Сергей Кусков - Кабальеро плаща и гитары том 1 и 2

— Личное? — оживился Хан. — Колись давай!

— Это меня девчонки так называют, — признался я.

Повисла тишина. Я никогда ничего парням не рассказывал про девчонок и жизнь в корпусе. А им просто жуть как было интересно.

— Ну и? — озвучил общее устремление Карен. — Продолжай!

Я понял, что не отделаюсь.

— Я как-то малышне начал рассказывать сказку про этого «Рыцаря». Фэнтези там, вольный пересказ чего-то своими словами. А жизнь так устроена, что они, приютские, сказки мало слышали. И их слушают не только молодые, но и… Все. Девочки из диспетчерской записывают мои россказни для малышат через систему внутреннего наблюдения, а наутро весь коллектив уже всё знает и друг другу пересказывает. Всё, что я там рассказываю. И так получилось, что после того раза этим словом обозвали меня самого. Это я — рыцарь в алмазных доспехах. И хоть убейте, не понимаю, почему. Но им со стороны, наверное, виднее?

— Да уж, рыцарь в алмазных доспехах!.. — попробовал слово на вкус Хан. — Кабальеро плаща и гитары, блин!

— Адская смесь, Ванюша! — поддержал Карен.

— Да знаю. — Я махнул рукой.

— Давайте посидим, помолчим пару минут. — Карен сделал большой глоток. — Каждый подумает над своей версией. Фудзи зачитает, что получилось, и каждый из нас что-то для себя выберет. Потом обсудим каждую и проголосуем. Кто за? Кто против?

Против никого не было. И следующие минут пять мы провели в молчании, думая каждый о своём.

Я в отличие от парней ни о чём не думал. Ну, не шли мысли насчёт названия! Есть у меня такое. Когда надо, интуиция бьёт тревогу, включается импровизация, и я на ходу рожаю какую-нибудь улётнейшую мысль. Но если предпосылок нет — то нет. И «Экспресс любви» на полном ходу не пошатнёт меня. Лучше послушаю парней и выберу один из их вариантов.

…И чем ему «Болотный бриз» не понравился?

Обсуждение идеального варианта вновь не получилось. Возможно было виновато пиво. Оно помогало мозгу расслабиться и настроиться на творческий лад, но оно же и мешало прийти к согласию. Ибо за столом у нас сидели Лебедь, Рак и Щука, и все трое тянули в свою сторону. Каренова «Формула вечности» не нравилась Фудзи. Хан упёрся в «На все времена», хотя идея с этим названием проскочила незаметно, никто на неё особого внимания не обратил. Я же… А чего, гулять так гулять, заявил, что тащусь от «Родины мисок». А эта узкоглазая сволочь настаивала на «Рыцарях в алмазных доспехах». Скотина, неправда ли?

— Я этого тебе никогда не забуду! — картинно надулся я. В шутку, естественно, но мы все были уж слишком на взводе.

— Ой-йой-йой! Не очень то и хотелось! — так же в шутку парировал японец, но я понимал, за весёлостью мы скрываем тактический тупик. Вторая, точнее уже третья партия пива заканчивается, а названия всё нет. А дальше голова будет шуметь ещё сильнее, эго переть изнутри ещё мощнее, и фиг мы договоримся. А ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ у нас ЗАВТРА.

— Так, пацаны, я отолью, — решил освежиться Карен. — Может в пути что дельное в голову и придёт. Давайте возьмём ещё паузу.

