Максим Максимов - Светлый человек [litres]

– Доброе утро, – произнес он.

– Привет, – ответил Алекс. – Долго же ты спишь, мы тут места себе не находим.

– Ну… да… но я…

– В пяти километрах от тебя главный корень. Идти придется по лесу. По нашему обычному лесу. Направить я тебя попытаюсь по компасу.

– Я уже хорошо наловчился пользоваться компасом.

– Направлять я тебя буду не на сам корень, а на поляну в километре от него. Поляна, судя по снимкам и карте, большая, и выйти на нее проще, чем сразу к корню.

– Зачем мне поляна?

– От деревни до корня пять километров, ты, по-любому, уйдешь с курса и пройдешь мимо цели, а от поляны – километр. На поляне я тебя выставлю, и ты пойдешь по прямой. В идеале упрешься в корень, ну, или, пройдя километр, будешь там прочесывать все, пока, опять же, не упрешься в корень.

– Ясно, но я ничего не понял.

– Неважно. Сначала выходим на поляну, далее я все скажу.

– Хорошо.

– Вперед!

Костя открыл дверь и вышел в коридор. Через окно в кухне он увидел, что вся дорога перед домом, возле колонки, заполнена мерзкого облика существами с неисчислимым количеством конечностей. Одни передвигались на двух ногах, другие извивались на брюхе, третьи перебирали лапами, как многоножки. Путник не успел рассмотреть этих тварей подробно, но общая картина копошащихся уродцев навсегда врезалась в его память. Машинально выключив фонарик, Костя присел на корточки.

– Леша, – шепнул он.

– Тихо, я видел.

– Я же говорил, вылупятся.

– В гостиной тоже было окно, – сказал Алекс, – иди туда и полезай во двор.

Костя, перебирая ладонями по стене, пошел по коридору. Когда стена закончилась, он сел, направил фонарик в пол и прополз по гостиной до печки.

– На улицу посветить? – спросил он, сидя под окном.

– Ты там слышишь что-нибудь?

В этот момент позади Кости раздались крики, и на кухне кто-то затопал.

– Они в доме! – сказал Алекс. – Лезь в окно!

Костя перевалился через подоконник и рухнул на землю. Тут же подтянул ноги и сел, упершись спиной в стену. Озираясь, он осмотрел двор. Никого. В доме что-то упало, а потом раздался вой. От страха и нервного напряжения у Кости пульсировало в висках.

– Что делать? – шептал он.

– Надо пройти через участок к забору, что у кромки леса, – сказал Алекс, – выключай фонарь.

Костя выключил свет и на четвереньках пополз от дома, постоянно натыкаясь на корни, лианы и стволы, вылезающие из земли.

– Нет тут никакого забора, – прошептал он.

Вдалеке, за спиной, кто-то продолжал истошно вопить.

– Должен быть. Участок длинный, ползи.

Спустя минуту Костя уперся в деревянный забор. Он встал и, нащупав его кромку, понял, что ограждение невысокое. Перелез на ту сторону и включил фонарь. Луч света пробежал по земным деревьям, опутанным лианами.

– Чтоб нам сориентироваться, тебе надо дойти до последнего дома, – сказал Алекс, – потом я тебя выставлю по направлению к поляне. Сейчас поворачивай налево и иди вдоль заборов, идти тебе примерно метров пятьсот, если я ничего не путаю.

– Идти?

– Да, давай.

Костя снял фонарь с головы и направил его себе под ноги, чтобы не привлекать внимание. Путник пытался обойти деревню по периметру. Иногда заборы заканчивались, и тогда Костя думал, что вот она, окраина поселения, но, пройдя чуть дальше, он снова натыкался на заборы. И так несколько раз. Вместо пятисот метров Костя, по своим ощущениям, прошел километра два.

– Кажется, это последний участок, – сказал он.

– Хорошо, встань на углу забора, лицом к лесу.

– Встал.

– Теперь покажи компас.

– Вот.

– Хорошо. Поворачивай красную линию медленно, чуть левее… да… еще. Стоп. Молодец. И колесико выставляй на север, чтоб со стрелкой совпало… вот… все.

– А дальше, чтоб всегда север совпадал?

– Да, идешь и следишь, чтоб стрелочка и север сходились.

– А иду по красной линии?

– Да.

– Идти пять километров?

– Примерно.

– А поляна большая будет?

– Большая. Но ты же понимаешь, это не будет пустое место в лесу. Поляна так же будет вся в этих поганых сорняках, но деревья закончатся. Не упусти этот момент.

– Понимаю. А от поляны налево или направо?

– От поляны направо.

– Все? Камеру выключаю?

– Еще раз покажи компас.

– Ага.

– Так, ну, вроде бы все верно.

– Да верно, верно, идите уже, – прозвучал голос Семена Петровича.

– Давай, Костян, как лес кончится, выходи на связь.

– Наш земной лес?

– Костя, ну а какой еще? Не Чаща же.

– Ну да, ну да… а заряда на камере еще сколько?

– Нисколько. Написано, что камера села полностью.

– Но она же не села?

– Костя, отключайся.

– А сколько она проработает без заряда?

– Отключись уже и иди! – рявкнул на него Алекс.

– Хорошо, хорошо.

Путник медленно шел по лесу, практически не отрывая взгляда от компаса. Вздрагивал, слыша крики со стороны деревни, в которую, как он понимал, вернуться уже не получится. Костя не думал о том, как будет выбираться из Чащи. Сейчас он был сосредоточен на одной цели – дойти до финала его опасной экспедиции и выполнить задание.

«Когда уже эти пять километров пройдут? – думал он. – Иду, иду, а все лес да лес».

Через час Костя попытался выйти на связь, но камера не включилась. Путник стоял в недоумении посреди леса и чесал затылок, не понимая, что ему дальше делать. Несколько раз он нажимал на кнопку «Вкл» на камере, но устройство полностью истратило заряд аккумулятора.

«Как же они там будут ругаться сильно, если я на связь не выйду, – подумал Костя, – опять обматерят меня».

Он сел на землю и открыл рюкзак. Хотел достать бутылку с водой, но его внимание привлек осколок стекла со странным зеленым налетом. Костя вытащил стекло, рассмотрел и потрогал мох на нем. По осязанию – простое стекло, никаких необычных тактильных ощущений.

«Ну, точно краска», – подумал он и убрал стекло обратно.

Сидя посреди леса, за триста километров от выхода из этого проклятого лабиринта из неизвестной науке субстанции, в которой обитали кровожадные твари, Костя вдруг впервые расслабился. Он почувствовал, что теперь никто не управляет им, никто не говорит, куда и когда идти. Вокруг тишина. До того, как села батарейка, Костя ощущал связь с внешним миром, и ему не было так одиноко, как сейчас. К его удивлению, ему не было страшно. Живя с сестрой, он никогда не ходил один по городу и не ездил в общественном транспорте без сопровождающего. Он так привык, что всегда есть кто-то, кто следит за ним и направляет его. Даже здесь, в Чаще, у него был Алекс. Его единственный друг, если, конечно, он не соврал, как это делали не раз другие люди, чтобы не обидеть больного юношу. Но сейчас Костя остался в полной изоляции. Необычные чувства захватили его. Такая мертвая тишина. Ни насекомых, ни птиц, только еле уловимый шорох. А может, это всего лишь игра разума? Гул в ушах? Тот самый, который он почувствовал, когда впервые попал в Чащу.