Владимир Токавчук - Режим бога [litres]

Но только сейчас, когда муж лежал в гробу, Вера вдруг задумалась над тем, а какие, собственно, у нее были доказательства измен супруга, кроме слов Ломидзе и фактов посещения Андреем бывшей пациентки? Никаких. И вероятность того, что Веру просто развели, вполне имела место быть. Но об этом думать не хотелось.

Ломидзе уже вполне освоился в квартире вдовы. Он понимал, что переезжать еще рано, нужно ждать, и ждать долго – хотя бы год, но в целом ситуация его устраивала. К тому же, Вера сама намекнула на продолжение отношений, говоря об участии в погашении ипотеки. Но потом приснился сон. Дурацкий сон. Во сне Фролов привязал своего друга к доске и пустил ее по пилораме. На моменте, когда крутящийся диск должен был вонзиться в причинное место, Ломидзе проснулся. Он был истинным атеистом, но сон, как медленнодействующий яд, начал отравлять реальность. Покойник был недоволен. И хотя в мире патологоанатома он просто уже разлагался в гробу, непонятное чувство его существования в потусторонних мирах привязалось как назойливая муха.

Вера и Евгений сидели на кухне. Есть после ресторана не хотелось. Разговор не клеился. Фролова вышла в коридор и вернулась с пакетом. Там были личные вещи убитого мужа.

– Следователь отдал, – прокомментировала вдова, – сказал, что они не являются вещдоками. Надо телефон Андрея включить, вдруг кому-то забыли о смерти сообщить.

На телефон посыпались смс о пропущенных вызовах.

– Почему ты плакал на поминках? – вдруг спросила своего любовника Фролова.

– Я виноват перед ним.

– Странно это. Значит, если человек живой, то можно ему всякую хрень делать, а как только умер, так сразу совесть просыпается? Ведь ему сейчас все равно, а тогда он был здесь, ты с ним на работе встречался, за руку здоровался. Ладно я, у меня был мотив, но тебе он ничего плохого не сделал. А ты с его женой стал спать. Друг! – на последнем слове Вера цинично улыбнулась.

Ломидзе молчал. В отличие от умершего супруга, он в мире Фроловой был «праздничным» человеком и еще не испытал на себе в полной мере ее «острый язык».

Тишину нарушил звонок на мобильный телефон покойного мужа Веры. На экране высветилась сухая надпись: «Соколова».

– Задрала, – раздраженно сказала Вера. – Все, умер твой Фролов. Никто тебя, безногую, теперь трахать не будет, – с этими словами вдова сбросила вызов.

– У них не было секса, – вдруг проронил Евгений.

Настала пауза.

– Что? – спросила Фролова.

– Перед смертью Андрея, на его день рождение… Мы разговорились про Соколову. Он сказал, что у них ничего никогда не было. Они действительно просто дружили. Я не думаю, что он врал. Он вообще возмущен был самим фактом, что я думал о них, как о любовниках.

– Ты же говорил мне, что они спят!

– Я ошибался. Я не понимаю, зачем ездить к бабе три с половиной года, если ты с ней не спишь…

– Но ты же говорил, что Андрей тебе, как другу, сам признался в этом?

– Я соврал. Для меня это было настолько очевидно, что я решил просто ради убедительности приврать. Понимаешь, Вера, я считал, что он поступает по отношению к…

Ломидзе не успел договорить, его оборвала хозяйка. Ее голос был отрешенный и полон решительности, интонация, как порыв ветра перед грозой, обещала, что скоро будет совсем громко:

– Убирайся!

– Вера…

– Пошел вон! – заорала Фролова. – Мразь! Из-за тебя я изменяла ему! Это ты вложил в уши всю эту хрень! Да тебе было наплевать на меня! Переживал он, видите ли, что я такая хорошая, а муж мне изменяет… Это все вранье! Ты просто мерзкий подлый человек, который предал своего друга, потому что захотел его жену.

Ломидзе смотрел на Фролову и понимал, что совершил ошибку. Нельзя было говорить о том разговоре с Андреем. Нельзя. Но его как будто кто-то подстрекал. Весь день. Проснувшаяся совесть завела свои бензопилы и начала свое адское дело. Ведь еще вчера он решил, что никогда не сознается Вере…

Когда за ушедшим любовником захлопнулась дверь, Вера все также сидела на кухне. На телефон Андрея пришла смс. От Соколовой. Сообщение было длинным.

«Андрей, я думаю, что зря на меня злишься. Ты же сам не захотел ничего, когда я к тебе приставала. И я считаю, что ты поступил правильно. Ты не стал изменять жене. Вере с тобой очень повезло. Поэтому, пойми, что я тоже поступила правильно, отправив тебя в день рождения к жене. Позвони мне, пожалуйста, я очень сильно переживаю из-за всего этого».

Телефон выпал из рук Веры и глухо стукнулся о крышку стола. Фролова издала протяжный и маловнятный звук, перерастающий в истерику плача. Она рыдала громко и искренне. Слезы бежали по искривленному страданием лицу и падали на мобильник покойного. Мужа, который никогда ей не изменял. Которого она ненавидела за несуществующие подлости, и который мог бы остаться живым, если бы она не устроила в день его рождения глупую ссору. Вера всей душой призирала себя. Но эти страдания уже ничего не могли изменить…

– Андрей, привет! Ну, наконец-то! – раздался в телефоне радостный голос Соколовой.

– Любовь, это не Андрей… Это его жена – Вера…

– Здравствуйте…

– Я должна тебе сообщить одну новость. Я знаю, что вы с Андреем дружили. Я думаю, это еще то немногое, что я могу для него сделать… Его убили три дня назад. В день рождения. Похороны были сегодня. Извини, что не позвали, телефон мужа следователь отдал несколько часов назад, а твоего номера ни у кого из знакомых Андрея не было…

Гнев и ненависть захватили Фролова в круговорот, будто смерч. И как невозможно сопротивляться разбушевавшейся стихии, так и не давала шансов остаться в здравом уме увиденная только что картина. Кроме нее в мире вообще перестало что-либо существовать! Действительность сузилась в трубочку, словно оптический прицел снайперской винтовки, готовой выстрелить всей сдетонировавшей внутри болью по своим врагам. Хотелось только одного – уничтожить их!

Эта сцена и при жизни могла помутить рассудок, но в мире желаний и эмоций она просто поглощала! В какой-то момент Андрей понял, что уже рвет чужое астральное тело, как вдруг окружающая твердь перестала его держать. В отдалении ощущение можно было сравнить с провалом под лед, но это падение было гораздо страшнее – как будто гигантская подземная труба раскрыла заслонку и решила вобрать в себя новых затворцев подземелья. Мимо проносились комнаты, люди, перекрытия, но ухватиться не за что. Не было ни воды, чтобы выплыть, ни края, чтобы, ломая ногти попытаться не рухнуть в бездну. Еще недавняя реальность оставалось где-то далеко наверху…

Фролов открыл глаза. Падение закончилось. Оно немного отвлекло и даже отрезвило, но убийство бывшей жены Веры и ее любовника Евгения Ломидзе все еще оставалось единственной целью бывшего мужа и друга.