Василий Криптонов - Оружие скорби II: Эволюция

Надин кивнула в сторону. Елари повернулась к обоям, и водопадик сменился зеркальной поверхностью.

— Ч-ч-черт…

— Линза, должно быть, выпала от удара, в тоннеле, — пожала плечами Надин.

— И ты решила продемонстрировать, как сильно ненавидишь узоргов?

— Угу. Понравилось? Можем продолжить после душа, но сначала, зеленоглазка, ты мне всё расскажешь. По-моему, я заслужила чуток откровенности.

«Коридор призраков».

Эта дурацкая легенда появилась, когда Ирцарио еще был ребенком. Где-то после того как пришлось покинуть ту негостеприимную планету. Странная вышла ситуация. Вообще-то гинопосцы не отличались суеверностью, не было у них никаких примет или поверий, как у воинов прежних времен. Но вот «Коридор призраков» прижился.

Коридор, где всегда неведомая жуть заползает в сердце, где кожа покрывается липким холодным потом, а в глазах темнеет. Кто-то утверждал, что слышит там чьи-то стенания, крики боли. Некоторые видели движущиеся фигуры безголовыхузоргов. В основном, такими сказками забавлялась молодежь. Или, наоборот, старики, списанные за ненадобностью и теперь пытающиеся набить себе цену.

Над коридором всегда висела табличка «Ремонт». Поговаривали, что сам Аргеной понимает: коридор проклят. И потому он не разрешает его эксплуатацию. Ирцарио посмеивался над этими слухами. Потому что знал: на «Гинопосе» немало таких коридоров, законсервированных навечно. И со временем их становится всё больше. Помещения корабля требуют энергозатрат, как минимум — элементарной вентиляции. При этом, далеко не все из них так уж необходимы. Вечный «Ремонт» — меры разумной экономии, предпринимаемые расторопным Сонлером, который всё больше власти забирал в свои руки.

Так, например, пункт видеонаблюдения, некогда занимавший целый коридор в секторе Z, постепенно сократился до одной небольшой каюты.

— Как служба, Хивон? — Ирцарио хлопнул по плечу дремлющего в кресле гинопосца и с удовольствием посмотрел, как тот вскакивает и начинает озираться в поисках опасности. — Да-да, «Гинопос» захвачен, наша доблестная армия пала, и только на тебя вся надежда.

Полный невысокий мужчина сообразил, что над ним подшучивают, и громко выдохнул:

— Пошел ты знаешь, куда, Ирцарио? Со своими проверками! Я здесь десятый год сижу для украшения, раз в месяц отвечаю на какой-нибудь запрос. Ты бы хранил бдительность все это время? Если да — так доложи на меня, отправь под трибунал, потому что мне уже на всё класть!

Хивон сорвался на крик. Ирцарио с нарастающим удивлением выслушал его.

— Хивон, тебе что такое приснилось?

— Мне снилось, что я на земле. Живу в маленьком домике посреди зеленого луга и пасу там коров.

— В домике? — уточнил Ирцарио.

— На лугу, идиот!

— Да ты хоть знаешь, как они выглядят, эти коровы?

— Получше, чем ты!

Мужчины несколько секунд молча смотрели друг на друга, потом Ирцарио рассмеялся, подавая пример Хивону. Тот ограничился улыбкой, но это было уже кое-что.

— Ладно, здоровяк, — буркнул он. — Зачем приперся? Предупреждаю сразу: за душевые в секторе Gпридется платить.

— Я уже большой мальчик, — возразил Ирцарио.

— Что, теперь мужские душевые? — наклонил голову Хивон.

Ирцарио молча двинул кулаком ему в живот. Когда-то давно Хивон уделывал его на раз, и мальчишку Ирцарио это злило. Он тренировался, надеясь однажды победить кажущегося неповоротливым оператора, а потом как-то вдруг всё забылось и замялось, дорожки разошлись. Теперь же Ирцарио с удивлением понял, что он стал настоящим воином, а Хивон так и остался тюфяком с базовой подготовкой, которому дадут в руки оружие только в том случае, если настанет полный апокалипсис.

