Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

— Вперёд! — заорал я. И мы снова побежали, в смысле быстрее.

Конг, отстреливаясь, упал. Упал и Лю. Боль замедлила бег, открыв ураганный заградительный огонь с двух рук, давая проскочить остальным. Голос Белки:

— Справа! Вон там!

Марибель. Что логично — бегунья из неё никакая. Остановилась, и также с двух рук принялась поливать огнём точку, где бельчонок увидела врага.

— Быстрее, быстрее! — кричу я.

Ещё сто метров. И ещё пятьдесят. Бежим. Подёрнулась красным вначале точка Долорес, что странно, ибо неповоротливая Марибель бегала по тактической карте после этого ещё секунд двадцать. И ещё пятьдесят метров. Теперь Мария Луиза. Отвлекла. Но упала и Эстер. Отряд сильно поредел, но мы продолжали нестись что есть сил дальше.

Мартина. Ничего не успела — сразу вырубилась насмерть, из забрала ударил красный свет. Бельчонок тут же дала очередь, мы с Рональдо юркнули за соседнюю металлоконструкцию… Но бельчонка потеряли. Ранение, корпус, ещё одно. И рука, тоже левая.

— Задержу! — её крик на прощание.

Бежим. Стреляют отовсюду. Но противник сам не понял, в какую задницу попал. Против нас не вся команда, ребятки рассредоточились по площадке, это спасает положение… Но и тех, что есть, хватает выше крыши.

На горизонте замаячила финишная прямая, метров сто пятьдесят открытого пространства до терминала. Но до неё ещё надо добежать, сделать последний рывок. А из бойцов остался только Ронадьдо. Мой крик:

— Давай!

И парень с диким: «А-а-а-а-а-а!!!» прыгнул вперёд и в сторону, поливая вокруг не глядя из «Каймана». Крупный калибр, секунд пять он мне даст.

Знакомая боль от остановки времени. Но теперь я не ограничился стандартной «троечкой», и даже привычной «четвёрочкой». Глубже, гораздо глубже! Насколько? Не знаю, это может определить только Рамирес по своим навороченным приборам. Но воздух стал тягуч, как кисель, а голова… Это была больше не голова, а огромный набатный колокол, в котором каждый удар сердца отзывается дикой болью.

Но думать некогда, надо бежать. И я бегу.

Игольники, два. Выхватываю и палю в стороны. Не как Паула, а не глядя, в направление. Это даст мне доли секунды, даст продвинуться на несколько лишних метров. Пальцы утонули в гашетках. Куда стрелять — ориентируюсь по сигналам интуиции. Раскачкой оных мы уже год занимаемся с сеньорой Абигейл — это из ряда особых способностей, но я и не говорил парням из Санта-Катарины, что будет легко. Я тот ещё паршивец. И только я смогу пройти последние метры. Вся команда, кирпичик за кирпичиком, строили эту вот мою дорожку к финишной прямой, что начинается за вон тем поворотом за бочкой. Но тут всё будет зависеть только от меня.

Как и на бое с Авророй, я петлял, кувыркался, отталкивался от конструкций, меняя направления, но теперь делал это немного быстрее. Воздух был ещё более тягучим, времени на принятие решений, куда прыгать дальше, больше. Вот рядом прошла очередь. Я её не видел — как увидеть импульсы слабого лазера? Почувствовал. Перевожу игольник в сторону новой угрозы… Щелчок. Гранулы закончились. Тут же щелкнул и второй игольник.

Запрыгнуть за бочку. Сброс обоймы игольника в правой руке, нанизать его на обойму, торчащую из игольника в левой. Они скреплены изолентой парами, и такие же, парные, висят в разгрузке. Теперь сброс того, что в левой, «двоечка» теперь торчит из правого игольника. Левый же нанизываю на новый в разгрузке.

Удобно, экономит время, упрощает процесс перезарядки. А главное, вдвое увеличивает ёмкость разгрузки. Это важно, ибо теперь, оставшись в одиночестве почти у точки врага стреляю постоянно. Я тот ещё пчёл, жалю направо и налево, у меня не побалуешь. Боеприпасы нет смысла экономить, вряд ли и эти израсходую, но мало ли. В реальной жизни игольники бы перегрелись и приказали долго жить на второй перезарядке, но мы не в реальной жизни, и я делаю очередные десять метров пути.

Попадание. В спину. Система засчитала, как неопасное, красный свет перед лицом лишь моргнул. Бегу, стреляю. Не туда, откуда попали, но мне и без того есть куда стрелять. Мышцы не болят и не стонут только потому, что в таком восприятии я не чувствую боли. Но в реальности близок к тому, чтобы разорвать мышцы и связки, это мой не мысленный, а вполне себе физический предел. Я всё-таки человек, каким бы богом меня ни считали.

Мигание красным. Рука. Левая. Заблокирована. Плевать, я уже на открытой площадке. Наконец!

Засада. Они оставили охранение по всем правилам, с трёх сторон. И ещё сзади стреляют, догоняют. Не пройду.

Конец? О, нет, конечно. Я знал, что так будет. Так не могло не быть — я сам бы такую же защиту точки организовал бы. И добежать до площадки с кем-то из своих кирпичиков для отвлечения внимания я также не рассчитывал. Всё по плану, всё учтено.

Что остаётся?

Только прыгать.

Вот он, мой звёздный час этого вечера. Мой финальный прыжок. Ни до, ни долгое время после я таких себе не позволял. Кувырок, и выйдя из него направить все силы в ноги, а всю энтальпию сознания — на расчёт траектории. Ибо второго прыжка не будет, только один! Кажется, вторая рука заблокировалась уже при выходе из кувырка, но я успел. И рассчитать, и прыгнуть.

Полёт. Медленный, как в кошмарном сне. Сквозь тягучий-тягучий кисель воздуха. Снова попадание, забрало загорелось красным. Победа команды Санта-Катарины по условию «Последний выживший». Но бой не закончен, я лечу, и теперь мой полёт может изменить только настоящая, всамдельшняя, имеющая кинетическую энергию пуля. И лучше пуля, от огнестрела — иглы слишком проникающие, слабо меняют траекторию летящего тела, предпочитая застрять внутри него. Но у противника только лазеры, а значит, он не может повлиять больше ни на что.

Я тоже больше не могу. Но мне и не надо — я сделал ставку, и лечу, ожидая, как она сыграет. Угадал или не угадал — как в казино. Всё по заветам нашей любимой королевы. Куда лечу — не вижу, мешает красный свет в забрале, но это поправимо. Жду приземления.

Медленно, очень медленно преодолеваю высшую точку полёта, после чего заблокированный скаф, меняя положение в пространстве (заваливаясь чуть набок), продолжает лететь вниз.

Вот, наконец, и он. Удар. Правильно я рассчитал — допрыгнул, удар пришёлся на терминал. Столкнувшись с которым, моё тело железной болванкой отскочило в сторону на пол — я не мог двигаться, чтоб погасить энергию удара и как-то защититься в падении. Не важно, переживу, терзала лишь одна мысль — ну и? Угадал или нет? Попал или нет по самой кнопке?

Кнопка «бомбы» большая, примерно двадцать сантиметров в диаметре. Мы играем в скафандрах, а это массивные штуковины — чтобы не целиться при нажатии. Подбежал, хлопнул рукой куда достанешь. Или ногой. Или головой. Чем угодно, это именно физическая кнопка, реагирующая не на касание, как сенсор, а на механическое нажатие.