Владимир Абрамов - Терра Зомби [СИ]

Вечер принёс прохладу в жаркий июньский день. На облагороженном дачном участке, окруженном соснами и тополями, в металлической беседке на стареньком диване сидит мужчина. Мужчине можно дать около сорока лет. У него на лице двухнедельная щетина, уже почти что небольшая борода темно-каштанового цвета. На голове короткие волосы такого же цвета, что и борода; по виду прически можно сделать вывод, что примерно пару недель назад мужчина был пострижен налысо. У него средний рост, около ста семидесяти пяти сантиметров, он болезненно худой, но с очерченной мускулатурой, по которой можно судить, что этот человек когда-то занимался спортом, но либо стал уделять этому занятию намного меньше времени, либо забросил. Судя по мозолистым ладоням, ему не чужд физический труд. Одет этот человек в летний цифровой камуфляж зеленого цвета; такой же камуфляж носят солдаты Российской армии. На коленях у него лежит карабин. Специалист или человек, у которого оказался бы доступ к интернету, сумел бы опознать в оружии винтовку Мосина под калибр 7,62 миллиметра: одно из самых недорогих нарезных ружей, поступающих на прилавки охотничьих магазинов с армейских складов. Дешевизна не умаляет достоинства этого оружия, оно не менее эффективно может убить, чем любое другое огнестрельное оружие, при этом довольно неприхотливо. На столе стоит открытая бутылка водки, стакан и продольно порезанный свежий огурец. Напротив, в дальнем конце беседки установлен маленький телевизор, который подключен к прибору, скорее всего, преобразователю напряжения, который, в свою очередь, подключен к автомобильному аккумулятору. На экране рябь, вероятнее всего, из-за удаленности от телевышки и плохой антенны, но изображение легко различимо. На экране телевизора ведётся прямая трансляция из студии новостей одного из ведущих телеканалов страны. Камера слегка повернута под углом, не захватывая стол ведущего новостей, виден лишь верх столешницы; и на объективе видеокамеры, и, соответственно, на экране телевизора, можно различить капельку крови. На полу в левом верхнем углу экрана видны чьи-то ноги, облаченные в черные брюки, и лакированные туфли. Ноги слегка подрагивают, а за кадром раздаются чавкающие звуки и порыкивания. Складывается ощущение, будто владельца ног, которые видят телезрители, в прямом эфире поедает дикий зверь. Вдруг перед камерой проходит человек в грязной, рваной и окровавленной одежде. Он идёт, подволакивая ногу, словно подвернул её, а в руках сжимает окровавленную человеческую руку, в которую тут же перед камерой с урчанием впивается зубами. Зрелище не для слабонервных. Любой современный человек, смотревший фильмы ужасов, без труда опознал бы в красующемся перед камерой гуманоиде обыкновенного голливудского зомби. Но вся ирония в том, что это не был фильм ужасов — а должно было быть новостями. Мужчина смотрит на экран монитора бессмысленным взором и курит сигарету.

Вот же… Сижу и пялюсь в телевизор, наблюдая как зомби пожирают телеведущего. В голове тысячи дум. Как такое могло произойти? Что такого люди сотворили, чем заслужили подобную кару? Не хочу думать о настоящем, но реальность — дама суровая — и хочешь, не хочешь, но заставляет быть внимательным.

Мужчина налил в стакан немного водки из бутылки, резко выдохнул и выпил горький напиток. Он взял дольку огурца, понюхал её и откусил маленький кусочек. После достал из пачки новую сигарету и закурил.

Ностальгически припомнил юность. Как молодым было хорошо, ещё лучше было только в школе. В четырнадцать лет я много болел, и хотя до этого всегда учился на четверки и пятерки, но в девятом классе из-за частых болезней пропустил почти половину занятий. Естественно, что от этого учеба пострадала. После окончания девятого класса директор школы из-за плохих оценок отказалась принимать меня в десятый класс, пришлось идти учиться в ПТУ. На тот момент мне было всё равно на кого учиться, оттого выбрал двойную профессию. В итоге через три года получил диплом, в котором было записано две специальности: слесарь-ремонтник третьего разряда и газосварщик.

Не скажу, что учеба в училище была легкой, и я имею ввиду не знания, а окружение. Я пришёл туда худеньким болезненным пятнадцатилетним пацаном. Драться не умел, да и не было у нас в школе особо драк, чтобы научиться подобному занятию. А тут, словно попал в клетку к хищникам. Не скажу, что весь контингент, обучающийся в училищах, плохой, но я был одним из самых младших в группе. Во-первых, в нашей школе мы перепрыгивали через четвертый класс и сразу учились в пятом, а большинство парней в ПТУ учились по полной и были, как минимум, на год меня старше. Было несколько парней, которых выгнали из школы после десятого класса, и, соответственно, им было по семнадцать. В таком возрасте разница в год-два довольно ощутима, особенно в росте и комплекции. Во-вторых, из учащихся ПТУ было много хулиганов и просто бандитов, и вели они себя соответственно. За мой счёт хулиганы пожелали утвердиться в иерархии, попросту побив и унизив, я к такому поведению был не привычен, но смирной овечкой не стоял, а как мог, пытался дать сдачи.

Стимуляция в виде тумаков заставила быстро встать на путь праведный, так что вскоре осознал, что надо научиться самообороне, иначе постоянно буду отхватывать. Стал искать секцию боевых искусств. Вначале съездил в одну из секций карате, посмотрел на тренировку и понял — не моё. Сложилось такое ощущение, словно не секция мордобоя, а балетная школа. Скорее всего, просто не повезло нарваться на плохого тренера, но в карате я тогда разочаровался. Родителям постеснялся говорить, но поделился своей проблемой с дядей Колей. Дядя Коля в юношестве занимался в секции русского рукопашного боя. У него оказался школьный друг, с которым они вместе ходили на эту секцию. Потом дядька сантехником пошёл работать, занятия руконогомашеством забросил, а его друг продолжил заниматься профессионально, долгое время в КГБ работал инструктором рукопашного боя. Вот к этому другу он меня и отвел. В то время он был тренером рукопашного боя на стадионе Динамо, в основном у него занимались силовики: бойцы спецподразделений милиции, сотрудники ФСБ, ну и знакомых он брал по блату. Так я и попал пятнадцатилетним пацаном в секцию с парнями от двадцати до пятидесяти лет. Тренер учил хорошо, знания давал не спортивные, а прикладного значения. К тому же законы заставлял учить. Даст, например, знание приема, как пальцами вырвать кадык, и тут же говорит, какой срок за это светит. Уже через пару месяцев мог дать сдачи хулиганам, а через полгода стал раскидывать их как котят, кроме пары ребят, которые тоже занимались в секциях, один — ушу, второй — карате. Но вот они-то как раз не лезли и всегда были спокойными. Вскоре и я стал таким же спокойным, уверенным в себе, подружился с этими ребятами, общались на общие темы, иногда устраивали спарринги и показывали друг другу приёмы. Занятия спортом привели к тому, что стал меньше болеть. К концу первого курса хулиганы перестали ко мне приставать, стали бояться, но занятия в секции не забросил. Так и продолжал ходить заниматься довольно продолжительное время, даже получил кандидата в мастера спорта по рукопашному бою.