Василий Криптонов - Оружие скорби II: Эволюция

— Пусть на корабле говорят о том, что скоро начнут формировать спецотряды, — заговорил Аргеной. — Это будут хорошо вооруженные боевые единицы, с ограниченным подчинением. Их единственной задачей будет захват и удержание конкретной планеты. Справятся — они сами себе хозяева. Нет — на помощь рассчитывать не придется. Это — единственная форма войны, которую мы можем позволить себе в текущей обстановке.

Флот Гинопоса мог завоевать галактику за неделю, но где-то за гранью обжитого космоса притаился еще один колосс. «Ковчег» узоргов, недавно лишившийся своей повелительницы, но все еще опасный и способный кусаться. И оружие, слухи о котором разнеслись по Триумвирату и Гинопосу. «Квазар». Не то луч, не то ракета, которая превратит солнце в стремительно коллапсирующую звезду. Вспышка, взрыв, уничтожающий все в радиусе сотен световых лет. А потом — как будто для кого-то будет иметь значение «потом» — звезда изменит свою природу вновь, станет квазаром, либо просто сверхмассивной черной дырой. Вопрос о жизни в этой части вселенной закроется навсегда, а «Ковчег» и «Гинопос» продолжат бесконечный путь по космосу, пока причудливая судьба вновь не сведет их.

— Насколько это соответствует истине? — деловито поинтересовался Сонлер.

— Процентов на восемьдесят, — поморщился Аргеной. — Это заткнет их на какое-то время. Потом отправим самых нетерпеливых. Если узорги прихлопнут их, остальные чему-то да научатся.

— Как всегда, выставляем узоргов виновными в ситуации?

Аргеной взглядом заставил Сонлера потупиться и отступить на шаг от стола.

— Выполняй, — проговорил главнокомандующий сквозь зубы.

Сонлер поклонился, повернул к выходу, но остановился, поднеся к глазам браслет.

— Ирцарио и Лейст здесь, — сказал он. — Ожидают в приемной.

— Пусть зайдут.

Лейст. Вот еще одна загадка. Аргеной многое поставил на него, но большая часть ставок сгорела. Нет, гинопосцы не приняли с распростертыми объятиями героя, который обезглавил принцессу Иджави, потому что проникся правильными идеалами. Лейст не стал новым символом, не сделался героем. На него смотрели с настороженностью, как на собаку, подозрительно отважную, чтобы не быть бешеной.

Двое вошли в полутемный зал, приблизились к столу, отдали честь. Аргеной молча кивнул, глядя на них. Ирцарио — как всегда, собранный, спокойный, только вот извечная насмешка исчезла из его глаз. После того как он побывал в шкуре изгоя, ему резко расхотелось испытывать на прочность терпение отца и командира.

Лейст казался бесстрастным. Аргеной думал, что понимает его: парень старался играть роль гинопосца. Старался так хорошо, что скоро, возможно, роль перестанет быть ролью и станет личностью.

— Виан Лейст, — произнес Аргеной. — Ты знаешь, что твое имя берет начало с Земли-прародительницы?

— Никак нет, — отозвался Лейст, глядя в пустоту.

— Отставить, — поморщился Аргеной. Он встал, обошел стол и активировал над ним трехмерную карту галактики. — Твое имя — французское. Был такой писатель — Борис Виан. Написал несколько неплохих книг про угнетенные расы, заявляющие о своих правах.

Лейст, несколько расслабившись, позволил себе улыбнуться.

— Не думаю, что это повод заподозрить меня в симпатиях к узоргам. Эти мрази не тянут на угнетенных, такое мое мнение. Будь они угнетены, они бы не смогли уничтожить мою жизнь.

Аргеной покивал. Он был в курсе легенды Лейста о том, как зеленоглазые лишили его возможности поступить в какой-то там университет. Наверное, это было важно там, на земле. Здесь же Аргеной не понимал проблемы. Как может сетовать на судьбу тот, кто стал военным?

Аргеной взмахнул рукой, и карта перестроилась. Три различных ее участка увеличились, три голографические планеты медленно вращались над столом.

— Я не обвиняю, Лейст. Просто корабль Гинопоса настолько стар, что у нас здесь сохранились древние книги. В них я разбираюсь лучше, чем в современном искусстве. И тем забавнее иногда наблюдать за жизнью в различных галактиках, сравнивать с тем, что было десятки тысячелетий назад…

— Многое изменилось? — предположил Лейст.

— Только масштабы. Но к делу. Я хочу, чтобы ты посмотрел на эти планеты и сказал мне, на какой из них Триумвират производит оружие. Согласно нашим данным…

— Чаппел. — Палец Лейста ткнулся в крохотную планетку на окраине галактики. — Это секретная информация, но так случилось, что один мой друг пил с парнем, который знал сына одного генерала, который спал с женщиной, которая была любовницей дочери одного из директоров завода на Чаппеле. Там находятся сборочные цеха. Возможно, на одной из показанных вами планет делают отдельные части — этого я не знаю — но боевые корабли выходят с конвейеров на Чаппеле. Что же до личного оружия и наземной техники, то таких заводов много, они…

— Они меня пока не интересуют. — Аргеной взмахом руки убрал голограмму. — Ты прошел испытание, Лейст.

— Еще одно? — Лейст приподнял бровь.

— Их будет бесконечно много, пока я не соображу, чем же тебе так не угодил родной Триумвират.

Лицо Лейста побледнело.

— А чем они могли мне угодить? — произнес он сквозь зубы. — Все, что я умел, — это воевать. А они меня выпнули в запас, заявив, что во мне не нуждаются. Дали жалкое пособие. Они даже не сумели дать пинка зеленоглазым самостоятельно, для этого им понадобился Гинопос. За что мне любить их? За что мне их уважать?!

Лейст говорил от души, и душа его звучала в унисон с душой Аргеноя. Он сам многажды повторял подобные слова, обвиняя весь мир в своей судьбе. И сейчас, услышав то же самое из чужих уст, он растерялся.

— Майор Ирцарио. — Аргеной отвернулся и заговорил командным тоном. — Подготовьте операцию. Мне нужны руины этого завода на Чаппеле.

— Потребует времени, — откликнулся Ирцарио. — Скажем, неделю. Я так понимаю, сработать надо быстро?

— Прыжок туда — прыжок обратно.

— Пошлем пару дронов-невидимок. Нужна конкретика, просто так бомбить землю не вариант.

— У вас семь дней, — кивнул Аргеной. — Лейст отправляется с тобой.

«И я хочу, — отправил он сыну по личному каналу, — чтобы он убивал своих у тебя на глазах. Я хочу быть уверенным».

«Отец, проще убить его прямо сейчас, — пришел ответ. — Уверяю, никто не расстроится, разве что я уроню слезинку из необгоревшего глаза».

«Ты обсуждаешь мои приказы».

— Есть! — Ирцарио приложил руку к голове и развернулся. Его примеру последовал Лейст.

Аргеной тяжело опустился в кресло. Пора было возвращаться в свои покои. К Вайне, взгляд который так трудно вынести. Но еще труднее заставить себя отделаться от нее. Остаться наедине с самим собой, без этого голоса здравого смысла. Что за голоса тогда окружат его?