Дарья Кандалинцева - Кого не видят глаза [litres]

– В голове вашего друга крутится одна очень заманчивая мысль, – с драматичным спокойствием начал Хораун. – Сейчас он думает, что чем убивать тебя, Лир, он скорее…

– Не-е-ет! – Тейн не успел.

Четким, уверенным, словно действо на театральной сцене, движением Нагал вонзил кинжал себе в грудь по самую рукоятку. В ту же секунду контроль Хорауна над его телом исчез. Его бесстрастное до этого лицо исказилось от боли.

– Нагал!

Лир вздрогнул. Ирней отшатнулся.

Тейн подлетел, ровно когда Нагал рухнул на пол.

– Наг, – простонал он, склонившись над другом. – Наг…

– Прости, – прошептал тот. Тонкая струйка крови потекла из уголка рта.

– Наг…

– Отличная работа, Нагал, – одобрил Хораун. – Следующий.

Лир не мог заставить себя пошевелиться, хотя знал, что лишь отчаяние сковывает его. Он, как последний трус, смирно наблюдал со стороны.

Тейн внезапно перестал причитать, и его взгляд потерял живую искру. По безмолвному приказу советника он медленно протянул руку и выдернул из груди Нага кинжал, отчего кровь из раны хлынула с удвоенной силой.

– Мне жаль, но я убью его, если он нападет, – шепнул Ирн.

Тейн поднялся, неспешно развернулся и сделал шаг навстречу Лиру с Ирнеем. Сделал еще один. Он дышал глубоко и часто, а костяшки его пальцев, сомкнувшихся вокруг синего лезвия, побелели.

Еще шаг. Теперь их разделяло чуть больше метра. Хватит минуты, чтобы…

«Мы встретимся вновь в долине, от всяких печалей свободной, – запело в голове Лира прошлое. – Мы встретимся вновь…»

Нога Тейна вдруг дрогнула и замерла в полушаге.

– Вперед, – нетерпеливо потребовал Хораун.

Но Тейн не сдвинулся с места.

– Я сказал, – рука дурмантина сжалась в кулак, будто натягивая невидимые поводья. – Вперед!

– Нет, – с усилием выдавил из себя Тейн.

– Не сопротивляйся мне, жалкий фоморишка. Ты не можешь.

– Нет. Могу.

С диким криком Тейн неожиданно развернулся, крутанул кинжал в руке и всадил в шею Хорауна. Темно-фиолетовая кровь брызнула из-под чешуйчатой кожи.

Тейн отпрянул назад, не веря своим глазам.

Хораун хищно оскалился, его плащ тут же намок и прилип к ключице, кровь заклокотала в горле. Желтые глаза лихорадочно пробежали по залу и зацепились за Лира.

«Нас не остановить, Мунвард, – эхом прозвучало в голове. – Даже ты не знаешь всего».

Лир уловил, как разум Хорауна растворяется, затягиваемый в пустоту. Он хотел было копнуть глубже, узнать что-нибудь, что знает Хораун, но ощутил могильную тьму, пожирающую все, до чего она может дотянуться. И Хэллхейт поспешил вернуться в безопасные границы собственного сознания.

Мгновение спустя горящий взгляд напротив потух, и неуязвимый советник упал замертво.

– Наг… – опять простонал Тейн и, позабыв об остальных, поспешил к другу.

Тейн рухнул на колени перед Нагалом, который, цепляясь за последнюю ниточку жизни, еще дышал. Лужа крови медленно растекалась под ним, становясь все больше.

– Привет, дружок, – слабым голосом произнес тот, когда увидел склонившееся над собой отчаянное лицо Тейна.

Лир с Ирном опустились рядом. Чарна, все это время в приступе страха дрожавшая у стены, тоже подошла, по-прежнему с опаской косясь на советника Крейна.

– Ты выживешь, Наг, – словно заклинание, повторял Тейн, прижав руки к груди товарища и безуспешно пытаясь остановить кровь. – Выживешь!

– Дружок…

– Все хорошо, все хорошо, все…

– Ты лучший воришка из всех, что попадались мне, – улыбка коснулась окровавленных губ Нагала. Он закашлялся. – И худший лгун.

– Нет, Наг, нет! – Тейн проглотил слезы. – Ты же знаешь, я не умею жить без тебя! Не хочу уметь!

– Если он скажет это еще раз, – Нагал с трудом поднял глаза на Лира, его стремительно синеющие губы едва шевелились, – надери ему задницу за меня.

Лир кивнул, силясь улыбнуться в ответ, но предательская горечь, пронзившая душу, не позволила это сделать.

«Мы встретимся вновь, под небом, где не стареют сердца…»

Волна отчаяния вдруг поглотила и Лира. Наг, который всегда готов был прийти на помощь. Помериться силами с любым неприятелем, заставить любого обидчика пожалеть о содеянном. Наг, который столько раз выручал импульсивного Хэллхейта из передряг. Не боялся, в отличие от остальных, высказать все, что думает, или дать Лиру пощечину, чтобы привести в чувства.

«Мы встретимся вновь, когда все дороги сойдутся в одной…»

Наг, который считает дежурную вежливость полной чушью, но для которого клятва, если дана однажды, нерасторжима. Незаменимый товарищ, брат по оружию, верный друг вот-вот исчезнет.

В никуда.

Лир закусил губу, надеясь заглушить душевную боль физической, но это не помогло.

«Мы встретимся вновь…»

– Не смей меня бросать, Наг, не смей! – заорал Тейн, когда зрачки Нагала начало заволакивать туманом забвения. – Ты вся моя семья! Я не могу потерять семью еще раз!

– Ты сильнее, чем думаешь, дружок… Я… люблю тебя.

«…на земле, где боле не ходят наши тела».

И забвение победило.

Дафна смотрела на руку Лира, сжимающую ее собственную. От соприкосновения их ладоней с отпечатками анâтьи едва уловимый разряд электрического тока бежал по венам, наполняя кровь кислородом, а сердце теплом. Покоем.

Однако Даф знала, что покой этот мнимый. С тех пор как они вернулись из Нараки, Лир держал руку Дафны так крепко, что их переплетенные пальцы немели. На лице Лира застыла маска глубокой, печальной задумчивости, он смотрел в пустоту. О чем он думал? О неожиданной победе над Хорауном? Об ужасной смерти Нагала?

Никто не разговаривал и не обсуждал произошедшее, все молча делили душевную боль. Молчание колко витало в воздухе над всеми.

Стряхнув с себя гнетущие мысли, Даф подняла глаза. Никк с Аней шептались рядом. Точнее, даже не шептались, а просто смотрели друг на друга, изредка обмениваясь короткими фразами.

«Почему после встречи с Мантром они ведут себя так странно? – начала рассуждать Даф. – На обратном пути из Альмана не проронили ни слова, а в ответ на все мои расспросы только безмолвно переглядывались. Что такого мог поведать им предсказатель? Да и был ли он вообще, если мы провели в той пещере не больше минуты?»

Прямо на полу в углу комнаты сидел Тейн, подтянув колени к груди и опустив голову. Разобраться с его чувствами было куда проще. Даф не видела лица фомора, зато не могла не заметить его то и дело подрагивающие плечи. Если он не плакал, то лишь потому, что всеми силами сдерживал чувства внутри.

«Фоморы тоже умеют любить, – мелькнуло у Дафны в голове. Резко и неожиданно, будто кто-то нарочно подкинул ей эти слова. – Последний негодяй может однажды оказаться главным героем. А есть ли вообще разница между ними?..»