Евгений Лукин - Хроноскрёб

Оставшись один, Авдей ещё раз оглядел кабинет. Взгляду не за что зацепиться. Пол был пуст, как стол. Стол — как пол.

Встал, прикидывая, куда направиться. Направился в сторону ерика. Там, где кончается паркет, остановился, зная, что дальше наткнётся на незримую преграду. Ворόны на бугорке уже не наблюдалось. Улетела. Кажется, в настоящем всё спокойно…

Стоило так подумать, справа в пяти шагах возник ниоткуда человек в комбинезоне. Авдей вздрогнул, чуть не шарахнулся. Впрочем, быстро сообразил, что человек возник не внутри кабинета, а снаружи. Иными словами, там, «наверху», кто-то сошёл с бетонной площадки на природу, наплевав на то, что подобные вылазки уставом не одобрялись. Нарушитель стоял к Авдею спиной, но тот узнал его — это был молоденький крановщик, опасавшийся недавно, что бригадир их подловит.

Зачем-то опустился на четвереньки, полез на бугорок. Тоже рыбки захотелось? Или просто любопытство разобрало?

— Слышь!.. — Авдей ударил кулаком в незримую стенку, хотя прекрасно знал, что та глушит все звуки.

Тем не менее злоумышленника подбросило — вскочил, оглянулся со страхом и кинулся обратно — прямиком на Авдея. В полуметре от столкновения — сгинул. Должно быть, на него рявкнули с бетонки. Что ж, правильно. А то совсем молодёжь разнуздалась…

— Авдей!.. — донеслось издалека.

На том краю кабинета рядом с лифтом стоял и призывно махал ему Евграф Дмитриевич, успевший переоблачиться в строгий официальный костюм. Пришлось пробежаться.

— Значит, так, — мрачно сообщил чиновник задохнувшемуся Авдею. — Всё гораздо серьёзнее, чем я думал. Там во главе комиссии Каллистрат Фелицианович…

— Это плохо?

— Хуже не придумаешь. Значит, поступим так… Ты пока потусуйся где ты там всегда тусуешься… Кстати, где?

— В «Безвременнике».

— Ага… Это на сто двадцать восьмом? Ладно. А я тем временем нажму на кнопки, рычаги подёргаю… Глядишь, утрясём как-нибудь… — Лицо его стало предельно сосредоточенным, губы поджались. — Нам бы только комиссию встретить да спровадить… — процедил он в тоске.

На сто двадцать восьмом уровне по традиции собирались маргиналы всех мастей, в основном старичьё и молодёжь. Лицам среднего возраста заниматься ерундой было некогда.

«Безвременник» — трёхэтажное архитектурное чудо — оккупировали натуралы. Значение этого слова сильно изменилось за последние тридцать лет — теперь так именовали субъектов, по разным причинам рвущихся из хроноскрёба на природу (натуру). Из прошлого в настоящее. Точнее — делающих вид, что рвутся. В противном случае они бы давно уже вырвались.

Но кое-что останавливало. Приведение нулевого уровня в девственное состояние вернуло в пойму зверей, встреча с которыми вряд ли бы обрадовала романтика-одиночку, пусть даже и вооружённого. Прошлой весной, например, рекордное число просмотров огрёб довольно жуткий сюжет: лось-самец атаковал колёсный трактор, приняв его за соперника. Машина была сильно повреждена, перепуганный водитель уцелел чудом, истекающего кровью сохатого ревнивца отправили на излечение. А ведь это всего лишь лось! В отличие от медведя людьми не питается…

Поэтому летучие бригады работали всегда под охраной.

Авдея зверьё не сильно донимало: землянка его, как было сказано выше, располагалась в десяти минутах ходьбы от хроноскрёба, а бетонная площадка, куда то и дело приземлялись тяжёлые грузовые вертолёты, место довольно шумное.

Появление Авдея на веранде «Безвременника» встречено было приветственными воплями. Его здесь знали и чтили. С мудрой усталой улыбкой он покивал в ответ и приостановился, ища свободное местечко.

— К нам, Авдей, к нам!..

Поколебавшись, подсел.

— Водку?.. Виски?.. — бойко осведомилась миловидная девчушка в новеньком камуфляже, препоясанном ремнём, на котором болтался охотничий нож в чехле.

— Водку…

Голый до пояса парень в длинных нарочито изодранных шортах и лыжной шапочке немедленно налил и подал (угостить Авдея — великая честь). Третий косил под байкера: кожаная потёртая куртейка, увешанная металлом, голова повязана чёрной косынкой с черепом и костями. Этот услужливо пододвинул тарелочку с бутербродом.

— Ну и как там наверху?

Авдей выпил, закусил и лишь после этого скупо молвил:

— Весна… Сам не видишь?

— Слышь, Авдей! — заорали с соседнего столика. — А у тебя там сомика с крючка сняли!..

— Разберёмся… — равнодушно обронил он.

Похоже, подлую проделку рыжего сектанта Митьки углядели со всех уровней, в том числе и со сто двадцать восьмого.

В глубине души Авдей относился к обитателям хроноскрёба с лёгким презрением, даже к этим робинзонам-заочникам, но, с другой стороны, их уважение сильно ему льстило. Исчезни они из его жизни — запил бы, наверное, и удавился.

— Авдей, а вы… — преданно на него глядя, начала девушка.

— Ты, — сурово поправил он.

Глаза её просияли.

— Ты… — произнесла она, словно пробуя слово на вкус. — Ты к нам надолго?

Авдей покряхтел, помялся. Женским вниманием он обделён не был. Затащить его в койку пытались (и, как правило, небезуспешно) многие местные дамы, в большинстве своём почему-то жёны высокопоставленных чиновников. Не исключено, что именно одно из таких похождений вызвало сегодняшний визит представителей власти и вообще всю эту возню вокруг землянки.

— Да нет… — с сожалением выдавил он. — Так, на минутку, по делу…

Девичьи глаза разочарованно угасли.

— А вот где-нибудь рядом, — решившись, заговорил тот, что косил под байкера, — какие-нибудь шоссе сохранились?.. Шоссе, грейдеры…

— Рядом? — озадачился Авдей. — Н-ну, может быть, на севере что-то осталось, а так… Всё давно сровняли, травкой засеяли… А тебе что, трека мало?

— Мало… — сокрушённо признался байкер. — Нарезаешь круги, нарезаешь… И во всём ведь так! — неожиданно взорвался он. — Только и делаем всю жизнь, что круги нарезаем!..

Плеснул себе виски, оглушил залпом.

— Сейчас… — сдавленно попросил он. — Сейчас, погодите…

И принялся вдруг декламировать с надрывом:

На веранде все примолкли и повернулись к их столику.

«Ну и кто ж тебе мешает? — думал Авдей, глядя на трагически-вдохновенное лицо подростка. — Договорился с крановщиками, заплатил кому надо, выбрался ночью с байком — и погнал при луне по тропкам… Накажут? Ну и накажут. А ты как думал? За всё надо платить…»

— Это… твоё?.. — с трепетом спросила девчушка.