Джордж Мартин - Дикие карты

Две женщины-ящерицы стояли друг против друга: одна белокурая, другая темноволосая. Женщина смотрела на Мэй широко распахнутыми глазами, та отвечала ей ободряющим взглядом, затем вздохнула, протяжно, как после любовной разрядки, и начала изменяться. Ее кожа утратила свою шероховатость и яркий отлив.

Кость под ней вновь обрела нормальные очертания. Ее губы слегка подергивались — вероятно, метаморфоза была болезненной, — но она не проронила ни звука. Спустя миг и светловолосая женщина тоже начала изменяться. Кожа смягчилась, побледнела. Кость плавилась, как мягкий воск. По ее прекрасному, с высокими скулами лицу заструились слезы — боли или радости. Преображение заняло некоторое время. Когда тонкие струйки крови иссякли, Мэй отняла ладони от лица женщины, которая вновь обрела красоту. Безмолвно всхлипывая, она схватила руку Мэй и прижалась губами к ладони. Мэй улыбнулась ей и покачнулась от утомления. Судя по всему, лишь сила воли до сих пор помогала ей устоять на ногах. Каждая ее черточка, каждый мускул кричал о смертельной усталости.

Женщина потянулась за сумочкой, которая лежала на столике рядом с ней, и достала оттуда толстый конверт. Рубец сделал знак. Один из его ухмыляющихся амбалов взял его, положил в задний карман брюк и повел женщину к выходу.

— Ну, парень, что скажешь?

— Невероятно, — сказал Бреннан, все еще глядя на девушку. — Что это? Какое-то воздействие на генном уровне?

— Я в этом ни в зуб ногой, — пожал плечами бандит. — Просто я услыхал, что она лечит всех окрестных джокеров, и решил, зачем ей лечить всяких голодранцев, когда она может лечить тех, кто готов за это раскошелиться. Ну, я ее и увез.

Дэниел отвернулся от Мэй и взглянул Рубцу в глаза.

— Она стоит многого. Зря ты не рассказал о ней Кину. Я заберу ее к нему.

Хозяин дома в притворном испуге выпятил татуированные губы.

— Правда? Похоже, тебе многое известно, парень. Так почему же ты не знаешь, что я рассказал о ней шефу, когда этот узкоглазый увидел нас вместе в его лимузине? — Он развернулся, взглянул на Мэй и добавил злорадно: — И тогда шеф велел шлепнуть ее папашу, чтобы он не смог никому об этом разболтать.

— Моего отца? — переспросила девушка.

Рубец с дьявольской ухмылкой кивнул. Мэй ахнула, пошатнулась и непременно упала бы, если бы оставшийся громила не ухватил ее за руку. Бреннан сорвался с места.

В несколько скачков он пересек комнату, вырвал из портупеи громилы пистолет, приставил дуло к его груди и спустил курок. Раздался оглушительный грохот, бандита оторвало от земли и отшвырнуло к стене. Он медленно сполз на пол, оставляя кровавый след и глядя в никуда широко открытыми ошеломленными глазами.

Дэниел вихрем обернулся, но хозяина и след простыл. Краем глаза он заметил, как что-то промелькнуло мимо, и почувствовал резкую боль в запястье: Рубец ребром ладони рубанул его по руке и выбил пистолет. Бреннан нанес удар, но Рубец уклонился, ногой отбросил пистолет в другой конец комнаты и бесшумно растворился в воздухе. Вновь он возник уже между Бреннаном и пистолетом, безумно улыбаясь.

— Тебе нужен пистолет, чтобы справиться со мной? Ах ты нат чокнутый! Какое имя написать на твоем надгробии? — Он запустил руку в карман штанов и отточенным движением запястья выбросил вперед шестидюймовую опасную бритву.

Рубец снова исчез, и Бреннан ощутил внезапную жгучую боль в боку, а затем кровь хлынула из длинного, но неглубокого разреза. Он едва успел встать в стойку, когда бандит появился вновь, лезвием чиркнул его по щеке и отскочил. Все было в точности так, как предупреждала Кристалис. Телепортация была стремительной и точной. И Рубец наслаждался своим занятием.

— Я буду резать тебя медленно, парень, — сказал он, вновь появившись с безумным кровожадным блеском в глазах. — Я буду кромсать тебя, пока ты не станешь умолять о смерти. — Рубец взмахнул запястьем, стряхивая кровь Бреннана с лезвия.

В комнате было слишком светло и тесно. Дэниел оказался в настоящей ловушке и понимал, что у него нет ни единого шанса. Бандит шутя искромсает его в клочья, пока он будет пытаться добраться до пистолета.

Он сделал глубокий вдох, успокаивая лихорадочно работающий ум, входя, как учил его Ишида, в состояние безмятежного спокойствия, и вдруг понял, что делать. Рубец успел ударить его в спину, когда он развернулся, разбежался и выпрыгнул в большое двустворчатое окно в торце комнаты, после чего очутился в темном внутреннем дворике.

Бандит выскочил вслед за ним и принялся фальшиво насвистывать, глядя, как Бреннан скрывается в густых зарослях деревьев.

— Эй, нат! — окликнул он. — Где ты, парень? Вот что я тебе скажу. Если охота на тебя развлечет меня, я немножко почикаю тебя, а потом быстро прикончу. Но если ты меня разочаруешь, я отрежу тебе яйца. И даже твоя узкоглазая девка не сможет отрастить тебе новые.

Рубец расхохотался над собственной шуткой и последовал за своей жертвой в темноту. Потом остановился и стал прислушиваться. Но не услышал ничего — лишь ветер шелестел в ветвях, да вдалеке изредка проносилась по пустынным улицам одинокая машина. Его добыча исчезла, растворилась в ночи. Бандит нахмурился: что-то здесь было нечисто, — затем углубился в заросли.

И тогда ниоткуда, безмолвный призрак среди ночных теней, поднялся из своего укрытия Дэниел с навощенной нейлоновой тетивой, намотанной на кулаки. Он подобрался к Рубцу сзади, накинул тетиву ему на шею, рванул ее на себя и затянул. Плоть и хрящи подались, и бандит исчез. Он появился снова в нескольких футах поодаль, зажимая порванное горло. Он хватал ртом воздух, но отчаянно работающие легкие были пусты. Его губы шевельнулись в попытке что-то сказать Бреннану, проклинать его или умолять его, но не послышалось ни звука. Он опять исчез, но микросекунду спустя вновь возник на том же месте; татуированное лицо искажала гримаса боли и страха, от его концентрации ничего не осталось, самообладание было безвозвратно потеряно. Дэниел наблюдал, как он лихорадочно мелькает между деревьями. В конце концов бандит появился с кровавой пеной на губах, пошатнулся, выронил лезвие и рухнул ничком.

Бреннан осторожно приблизился, но Рубец был мертв. Присев перед телом на корточки, он вытащил фломастер, который дал ему официант из ресторана Мина, и нарисовал на тыльной стороне правой ладони Рубца туза пик, а чтобы Кин наверняка заметил его, положил руку поверх мертвого татуированного лица.

Он бесшумно выбрался из зарослей, словно дух какого-то лесного зверя. Мэй ждала его во дворике. Она, казалось, ничуть не удивилась, потому что знала о его способностях.

— Капитан Бреннан, мой отец вправду мертв?

Он кивнул — язык отказывался ему повиноваться. Девушка вдруг как-то съежилась, стала еще меньше, еще беззащитнее, еще более усталой, если это вообще было возможно. Она закрыла глаза, и из-под ресниц безмолвно потекли слезы.