— Бить научился. — Хивон попытался по-отечески похвалить Ирцарио, но было видно, что он уязвлён.

«Смирно, лейтенант!» — Ирцарио подавил этот окрик. Он решил принять игру.

— Ну да, времени не терял. — Он с улыбкой посмотрел на свой кулак. — Слушай, Хивон, мне нужно глянуть записи с одного коридора. Что возьмешь за это?

Взгляд Хивона скользнул по погонам Ирцарио, глаза сощурились. Старый бес прикидывал, что можно вытянуть у майора.

— Хочу зеленоглазую сучку, — выдал он, наконец.

Ирцарио моргнул.

— Чего?

— Ты понял. Их же постоянно сюда таскают, пачками. Наверняка одна где-нибудь завалялась.

— Хивон, ты соображаешь, что с тобой будет, если ты попадешься на таком? Если я хотя бы об этом разговоре сообщу?

— Ой, да ладно! — поморщился Хивон. — Можно подумать, никто не знает, как ты трахал зеленоглазую, а потом майора получил.

Правая рука Ирцарио дернулась. Он внимательно посмотрел на самопроизвольно сжавшийся кулак и заставил пальцы выпрямиться. Плохо. Очень плохо, ЕлариКвинти. Ты всё еще слишком глубоко там, где тебе делать нечего. Но мы с этим справимся. Мы. С этим. Справимся.

— Сегодня, — сказал Ирцарио, — на «Гинопосе» нет ни одной зеленоглазой, все казнены.

— Какая бестолковая растрата полезных ресурсов, — проворчал Хивон. — Куда смотрит этот мерзкий кастрат? Хотя, он же кастрат. Он не соображает.

— Но! — поднял указательный палец Ирцарио. — На носу война. И там-то всякое может быть. Я не забуду про твою просьбу. Но, Хивон, ты должен понимать: это будет игрушка на пару часов, потом ее надо будет уничтожить.

— Поверь, малыш, после пары часов со мной, уничтожать будет нечего, — самодовольно заявил Хивон. — Договорились. Что за коридор тебе нужен?

— «Коридор призраков».

Хивон как-то странно посмотрел на Ирцарио, хмыкнул, но повернулся к горизонтальной голопанели. Привычных мониторов тут не было, большую часть сигналов вообще обрабатывал специальным образом перепрошитый браслет Хивона. А для зрителей существовала голопанель.

— За какой период?

— Не знаю. Давай последние… ну, пятьдесят дней. Поставь на ускоренное воспроизведение.

Они смотрели на статичное изображение коридора, висящее в воздухе. Иногда мимо проезжал робот-уборщик. Дважды подкрались дети, прошли немного вглубь и убежали. Больше ничего.

— Стоп, — сказал Ирцарио. — Верни.

— Заметил? — вздохнул Хивон.

— Что за дерьмо? Кого ты покрываешь?

— Я?!

Врать Хивон умел. Но Ирцарио знал его достаточно хорошо, чтобы с уверенностью заявить: сейчас оператор возмущен искренне.

— Хорошо. Как такое могло случиться?

Хивон покосился на закрытую дверь и, понизив голос, сказал:

— Я думаю, Ирцарио, что весь этот гон про проклятый коридор — вовсе не гон. Ты ведь был там? Чувствовал страх?

— Куда деваются записи, Хивон?! — повысил голос Ирцарио.

— Я не знаю! — оператор взвизгнул. — Они просто… Их нет. Они исчезают сами по себе. Невозможно угадать, как и почему, когда это произойдет. Просто вдруг я понимаю, что за определенный период запись сделалась короче. Как будто камера отключается примерно на двадцать-тридцать минут, понимаешь? Но она не отключается, иначе мне бы пришло уведомление.