Юлиан Улыбин - MONO

– Выживает сильнейший, и это не я придумал, – сухо ответил Марк, – это – закон природы.

– Ты считаешь, что прогресс развивается по законам природы? – спросил Виктор и, обойдя Марка, стал напротив него.

– Да, и мы его сдерживаем. Напомни мне, когда мир должен был пойти по пути чистой энергии и по какому пути на самом деле пошел. Тот, кто запустил программу нефтедолларов, затормозил развитие лет на сто. Случись все иначе, мы бы уже жили в мире роботов.

– Мы и так совсем скоро будем жить в этом мире, – подытожил Виктор.

– Так, и что тебя не устраивает? – возмутился Марк.

– Программа глобализации.

– Тебе-то какая разница? – спросил Марк, доставая из пачки очередную сигарету.

Виктор смотрит в небо, а потом снова на Марка.

– Мы можем этому помешать, – произнес Виктор.

– Как?

– Предупредим людей. Давай поднимем бунт.

– И что ты им скажешь?

– Кому?

– Людям.

– Неужели ты не понимаешь? – Виктор стал говорить громче. – Нужно опубликовать программу, показать в новостях, это же плевое дело, – он потер руки. – Мне ничего не стоит взломать трансляцию прямых эфиров, и весь мир узнает, куда катится прогресс. Информация появится на каждом сервере, и правду уже невозможно будет скрыть. Мы спасем мир от неминуемого рабства.

– Пройдемся? – предложил Марк, протягивая пустой бокал охраннику клуба.

Они медленно шли по тротуару, блуждая по сонным улицам спящего города. Мы следовали за ними, прислушиваясь к их болтовне. Марк, идущий рядом со мной, взял меня под руку и произнес:

– Виктор не ведал, что творит. Марго, как ты думаешь, что произошло бы с миром, если бы Виктор опубликовал программу глобализации? – он посмотрел на меня. – Да, именно об этом я и говорю. Реки крови залили бы моря и океаны.

Виктор пошатывался на ватных ногах.

– Когда я разрабатывал «Серую сеть», у меня были совершенно другие планы. Это ты свел меня с этими мудаками.

– «Гугл» бы все заморозил.

– Откуда ты знаешь? – возмутился Виктор. – Мы даже не попробовали!

– Сейчас это уже неважно. Виктор, неужели ты не понимаешь, что, если все опубликовать, тебя первого смоет волной?

– Что это меняет? – Виктор казался непреклонным.

– Дурак ты, – произнес Марк и направился к стоящему у бровки такси.

Они сели в машину и, свернув на перекрестке, исчезли из виду.

– Виктор сам себя убил, – произнес Марк. – Ему казалось, что он в одиночку способен изменить мир, но так не бывает.

Марк поднял голову вверх. В окнах было темно, центр города спал, веселье продолжалось исключительно в подвалах и прокуренных пабах.

– Марго, закрой глаза.

Открываю глаза. Марк сидит в одиночестве на летней террасе дома. Мы наблюдаем за ним, прячась в широкой тени каштана. Возле ограды останавливается автомобиль. К дому направляется Виктор, он сильно пьян и едва держится на ногах.

– Не спишь, – растягивая слова, произнес Виктор и добавил: – коллега?

– Тебе-то чего не спится?

– Я тут подумал, – он достал из-за пояса револьвер и направил дуло на Марка.

– Э, Виктор, не дури, слышишь? – Марк поднял руки и попятился назад.

– Это я-то «не дури»? – пошатываясь, спросил Виктор. – Не дождешься. В общем, ты меня убедил. Мы с тобой два подонка, только мной движет наука, а тобой – деньги.

– Виктор, успокойся, убери пушку. – Марк старался сохранять спокойствие, но его голос предательски дрожал.

– Нет, брат, теперь ты меня послушай. Если я опубликую правду, то информация сметет вначале меня, а затем тебя, а если не опубликую, то сметет всех, поэтому я принял решение. Стой на месте, не подходи ко мне! – заорал Виктор, размахивая револьвером.

Виктор открывает барабан, ссыпает патроны в ладонь, затем вкладывает половину патронов вновь в барабан, чередуя их с холостыми патронами.

– Что ты делаешь? Перестань! – Марк сделал шаг вперед.

– Стоять! – закричал Виктор и, захлопнув барабан, направил револьвер на Марка. – Все честно, как ты любишь, пятьдесят на пятьдесят. Правила ясны?

– Прекрати! – кричал Марк.

– Молчать! – в ответ заорал Виктор. – Вначале объясню почему, затем покажу как. Если убить тебя, то я со спокойным сердцем опубликовываю материалы, при этом уже не переживая за судьбу лучшего друга. Я вот подумал, а что, если тебя поймают и начнут пытать? Принять пулю сейчас было бы намного легче и без мучений. И если я тебя сейчас застрелю, то, возможно, избавлю от невероятных пыток. Ты понимаешь, Марк? Стоять! Не подходи ближе! – скомандовал Виктор, и Марк отступил. – Так-то лучше. Так вот. А если застрелю себя, то мир необратимо рухнет. Получается, что, спасая тебя, я покажу миру край пропасти. Но… – он пошатнулся, однако смог устоять на ногах, – я очень гуманен, поэтому доверим волю случаю.

Виктор крутанул барабан, затем с ходу выстрелил в Марка. Прозвучал холостой щелчок, Марк выдохнул, падая на спину. Щелк – и барабан провернулся.

– Ты смотри, какой везучий попался, – произнес Виктор, затем, повторно прокрутив барабан, без раздумий отправил пулю себе в голову, разбросав мозги по газону.

Я закричала от неожиданности.

– Мой друг, – произнес рядом стоящий Марк, – которого я любил, как брата, сошел с ума и едва не отправил меня в могилу.

– Почему ты не вызвал полицию, чего испугался?

– Если бы его тело обнаружили в моем дворе, возникло бы слишком много вопросов. Куча прессы, никому ненужный шум. На некоторые вопросы пришлось бы давать ответы, и мне показалось тогда, что наши партнеры могут сильно испугаться. У меня остались ключи доступа к программному коду. Своей смертью Виктор ничего не изменил, за исключением того, что его уже никогда не похоронят в могиле. Да, я обмотал его упаковочным скотчем, затем обернул пледом, поверх натянул мусорные пакеты и снова обмотал скотчем. Получился большой мешок. Погрузил тело в автомобиль, а дальше ты все видела.

– Почему Моно рассказал мне только часть истории?

– Возможно, потому, что ему так выгодно. Мне кажется, что он и сейчас здесь, прячется в кустах и беззвучно наблюдает за нами.

Все это время мы стояли, наблюдая за тем, как Марк не спеша разбирался с трупом Виктора, упаковывая его в мусорные пакеты. Вдруг Марк поднял камень и бросил в кусты. Что-то там зашевелилось, и оттуда выпрыгнула кошка, исчезая в ночи.

– Видишь, точно, сидит и слушает, мерзавец. – Марк засмеялся и предложил: – Давай вернемся в машину?

Открываю глаза, мы в кабриолете на ночной дороге, уходящей в неизвестность. Марк заводит двигатель, и мы вновь направляемся в ночь. Совсем скоро проехали кинодром, затем по извилистому шоссе поднялись на холм. С вершины холма дорога была видна, словно на ладони. Внизу светилось придорожное кафе, а за ним – старая бензоколонка.