Михаил Тырин - Рашен брик [рассказ] [СИ litres]

– Что-что? Простите, не слышал…

– Да всё ты слышал, корреспондент. «Линии жизни» – знаешь ведь? Ну, вот. Просто мы его по-своему называли. Пошли по Европе поезда. Пять вагонов с медицинской требухой, пробирками и аппаратами, а остальные десять – это мы, мешки с кровью. Я не знаю, зачем нас живьём возили, почему просто кровь авиацией не отправляли. Начальству видней. Но кормили на убой, заботились, на «вы» называли, фильмы на выбор приносили – словно как не в армии. Денежки на счёт исправно падали, неплохие. И скажу я тебе, никогда не думал, что столько стран увижу. Хоть и из окна вагона, а всё ж интересно. Приезжаешь в какой-нибудь Пловдив – за окном тоска и мрак, мусор, патрули, полицейские ленты, дым. А у нас в вагоне праздник и веселуха. И всего-то дел – раз в день пробу крови дать. Я видел, как эти пробы в сумках-холодильниках местные увозили под особой охраной. Непростая наша кровушка-то оказалась, золотая! И таких поездов потом много стало. Помню, как под Варшавой полицейский кулаком тряс и кричал нам: «Русский кирпич, здравствуй, привет, пожалуйста!».

– Как ваша судьба сложилась дальше? Вас наградили, повысили?

– Да обычно сложилась. Покатался на поездах, потом списали – сказали, что хватит. Отпуск дали на полгода, всё оплатили, и курорты, и санатории. Отдыхать быстро надоело, вернулся опять баранку крутить. Ну так-то да, цацок красивых на мундир достаточно повесили. Мы с парнями смеялись, что пора операцию делать по увеличению груди – места не хватало. В сорок пять предложили пенсию, а я и не отказался. Жена была уже с малым, кстати, венгерка, оттуда привёз. Дом в деревне построил, машину купил, лодку моторную. Когда на гражданку вышел – там многое поменялось. Народ какой-то другой стал – и деловитый, и слаженный. Такое ощущение было, что всех бездельников в карантине вычислили и отправили за Можай хворост сортировать. Чисто как-то всё стало. Словно дождь прошёл.

– И всё же я хочу задать главный вопрос. С чем вы связываете тот факт, что многие другие страны катастрофически пострадали от пандемии, а вас она задела лишь крылом? Случайность, природные условия, пресловутый русский характер, везение, дисциплина? Откуда этот ваш «кирпич» мог взяться?

– Да не знаю я… Что ты мне тут говоришь про «другие страны». Они же, эти твои страны, как швейцарские часики – тонкие, аккуратные, настроенные. И не дай бог встряхнуть или уронить. А мы сто веков были как автомат Калашникова – в грязи, но не ломаемся. Есть и люфты, есть и запас прочности, есть и способ быстро перебрать – и снова в дело. Не знаю. Давай я тебе лучше свой факт покажу, а ты посмотришь. Не выключай камеру.

Лапин вышел с телефоном из дома, осторожно установил на скамейке так, чтобы был виден весь двор.

– Вот, смотри мой кирпич! Видишь, картошечка растёт? А глянь, яблоки какие! – схватил лопату, провернул в руках. – И вот мой кирпич. А ещё – вот!

Он опустился на колено и прикоснулся обеими ладонями к земле. Потом показал на песочницу, где игрались внуки.

– Это мои кирпичи. И отец мой, и деды, и прадеды – они все из такого кирпича стену строили. И ни разу эта стена не обрушилась. А ты? Твои кирпичи из какого теста? Ладно, бывай, корреспондент. Если ещё чего хочешь спросить – ты звони. Всегда помогу чем могу.

Френк закрыл ноутбук, отодвинулся от стола. Промокнул нос бумажным платком, выпил таблетки. Ему было не очень приятно сейчас. Он только что говорил с мужчиной, который старше на пятнадцать лет. И при этом бодрый, сильный, подтянутый. Весёлый. Человек-победитель.

Френк вышел в ванную, чтобы приложить мокрое холодное полотенце к голове, которая привычно начала кружиться и побаливать к середине дня. Краем глаза заметил себя в зеркало и тут же отвернулся. Всего сорок лет, а весы показывают уже почти 130 килограммов… При том что в социальном продуктовом наборе всего две банки мясных консервов на неделю.

«Как мы выжили», – он представил себе обложку книги. А мы ли выжили? И не рано ли говорить о выживании?

Он взял телефон и набрал номер редактора.

– Линда, я уже не уверен, что мы вообще должны включать в эту книгу какую-то информацию про русских. Они совершенно ломают нам оговоренную картину.

– Сделаем вид, что про них просто забыли? – охотно отозвалась Линда.

– Нет, босс. Сделаем вид, что их там просто не было.