Меган Девос - Революция [litres]

Слезы вовсю текли у меня по щекам.

– Фермер был мертв. Из груди еще хлестала кровь… Джоуна убил моего пса, потому что тот меня защитил. Потому что я посмела взять его поганые ножницы.

Я всхлипнула. Неожиданно ладони Хейдена оказались у меня на лице. Его пальцы смахивали мои слезинки. В глазах была такая искренняя печаль, словно все это случилось с его собакой.

– Грейс, я тебе очень сочувствую, – тихо и нежно произнес он. – Очень, очень сочувствую.

Я зажмурилась и снова всхлипнула.

– Хейден, неужели ты до сих пор не понял? – в отчаянии спросила я.

– Что именно? – осторожно спросил он.

– Джоуна – чудовище. – Я подавилась слюной, пообещав себе, что больше не пролью ни слезинки. – Он не стал таким. Он всегда был таким. С самого детства… Если он что-то затеял, то уже не остановится. В нем нет ни капли жалости. Ему наплевать на всех…

Хейден терпеливо ждал, когда я продолжу. Я знала, чтó должно произойти, и просто не хотела признаваться в этом.

– У нас есть только один способ прекратить войну.

– Какой? – тихо спросил Хейден.

Судя по мрачному выражению лица, он уже догадался.

– Мы должны остановить того, кто все это начал… Мы должны убить Джоуну.

В хижине установилась гнетущая тишина. Хейден смотрел на меня с болью и пониманием, пытаясь заглянуть мне в душу и понять, чтó я сейчас чувствую. Мне было тошно. Сказанное выбило меня из равновесия, но я ощущала правдивость своих слов. Из-за одного человека уже погибли сотни, а Джоуна и не собирался останавливаться.

Нам придется убить моего брата.

– Грейс, это не… – качая головой, бормотал Хейден. – Должны быть иные средства…

Слова Хейдена давили своей безысходностью, будто он пытался отыскать иной способ, однако знал, что я права.

– Нет других средств, – ответила я, сжимая его руку. – Ты и сам знаешь. Пока он жив, атаки Грейстоуна не прекратятся. Джоуна не пожалеет ни чужих, ни своих. Пока есть кого гнать на убой, он будет это делать.

Мой голос звучал сухо. Оттуда исчезли все эмоции. Пролитые слезы высохли, а их следы больно стягивали кожу.

– Можно придумать что-то еще, – мягко упорствовал Хейден. – Он ведь твой брат.

– Он мне больше не брат. Если кого и называть братьями, так это Кита и Дакса, хотя я их знаю всего ничего.

– Грейс…

Я видела, как тает его решимость и он начинает принимать мою позицию. Он и сам понимал необходимость устранения Джоуны. Просто Хейдену не нравился такой вариант.

– Стоит отсечь змее голову, и ее тело погибнет. Согласен? А Джоуна – голова этих атак… Если мы его убьем, велика вероятность, что война между лагерями закончится.

– Не полностью… но таких оголтелых атак не будет.

Наконец-то Хейден согласился со мной. Далось ему это непросто. Я облегченно выдохнула, сжав его руку. Кажется, даже скрипнула зубами от избытка решимости.

– Значит, ты согласен? – отважилась спросить я.

Хейден нежно притянул меня к себе и поцеловал в лоб. Потом отстранился и погладил меня по подбородку. На шее осталось ощущение от его пальцев.

– Да, Грейс. Я согласен.

Я шмыгнула носом. Глаза снова защипало. Слезы угрожали вернуться, но я загнала их поглубже. Я должна быть сильной и не колебаться.

– Хейден, мне потребуется твоя поддержка, – призналась я. – Сильнее, чем прежде.

– Можешь рассчитывать на нее в любое время суток, – пообещал он.

Ответить на эти слова я не успела. Хейден порывисто встал с кровати, прошел к письменному столу и начал рыться в нижнем ящике. Затем вернулся, что-то сжимая в кулаке. Кровать скрипнула. Хейден пролез дальше и оказался у меня за спиной.

– Закрой глаза, – попросил он.

– Хейден, ты что задумал?

– Закрой глаза, – улыбаясь, повторил он.

Смущенно посмотрев на него еще раз, я подчинилась. Хейден пододвинулся ближе. Спине стало тепло от его груди. Рука Хейдена зачем-то отвела мне волосы с шеи, перебросив их через плечо. Потом он слегка прикоснулся к тому месту губами. Спина откликнулась приятной дрожью.

– Медведица, ты такая смелая, – прошептал он. – Такая смелая и сильная… Но не все ты можешь делать одна.

Шея ощутила прикосновение цепочки, а кожа на груди – какой-то холодный предмет. Пальцы Хейдена осторожно защелкнули замочек. Окончив, он еще раз поцеловал меня, теперь под ухом.

– Открывай глаза, – разрешил он.

Я открыла и сразу же увидела тонкую золотую цепочку, на которой висели два золотых, переплетенных друг с другом кольца. Одно было чуть больше другого. Я приподняла кулон, чтобы получше рассмотреть, и не нашла подходящих слов. Могла лишь тихо вздохнуть от удивления.

– Прежней семьи у тебя больше нет, но… здесь у тебя есть другая семья. Люди, которые тебя любят, заботятся о тебе, ценят твою помощь… Люди, нуждающиеся в тебе. У тебя есть я. И всегда буду. Мне незачем об этом говорить..

Он шептал, прильнув к моему уху. Его сердце билось значительно быстрее обычного. Мне этого хватило, чтобы понять: кулон – не просто красивая вещица. Если Хейден так разволновался, этот кулон ему дорог и значим.

– Знаю, – запоздало ответила я, слишком потрясенная, чтобы говорить длинными фразами.

– Ты – полноправная жительница Блэкуинга. Здесь твой дом. Мне важно знать, что ты это понимаешь.

Я зажмурилась от захлестнувших меня эмоций. Я чувствовала, что не заслуживаю даже находиться рядом с таким удивительным человеком, как Хейден. Почему он столь сильно любит меня? Это и сейчас оставалось для меня загадкой, но я принимала его любовь, поскольку сама очень сильно его любила. Разве я могла сказать, что недостойна его любви?

– Я люблю тебя, Хейден, – прошептала я.

Говорить в полный голос я не могла.

– И я люблю тебя, Грейс, – ответил он, поцеловав меня в плечо. Поцелуй сменился крепким объятием. – А хочешь знать, где я нашел кулон?

– Конечно.

Сердце шумно забилось в предвкушении рассказа.

– Это кулон моей матери.

Я затаила дыхание.

– Мама носила его не снимая. И всегда говорила, что кулон связывает ее с моим отцом и мною… Видишь, тут одно колечко немного больше?

Хейден уперся подбородком мне в плечо и слегка качнул цепочку, намотанную на мой палец.

– Я всегда думал, что кулон… остался на шее мамы… Оказалось, нет. Я нашел его между страниц фотоальбома. Представляешь, какую роль ты сыграла во всем этом? Сначала нашла альбом, потом… наступил момент, когда я решился его открыть. Поэтому теперь кулон твой. Он по-прежнему – символ семьи, но… другой.

По моей щеке скатилась слезинка. Хейден был слишком щедр, но я не могла себе позволить носить его семейную реликвию.

– Хейден, тебе этот кулон очень дорог. Я не могу его носить.

– Еще как можешь, – возразил он, мягко отсекая мои протесты. – И будешь. Я хочу постоянно видеть его на твоей шее.