Дарья Кандалинцева - Кого не видят глаза [litres]

Закатив глаза, Никк устало потер виски.

– Аня, как ты думаешь, мы не… – он осекся, осознав, что ее нет рядом.

«Аня?»

«Помоги мне от нее отвязаться», – раздался в голове умоляющий голос.

«От кого?» – Никк окинул взглядом книжный. Аня стояла чуть поодаль, о чем-то беседуя на первый взгляд вполне дружелюбно с Софьей.

– …И целый год не звонила, а я работай одна! – выговаривала Ане назойливая консультантка, качая пальцем у носа. – Могла бы хоть сказать, что увольняешься, прежде чем…

«Она тебя помнит?»

«Здорово, верно? Что ненужные люди помнят, а нужные нет?»

– Здрасте, – произнес Никк, подойдя.

Софа затихла с полураскрытым ртом, уставившись на Никка. Его она, очевидно, не помнила, но это не помешало ей секунду спустя расплыться в подхалимской улыбке.

– Добрый день, – уже приветливым тоном проворковала консультантка, хлопнув ресницами. – Так что ты там говорила про институт, Аня?

– Я говорила, что поступила в…

– Лондонскую академию драматического искусства, – сымпровизировал Никк.

– Да, точно. – Аня кивнула, мысленно послав ему порцию благодарности. – Пришлось быстро уехать, не успела даже зайти попрощаться.

«Почему она на меня таращится?» – уточнил Никк. Продолжая поддакивать Ане, Софья не отрывала от даитьянина глаз, теребила прядь волос и демонстрировала белые зубы.

«Даже не спрашивай», – беззвучно процедила Аня. В ее чувствах в этот момент появилось что-то непривычное. Злость? Зависть? А может… ревность?

Зараженный любопытством, Никк сконцентрировался на мыслях Софы. Совсем легко, незаметно, чтобы не напугать. И тут же отгородился от них. Девушка не просто таращилась на Никка, она таращилась точно на его губы! А уж то, о чем она думала…

– Фу-у! – выпалил Никк прямо в лицо Софье, прежде чем успел себя остановить.

– Что? – смущенно переспросила та и глянула на Аню, опять всеми силами пытающуюся не смеяться. Щеки Софы налились румянцем.

Ситуацию спас Шандар. Никогда в жизни Никк так еще не радовался рухнувшему в сантиметре от него книжному стеллажу. Книги полетели в разные стороны.

– Святой Арий, полки что, не примагничены к полу? – возмутился Шан, поймав на лету журнал. – О, Никк, вот ты где! Я нашел ту книгу, называется «Теэтет» какого-то Платона. Кто-нибудь знает, кто этот Платон, кстати? Можете познакомить?

Приятель озадаченно покосился на Аню, уже без зазрения совести смеющуюся во весь голос, а потом на Софью, чьи глаза вспыхнули от ярости при виде устроенного хаоса.

И никогда в жизни Никк не жалел, что так быстро порадовался.

Все трое буквально вылетели на улицу, слыша за спиной гневный визг консультантки и негодующий бас охранника. Со скоростью ветра они понеслись вниз по улице, обгоняя пешеходов на своем пути.

– Это стоило того, – переводя дыхание и все еще смеясь, призналась Аня, когда они остановились после пробежки по кварталу. – Вы видели глаза Софы? Она в жизни столько не убирала, сколько будет сегодня!

– Да уж, теперь она нас точно не забудет, – щурясь от солнца, согласился Никк. – А учитывая, что Шан еще и чуть не обчистил магазин…

– Слово «чуть» я бы убрал, Никк. – Шандар вытащил из-за пазухи толстенный сборник комиксов. – Хотя один кристалл взамен я все-таки оставил. Но вряд ли ваша книжная мадам сообразит, что с ним делать.

– Засунет в заколку, – саркастично скривила рот Аня. – А потом эта заколка телепортирует ее волосы куда-нибудь на Мадагаскар.

Никк театрально сдвинул брови.

– Это жестоко, – сказал он.

– А воровать не жестоко?

– Мы поступили так только в воспитательных целях. – Он извлек из кармана куртки маленькую записную книжку, которую увидел, пока Аня терпела разговоры продавщицы. Отчего-то тогда Никку показалось, что этот серебристо-малиновый томик с застежкой обязательно должен принадлежать Ане. Она напишет в нем что-нибудь важное и стоящее и очень красивое.

Посмотрев на записную книжку, Аня с улыбкой вздохнула.

– Какие же мы плохие люди, – покачала головой она и продемонстрировала украденную перламутровую ручку, сделанную под старину в виде пера.

– Мы не люди, Аня, – заговорщицки подмигнул Никк. – Мы даитьяне.

Лир стоял на балконе замка АмараВрати, глядя на раскинувшийся внизу сад. Лунный свет струился вдоль бесчисленных тропинок, играл со льдинами на крышах беседок и покрывал листья деревьев призрачной пленкой серебра.

Вот она, забытая родина, в мыслях о которой Лир провел столько лет, с которой связано столько воспоминаний. Но принадлежали ли эти далекие воспоминания Лиру? Или Тер, отголосок прошлого в его голове, был чем-то иным, недосягаемым ныне?

– Что ж?

Вздрогнув, Хэллхейт обернулся. Из коридора появилась худощавая фигура Ирнея. Похоже, за годы, что они не виделись, кудрявый товарищ наконец-таки научился незаметно подкрадываться.

Ирн остановился рядом с Лиром и, глядя в небо, задумчиво продолжил:

– Интересно все получается, да? Элеутерей. Мой утерянный друг. Сын Крейна и царевич Патила.

– Получается так, – усмехнулся Хэллхейт. – Звучит ужасно, когда это произносишь ты, но да, что-то в этом роде.

– У тебя есть царевна, которая ждет в Нараке?

– Нет.

– То есть, – боковым зрением Лир видел, как брови Ирна насмешливо взмыли вверх, – всю новую жизнь ты хранил верность Дафне?

Набирая в легкие воздух в этот момент, Лир поперхнулся. Если бы он сейчас ел, то еда наверняка бы застряла у него в глотке.

– Или?.. – вопросительно протянул Ирн.

– Замолчи, – оборвал его Лир и для надежности шутливо толкнул локтем. – Ты ведь понимаешь, что я не помнил прошлую жизнь с самого рождения, так?

Губы приятеля искривила ухмылка. Он определенно наслаждался шансом компенсировать годы, прожитые без дурачеств друг над другом.

– Значит, ты и Чарна…

– Замолчи. Еще. Раз.

– Ладно, ладно. – Ирн лениво постучал пальцами по перилам балкона. – Знаешь, Даф ведь тоже думала, что больше тебя не увидит.

Стиснув зубы, Лир повернул голову, негодование начинало разрастаться в груди.

– Зачем ты все это говоришь, Ирн? – Сдержанное лицо даитьянина вдруг натолкнуло Лира на мысль. Не самую приятную мысль. – Погоди. Ты же не пытаешься похвастаться тем, что после моей смерти моя невеста и мой лучший друг…

– Нет! – воскликнул тот, покраснев. – Святой Арий, нет конечно!

И негодование исчезло. Более того, Лиру стало смешно, потому что он слишком хорошо помнил все привычки и повадки лучшего друга. Не удержавшись, он расхохотался.

– Даф тебя отшила? Да-а. О, как я сразу не догадался!

Ирн пробормотал что-то невразумительное себе под нос, обиженно наблюдая, как смеется фомор, и добавил громче:

– А ты все тот же, каким я тебя помню, Мунвард. Каждую мою шутку превращаешь в шутку надо мной.