Так мы и сидели втроём, молчали. Смотрели друг на друга, изредка посасывая из горла волшебный напиток из местной пивоварни. Кстати, на Венере пиво гораздо популярнее, чем в собственно Латинской Америке. Там исторически больше уважают вино, а из более крепких напитков — ром и текилу. Есть значительная градация по регионам, северяне, например, то есть мексы, кубинцы и прочие никарагуанцы тянутся к тому, что покрепче. Центральные и южные регионы — те любят послабже. И пиво тоже любят. Но вино их всё исторически. У нас же виноград… Скажем так, растёт, но не пользуется такой бешеной популярностью. Наверное потому, что себестоимость его дороже. Вертикальные многоярусные фермы хоть и максимально роботизированы, и могут даже на имеющихся мощностях прокормить пять Венер, если не больше, но и они подчиняются базовым основам экономики. Которые гласят, что пшеницу выращивать выгоднее, чем виноград. Или ячмень. Или хмель. Или солод. Потому вино Венера в основном привозит с Земли, и расходится оно среди небедного населения, а демос потребляет местный ром и местное пиво, льющееся рекой. В любых количествах.

— Слышь, Фудзи. Задолбал, хорош свистеть! — нервно хмыкнул Хан. Переживал за завтра. А японец, не поддерживая всеобщего напряжения, опять начал что-то насвистывать.

— Ладно тебе. Это классика. А классика вечна. Не этот ли лозунг мы на вооружение взяли?

— А что за тема? — оживился я. Мелодию эту где-то слышал, но что за вещь — не помнил.

— Да хрень одна, из древней оперы. Её кто только на современные лады ни переделывал. И мы тоже как-то переделывали, для «Натюрморта».

«Натюрморт», как и «Меридиан» — «русские» кабаки. Но если в последнем собираются… Скажем так, люди, настроенные к существующей властной системе оппозиционно, то первый — классический «мирный» ресторан с русской кухней. Там только что медведей с балалайками не выпускают для развлекаловки. Там парни обкатывают только классику, тогда как в «Меридиане» мы уже договорились поэкспериментировать с программой. Той, которая «номер два», не для Гаваны. Связи там у парней, а связи в нашей жизни решают всё.

— А ну напой? — попросил я.

— Улетай, — начал напевать Фудзи, смешно съехав на октаву выше привычного тембра, — на крыльях ветра ты в край родной родна-ая песня наша. Туда где мы всегда с тобою пе-е-ли и было так приво-ольно нам с тобою!

М-да, это явно женская партия. И с его баритоном лезть в эти дебри… Но звучало неплохо.

— Прикольно! — Я похлопал. И попробовал воспроизвести. — Улета-а-а-ай, на крыльях ве-е-тра… [4] Александр Бородин, «Князь Игорь»

Тут пришёл Карен, оборвав мою меланхолию.

— Ну что, родили что без меня?

Я говорил про свои приступы? В смысле, не берсеркизма, а когда интуиция торкает, и я на ходу импровизирую так, что весь мир вокруг охреневает, во главе со мной? Вот именно это в тот момент со мной и произошло.

Не дав никому раскрыть и рта, хотя Хан хотел сказать что-то язвительное, да и Фудзи было открыл рот, я перехватил управление разговором:

— Да, придумали. Будет у нас завтра название.

— И какое же? — Удивлённо присел на своё место Каренн. Хан застыл с отвисшей челюстью, глядя на мои смеющиеся, но довольно сияющие глаза. Невозмутимость Наото тоже дала трещину. Все взгляды скрестились на мне.

— «Крылья ветра», — совершенно серьёзно ответил я и сделал добротный глоток из своей бутылки. — Парни, отличное название! Давайте обсудим! Мне кажется, если возьмём — не пожалеем.

Да, теперь мы «Крылья ветра», это название так и утвердили. Пафоса в нём — мало. Зато есть летучесть, воздушность, красота броуновского движения. Но в то же время отдаёт и вечностью, монументальностью — что может быть более вечным, чем ветер? С ним можно петь и лёгкие песенки «о любви», и эпические вещи с глубоким смыслом — и всё равно будешь вписываться в канву. Покрутив название и так, и эдак, парни решили, что оно лучше пусть и довольно приличной, и я бы даже сказал отличной, но пафосной «Формулы вечности» Карена. На том и порешили.