Алекс Белл - 2084: Счастливый новый мир [litres]

Роберт не в первый раз выполнял работы по заказу Центра биологического воспроизводства. Как правило, под грифом «совершенно секретно» правительство просило его дать экспертное заключение о безопасности для общества новых технологий в области биомедицины и трансплантации. Однако приглашение посетить Центр в первый раз лично, поступившее накануне, было неожиданным.

– Немного расскажу о том, чем это веселое заведение занимается, а заодно и о себе. Знаете, когда я был моложе, то часто задавал себе вопрос, правильно ли выбрал свою профессию. В юности, когда мои сверстники веселились, сутками напролет сражались в компьютерные игры, занимались всеми видами виртуального и реального секса, я сидел над конспектами, читал тонны книг, совершенствовал мозг, изучая сопредельные области науки, экспериментировал с ноотропными препаратами последнего поколения, ускоряющими поток сознания и аналитическую работу мозга, улучшающими память, обостряющими восприятие. Я как будто все время с кем-то соревновался, хотя среди сверстников в области наук у меня не было соперников, я всегда учился лучше других. Теперь мне кажется, что я интуитивно понимал тогда, что время ученых-людей сочтено. Нам на смену уже в ближайшем будущем придут устройства, которые будут решать любые научные задачи гораздо лучше нас с вами. Но я хотел, совершенствуя свой мозг, хотя бы оттянуть это время на десяток-другой лет. За мои достижения я не только получил Нобелевскую премию. Меня сделали пожизненным профессором факультета нейробиологии Гарварда, а также присвоили наивысший персональный грейд А+. По любым меркам, я не зря потратил лучшие годы юности на учебу. Теперь мне практически бесплатно доступны любые земные блага. Но я по-прежнему работаю по шестнадцать часов в сутки. И мне, признаться, все равно, к какому грейду я отношусь. Для меня самое ценное в жизни – возможность общаться с коллегами, такими же ведущими учеными мира, ощущать бездну их интеллекта, обмениваться с ними идеями. Ни с чем не сравнимое удовольствие. Теперь я точно знаю, что не зря потратил юность на учебу.

Доктор Лакшим и Роберт зашли в огромное помещение, напоминавшее библиотеку и банковский депозитарий одновременно. Вдоль стен высотой с трехэтажный дом в строгом порядке были расположены тысячи небольших створок, напоминавших ряды банковских ячеек.

– Эту часть Центра вообще-то можно назвать музейной, хотя она и тщательно охраняется. Ее не может разрушить даже мощный взрыв бомбы. Когда-то это помещение официально называлось Ноев Ковчег. В каждой из этих ячеек находятся образцы тканей всех обитающих на Земле крупных видов животных. Знаете, человечество за тысячелетия истребило столько биологических видов, что около полувека назад мы были вынуждены собрать здесь, в одном хорошо защищенном месте, весь имеющийся биоматериал: ткани, клетки основных органов, а также, на электронных носителях, все, что мы знаем об особенностях, повадках, образе жизни каждого вида. На всякий случай – чтобы иметь возможность возродить его в случае природного катаклизма или эпидемии.

– Мне кажется, это хорошая идея. Я читал об этом хранилище, еще когда учился в школе.

– Да, идея хорошая. Но сейчас – уже бесполезная. Поэтому я и назвал эту часть Центра музейной.

– Почему?

– Потому что с тех пор мы оцифровали ДНК-код не только всех видов животных, но и каждого человека. Все это хранится в сверхнадежных базах данных. Если у вас есть точная формула ДНК какой-либо особи, вам не нужны образцы его тканей. Компьютер сможет напечатать ее сам по заказу из четырех структурных кирпичиков ДНК. Такие технологии уже есть.

– Да, компьютер сможет напечатать отдельные клетки и даже целые органы. Как, например, мой новый глаз, которым, кстати, я и вправду стал видеть лучше, чем прежде. Но нельзя напечатать целый эмбрион, способный к размножению. Тем более невозможно воссоздать живой мозг биологического существа. Он устроен слишком сложно.

– Вы уверены, что невозможно?

Профессор из Индии чуть заметно усмехнулся.

– Как вы знаете, мы давно печатаем любые человеческие органы из собственных клеток пациентов, не вызывающие отторжения его иммунитетом. Мы также используем стволовые клетки, преобразуя их в половые, и вполне успешно добиваемся размножения бесплодных от природы людей или редких видов животных. Но теперь мы пошли гораздо дальше. Пожалуйста, помните о том, что эти работы полностью засекречены. Любая разглашенная информация повлечет для вас самые неприятные последствия. Но мы, кажется, слишком долго находимся в помещении. Сегодня неплохая погода, давайте прогуляемся на свежем воздухе.

Пройдя несколько лабораторий с людьми в белых халатах, но не задерживаясь ни в одной, Роберт и его спутник оказались около выхода в один из внутренних дворов комплекса. Здесь им пришлось пройти еще более тщательные процедуры контроля. Оказавшись наконец снаружи, профессор повернулся к Роберту и на этот раз обратился к нему почти официально.

– Господин Олдридж. Пожалуйста, отнеситесь к тому, что вы увидите уже через несколько минут, как можно спокойнее. И помните о государственной тайне. Некоторые люди, увидев это, теряют самообладание, хотя, на мой взгляд, ничего сверхъестественного здесь нет.

Индийский ученый нагнулся, указал рукой на ворох суховатого сена, разложенного в углу, под навесом.

– Возьмите с собой этой травы. Ее сюда специально привозят с Аляски. Захватите также небольшой кусочек говяжьего мяса на кости из этого холодильника. Ну вот, мы уже идем не с пустыми руками.

Они оказались в совсем небольшом внутреннем дворике под открытым небом.

– Мы называем эту часть Центра – зоопарк. Сейчас здесь содержатся только двое животных, родившихся у нас несколько месяцев назад. Но со временем, я надеюсь, их станет намного больше. Вот, посмотрите. Какой забавный милый зверь. Только не суйте пальцы в клетку и не пытайтесь его погладить. Все-таки это хищник – с довольно острыми зубами.

Роберт подошел к огороженному пространству. Оно называлось клеткой, хотя железных прутьев, конечно, не было. Ее пространство отделялось тонкими вертикальными магнитными лучами. Животное, если оно пыталось проникнуть за пределы вольера, подвергалось легкой, но неприятной для него электростимуляции мозга. Через какое-то время оно понимало, что пересекать эту линию не нужно. Когда зверь находился внутри вольера, лучи отключались.

Роберт увидел небольшого серого зверька, похожего на волчонка, но весьма необычного: его спина была покрыта крупными вертикальными полосами, словно у маленькой зебры. Волчонок вел себя беспокойно: что-то грыз зубами, слегка рычал и время от времени кружился вокруг своей оси.