Евгений Прядеев - Новая работа: Водяной [СИ]

- Кратко? – Володя повернулся ко мне всем телом и глянул как-то жестко. – Кратко, я не знаю. Я тебе говорил, что это больше, чем игра, и здесь очень много непонятного. Я не знаю, какого Чуя ты встретил на лесной тропе, я не знаю, почему лягушка отдала тебе трезубец, да и зачем он тебе, бесполезная железка без каких-либо дополнительных характеристик. Я не знаю, кто кидал в тебя камнями или шишками у засеки, как, впрочем, не понимаю, зачем ты вообще к ней поперся. Я не знаю, как система выдает магические способности игрокам, и я тем более не понимаю, откуда у тебя игровой интерфейс, который пока стоит только у части игроков.

- В смысле у части? – Удивился я. – А как они из игры выходят?

- У них очки виртреальности, – напомнил мне Володя. – Кнопка выхода у них стоит программно. Либо система автоматически выбрасывает игрока через шесть часов, максимально допустимый срок согласно медицинским стандартам. Максим, пожалуйста, давай послезавтра. Сейчас, правда, надо разобраться, что происходит.

- Разбирайся, – махнул я рукой и отправился в столовую. Ну а что, я не программист, Володе не помощник. Я чистый гуманитарий, в технике разбираюсь на уровне кнопки «Выкл». Плотный ужин за смешные, тем более условные, деньги поправил мое настроение, и я на позитиве пошел сдаваться Раскевичу.

Правда, как оказалось, он меня абсолютно не ждал. Или не дождался. В медицинском блоке меня встретила молодая и невероятно серьезная девушка, представившаяся как аспирантка Раскевича по имени Лена. Я заполнил какие-то тесты на компьютере, сдал кровь на анализ и с чувством выполненного долга направился домой.

Как же хорошо, что завтра выходной. Я прямо зажмурился от предвкушения. Можно поспать вволю, проснуться, позавтракать и снова поспать. Или выбраться с Машкой куда-нибудь, хотя бы вон по ВДНХ погулять. Его парк недавно в очередной раз реконструировали, и говорят, что там стало дивно как хорошо. Вообще моя супруга обожала не сам Выставочный центр, а начинавшийся за ним ботанический сад. Это у неё профессиональное. Помню, как ещё в период ухаживаний я согласился с ней поехать на какую-то выставку тюльпанов, и в результате четыре часа обреченно бродил за ней следом, пока она восторгалась тем, как «интересно оформлены цветочные композиции», и согласно кивал, что «вот здесь подбор структуры не совсем оптимален».

И пусть по специальности она почти не работала, но интерес-то остался. Решено, завтра едем гулять.

Я прошёл турникеты и неторопливо направился в сторону крутящихся стеклянных дверей. Холл был пустой, совсем не напоминая тот муравейник, в котором я очутился в своё первое посещение Берлоги. Оно и неудивительно, все-таки почти полночь, многие в это время не то что спать собираются, а вообще десятый сон досматривают.

- А ну стоять! – раздался позади меня повелительный окрик. Я недоуменно обернулся и увидел, как по направлению ко мне бежит здоровый парень в чёрной форме охранника.

Не понял, чего это он? Между тем, этот целеустремлённый юноша на ходу достал резиновую дубинку и, не снижая темпа, начал угрожающе размахивать своим оружием над головой. Да что происходит?

Мой утомленный за сегодняшний день мозг категорически отказывался осмыслить ситуацию, а вот рефлексы, оказывается, не спали. Я сделал скользящий шаг вперёд и влево прямо под руку с дубинкой и вскинул напрягшуюся правую руку на уровень горла. Классический «шлагбаум». Бежавший с разбега ударился об неё горлом и его ноги оторвались от пола. Охранник оглушительно брякнулся спиной об кафельный пол, да так смачно, что я невольно поморщился. В случае таких падений велика вероятность повреждения копчика, и я точно знаю, что это очень больно и очень надолго.

- Ты чего, болезный? – наклонился я над корчившимся парнем. – Ты меня с кем-то перепутал?

- Отойди от него! – услышал я еще чей-то крик и поднял голову. А вот это уже серьезно. На меня смотрели два пистолетных ствола.

Вот именно в такие моменты начинаешь понимать, что раньше в твоей жизни все было хорошо. Или начинаешь вспоминать, что не успел или забыл сделать много прекрасного. В голову сами собой лезут мысли, почему ты не самый плохой представитель рода человеческого и как прекрасно было бы начать все сначала. В общем, стояние под прицелом направленного на тебя оружия очень неприятно. Прямо интересно стало, как многочисленные герои боевиков умудряются чуть ли не лбом упираться в пистолетный ствол и произносить что-нибудь патетическое типа «Ну давай, бро, сделай это!».

Кто снимает эту фантастику? У меня вот как-то не очень приятно засосало под ложечкой. Рефлексы сделали свое дело, рефлексы свалили в туман, типа их здесь вообще никто раньше не видел. А вот мозг, наоборот, изволил проснуться и начал судорожно анализировать ситуацию.

Далеко, я до них не допрыгну при любых обстоятельствах. Да и даже если допрыгну, я же не супергерой какой-нибудь, чтобы уклоняться от пуль. Но самое противное, что я абсолютно не понимал, что происходит?

- Лечь лицом в пол! Руки на затылок! Стреляю без предупреждения! – А голос-то у юноши сбивается на визгливые нотки, это совсем плохо. Так он и правда выстрелить может. Кричавший парень, держа подрагивающий пистолет двумя руками на уровне глаз, начал медленно обходить меня по непонятной траектории, постепенно приближаясь. Его напарник занял странную позу возле турникета и, тщательно прищурившись, продолжил целиться в меня.

Звон пришедшего на первый этаж лифта прозвучал особенно громко.

- Что здесь происходит? – услышал я изумленный голос Раскевича. Если честно, очень опасался, хотя и хотелось, сейчас поворачиваться к нему, не представляя, как на это могут отреагировать нервные охранники.

- Мы пытались задержать Денисова по вашей команде, но он напал на Михаила и вообще ведет себя очень агрессивно, – ответил присевший за турникетом охранник.

- Вы что, идиоты? Задержать – это не значит угрожать пистолетом. Прекратите немедленно! Максим, идите сюда!

Я оглянулся и опасливо посмотрел на парня, все еще стоящего у меня за спиной. Правда сейчас у него был крайне растерянный вид, да и оружие он уже опустил и больше не пытался на меня целиться.

- Я пойду? Да? – Спросил я у него.

- Сука, – раздалось откуда-то снизу. Ой, я уже и забыл про этого здоровяка.

- Спи, болезный, – улыбнулся я ему и пошел к доктору. Вообще, меня слегка потряхивало от адреналина, но я почему-то в экстренных ситуациях всегда улыбаюсь и пытаюсь хохмить. Понимаю, что выгляжу идиотом, но сделать с собой ничего не могу.

- Алло, Виктор Михайлович, – услышал я бодрый голос Раскевича, он уже разговаривал с кем-то по телефону. – Спишь? И как, не икается тебе? Почему икается? А вот не поверишь! Смотрю на трех балбесов с твоего хозяйства и очень хочу им трепанацию черепа сделать! Зачем? Чисто с научными целями, посмотреть, что ты им туда вместо мозгов залил, когда на работу принимал? Да, Витенька, будь любезен, подними, пожалуйста, свою попку с мягкой постельки и перышком лети в «Берлогу».