Сергей Кусков - Под перекрёстным огнём (том 1)

— Не смотри на меня такими глазами. Тебе сложно это понять, ты не аристократ, но среди нашего сословия это…

— Норма? — вновь подсказал я, видя, что она замялась. Девушка неуверенно покачала головой. Видно было, что только сейчас, в разговоре со мной, поняла, что это не может быть нормой, это неправильно. Что ж, наша встреча в любом случае не будет для неё напрасной. Моральный рост человека это благо, и Мироздание мне это обязательно зачтёт.

— Не то, чтобы норма. — Сильвия скривилась. — Но это не афишируется. И пока не выходит за рамки, всем плевать.

— Да, Хуан, аристократия Венеры очень грязная, — подняла она глаза, сверкнула ими и перешла в наступление. — И инцесты тут не редкость. Не в плане браков, естественно, а в качестве развлечения. Ты это хотел услышать?

Я вновь пожал плечами, ловя себя на мысли, что окончательно успокоился. Ну инцесты — и инцесты. Не я придумал эту жизнь.

— Только не говори, что не знал этого, — продолжала давить она, видя непробиваемость.

— Знать и слышать слухи — разные вещи, — философски заметил я.

Сильвия определённо ждала гораздо более бурную негативную реакцию, приготовилась к битве совсем иного эмоционального уровня, и осеклась.

— Потом оказалось, — продолжила она, но как-то вяло, без энергии, — что это ящик Пандоры. Раз открыв, его больше никогда не закроешь. И мы с Себастьяном… В общем… — Её личико страдальчески нахмурилось, но я видел, это наигранное страдание.

— Часто? Вы с ним? — подсказал я.

— Бывало по-разному. Как-то несколько лет ничего не было, и я считала, что всё, завязали. Что это лишь глупое детское развлечение. А потом…

— Он ночует у меня один-два раза в месяц, — продолжила она гораздо более твёрдым собранным голосом. — А бывает и три. Что, тебе легче?

Я отрицательно покачал головой. И тут её прорвало. Собеседница заорала, подскочила, бешено заходила по комнате — прекрасная в своей наготе и своём безумстве:

— Хуан, я одна, понимаешь! О-Д-Н-А!!! Совсем-совсем! У меня никого нет, и не было уже давно! Если бы я была развартной изнеженной дрянью, живущей ради приключений…

…Но мне не интересна такая жизнь! У меня дела, бизнес! Компания! Мне некогда заниматься глупостями, как этим гламурным фифам!..

— Некогда знакомиться с мальчиками, даже на одну ночь? — лаконично сформулировал я.

— Да! Некогда! — Она остановилась, и взгляд её вновь обрёл уверенность. — Я не могу покупать любовь. Не могу платить деньги за это. Это что-то выше меня. Считай это побочным эффектом той, самой первой любви, но я не признаю любовь по контракту, в любом виде! А подпускать к своему телу абы кого… — Сильвия страдальчески скривилась.

— А ты девочка в самом соку, тебе очень надо и хочется. М-да!.. — потянул я. — А в его случае все проблемы решены. Своего круга, достойный, даже родственник, и у вас уже было — перед совестью не отвертишься. Да и симпатичный, сын Аполлона прямо…

— Да, именно. Сын Аполлона. — Видя понимание, она вздохнула с облегчением и вновь села на кровать. — Рада, что тебе ничего не нужно объяснять.

Пауза.

— Да, в его случае все проблемы решены. Мы спим, но это просто секс, игра. У нас нет отношений . И как только ему найдётся замена, настоящая, достойная, я закрою ему сюда дорогу.

— Я не буду изменять тебе с ним! — подняла она свои большие серьёзные-серьёзные глаза и для убедительности сверкнула ими. — Честно-честно! Как только мы с тобой начнём встречаться, он навсегда забудет и меня, и этот дом. Это принципиальный вопрос.

Она не врала. По крайней мере, действительно считала так, как говорила. И это радовало.

— Меня смущает это «когда начнём». — Из меня вдруг попёрла запоздалая ирония. — И когда же мы начнём? Я как-то смутно представляю эту эпохальную сцену: ресторан или элитный парк, столик, музыка с оркестром, вечернее платье и эта коронная фраза: «Сильвия, давай встречаться?»! Что-то может быть пафоснее? Или мне нужно будет закатить банкет на пол-Альфы, где об этом всем громогласно объявить?

— Хуан, не прикидывайся. — Лицо Сильвии расплылось в улыбке пакостной кошки. — Всё ты понимаешь. — Задумалась. — Нет, пафоса не надо. Достаточно будет, если ты просто скажешь, что я нужна тебе. И хочешь быть со мной. И всё, я буду твоей.

— А ты моим! — добавила она грозно, снова сверкнув глазами. — Ну что, мир?

Я вздохнул, подошел к ней. Сел сзади, обнял.

— Я с тобой не ссорился, Кудряшка. — Откинув волосы, нежно поцеловал в шею. — Получается, ты у нас ксенофоб? Только избранные достойны твоего тела? Только выродки… Прости, представители аристократии…?

Она повернулась ко мне и утонула в моих объятиях.

— Хуан, когда я давала тебе визитку, я была совершенно уверена, что ты не аристократ.

— Ну да, а твоя первая любовь — инструктор по фитнесу. Но всё равно, как-то не по себе.

— Я Феррейра. — Девушка сверкнула глазами и на мгновение отстранилась. — Да, считай это ксенофобией, но я не хотела, чтобы какой-нибудь урод после этого до конца жизни вспоминал, что лишил девственности единственную дочь Октавио Феррейра. Аристократия не такая многочисленная прослойка…

…А от простолюдинов… — Нахмурилась. — А простолюдина я не хотела, и можешь считать меня кем хочешь.

Она перешла в атаку, к активным действиям, и я перестал считать что бы то ни было. Эмоциональную структуру, построенную мною модель, требовалось закрепить чем-то очень ярким и положительным. Что раздавит негатив недавних мыслей, задвинув на второй план.

…Господи, точно, горе от ума! Прав был Экклезиаст, многие знания — многие печали. Тяжело быть расчётливым циником в объятиях такой красавицы. Тяжело обнимать её и думать о методиках психологического тренинга, а не о мягкости грудей.

Но отступать поздно. И свой путь я выбрал сам. Куда бы он в итоге ни завёл.

— Я не хочу, чтобы ты его убивал, — произнесла Сильвия, крепко ко мне прижавшись. Мы как раз только-только отдышались. Говорить ничего не хотелось, каждый думал о своём… И она, оказывается, вон о чём.

— С чего ты взяла, что я собираюсь убить его? — усмехнулся я, но слишком наигранно.

— Я же не дура. А ещё интуиция — чувствую это. Ты смотришь на меня и вспоминаешь его. Как ты с ним разделаешься, и что в данный момент о таком думать нехорошо. — Она приподнялась, заглянула глазёнками мне в глаза. — Хуан, он мой брат. Не убивай его. Пожалуйста.

Я попробовал отшутиться, но не получалось:

— Кудряшка, возможно, это ему тебе придётся говорить такую же фразу. Насчёт меня.

— И скажу! — Она кивнула. — Не ему, отцу, но скажу. И даже на колени встану. Но сейчас говорю с тобой и прошу тебя: не делай этого!

Я притянул её к груди.

— Кудряшка-Кудряшка! Куда ж ты лезешь?!