков десять — пятнадцать?

— Договорились, дружище. Можешь на меня в этом положиться. Сэм?

— Прости, Герберт, но я, наверное, прерву наше такое замечательное, и что говорить, редкое общение, своими баранами. Которые в любой момент могут стать нашими общими.

— Не пугай меня, Сэм!

— Валера, я бы с удовольствием, но ситуация, к сожалению, складывается такая, что я огорчён. Сильно огорчён. А когда я огорчаюсь, я начинаю делать вещи, о которых в иной момент могу и пожалеть.

— Сэмюель готов начать войну, к которой мы не готовы. Пока не готовы.

— Спасибо, Фернандо. Как обычно, ты единственный понимаешь меня до конца.

— Сеньоры, можно пожалуйста подробнее, в чём именно дело? Знаете, в моём возрасте не получается следить абсолютно за всем происходящим на планете.

— Герби, как обычно, прибедняется.