Ярослав Васильев - Дети иного мира [СИ]

Они как раз заканчивали второе блюдо, говорили, естественно, не о химии — не за обедом же? Девушка всё равно млела от восторга, что такой именитый учёный общается с ней как с равной.

Свет пропал внезапно. Окна словно мгновенно залили чёрной краской. Люстры под потолком и на стенах не включились. Здание столовой задрожало. Тут же рядом что-то упало, кто-то закричал от боли, другие начали ругаться. Наташа неподвижно застыла на стуле в остром приступе клаустрофобии. Ей показалось, что она задыхается. Едва свет за окном вернулся, до этого замершие люди загомонили, зашумели. Наташа тут же зашарила взглядом по столовой. Вроде бы ничего страшного не произошло — если не считать четверых парней за соседним столиком, которых порезало осколками от упавшего со стены светильника. Но к ним уже на помощь подбежали две девушки-официантки. Вдобавок рядом суетился один из приглашённых в «Прометей» профессоров: Женя как раз училась в секции у этого невысокого, кудрявого сухопарого светила российской нейрохирургии. За раненых можно было точно не беспокоиться. И всё равно что-то было неправильно…

Пока Наташа, по-прежнему сидя на стуле, пыталась сообразить в чём дело, одни из обедавших в панике уже выбрались на улицу и побежали к своим домикам, другие громко ругались и требовали руководство. Третьи — в том числе и профессор Лоскутов — как ни в чем не бывало остались доедать. Хаос длился несколько минут. Потом в зал со стороны кухни вошёл кто-то из администрации. К нему немедленно подбежал парень и заорал:

— Что здесь происходит?! Я буду жаловаться! Как только заработает сотовый…

Девушка непроизвольно поморщилась. Казимир, наверное, был чуть ли не единственным из «золотых мальчиков», чьё имя она запомнила — потому что он вызвал стойкую неприязнь. Смазлив, но как-то по-женски. Постоянно хвастался отцовскими деньгами и тем, что он прогрессивен по-европейски, настоящий бисексуал — даже сегодня джинсы надел женские. И при этом с первого дня ухлёстывал за Женей. Раз даже попытался напоить и затащить в постель — за что получил от Наташи хороший удар в ухо. Ставить ему фонарь под глаз девушка постеснялась.

Почти минуту Наташа слушала вопли и претензии, удивляясь выдержке администратора… И тут до неё дошло. Электричества в здании нет вообще, лампы в проходе на кухню погасли, чайники и кулеры не мигают огоньками. Сотовый телефон моргал «нет сети» не из-за сбоя в работе оператора. Похоже, какая-то масштабная авария. Наверняка обесточен весь лагерь, а то и хуже. Самое разумное сейчас — забиться в угол и замереть как мышь.

Совершенно невежливо Наташа буркнула:

— Андрей Иннокентьевич, извините.

Вскочила и начала выискивать глазами Женю. Та стояла в компании товарищей по своей секции и что-то обсуждала. Наташа подошла, схватила подругу за руку и со словами: «Потом договоришь, а пока мы пошли», — потащила за собой. Женя попыталась было спорить:

— Ната, ты с ума сошла?

— Потом, потом, — девушка не останавливалась. И лишь когда оба оказались у себя в номере, закончила мысль. — Случилось что-то странное, похоже, крупная авария. Путаться сейчас под ногами у тех, кто пытается навести порядок — себе дороже. Так что сиди и не высовывайся. Я обещала твоей маме, что присмотрю за тобой, и собираюсь сдержать слово.

Женя буркнула себе под нос: «Ты мне не нянька», но спорить даже не пыталась. Знала, что когда подруга в таком упёртом состоянии — бесполезно. Не драться же? Женя молча забралась с ногами на кровать, вынула из сумки очередной глянцевый журнал и демонстративно повернулась спиной. Наташа тоже присела и потянулась к тумбочке, собираясь достать книжку. И тут громко заревела серена. На весь лагерь загрохотало: «Код красная тревога! Код красная тревога!».

Подруги оторопело переглянулись и кинулись к окну. На улице во все стороны как угорелые носились люди. Тут за спиной клацнула дверь. Девушки обернулись и испуганно замерли: в номер вошли трое с автоматами и в бронежилетах. Причём один из них тот самый улыбчивый парень из службы обеспечения, который только утром менял в туалете лампочку! Сейчас его было не узнать. Лицо спокойное, но холодное, даже жёсткое. Так и написано: ничего личного, это тоже моя работа.

— Прошу прощения, но вам прямо сейчас придётся пройти с нами.

Женя открыла рот протестовать — и закрыла, так как подруга крепко ухватила её за руку и спокойно поинтересовалась:

— Надолго?

— Не могу пока сказать точно. Объявлено чрезвычайно положение, поэтому…

Наташа усмехнулась, вспомнив, как скандалил Казимир:

— Чтобы не путались под ногами. Хорошо. Книжку-то хоть можно с собой взять?

— Конечно, — голос заметно потеплел, выдержка Наташи и вообще то, что девушки не закатывают истерику, парню понравилось.

Подруг отвели в здание столовой. Там уже убрали весь беспорядок, хотя народу было ещё немного. Но постепенно зал заполнялся, патрули приводили всё новых и новых участников «Прометея». Наташа демонстративно села с книжкой за стол у окна, эдакое воплощение равнодушного спокойствия. Пусть внутри и царил полный сумбур, да и перешёптывания про террористов, громко звучавшие от компании за соседним столом, уверенности не добавляли. Неожиданно из противоположного конца столовой раздался крик: «Пустите меня отсюда, что вы делаете», — у какой-то девушки началась истерика. Ненадолго. В зале как по мановению руки появились юноши и девушки в белых халатах, которые рассказывали, что всё делается «исключительно ради безопасности». Говорили они необычно, мягко, сразу хотелось поверить каждому слову.

Чтобы стряхнуть морок, Наташа отложила книгу и принялась смотреть на улицу. Там творилось нечто совсем непонятное. Шумели строительные инструменты, рабочие торопливо закрепляли дополнительными уголками на каркасных прутьях стены пластиковые щиты-имитации. На глазах закончили участок напротив окна, тут же сдвинули лестницы и приступили к следующему. А к законченной секции подкатили что-то вроде бетономешалки, завели под пластик шланги, и агрегат загудел, нагнетая раствор. Мимо, не обращая ни на кого внимания, торопливо прошли четверо солдат, поднялись на башню — Наташе было хорошо видно, как они принялись крепить на верхней площадке выкрашенный краской металлический лист на манер щита и пулемёт. База отдыха на глазах превращалась в крепость…

На закате всех вежливо развели обратно по номерам и попросили не выходить. Как только дверь закрылась, и девушки остались вдвоём, Женя немедленно затеребила подругу:

— Ната, признавайся. Ты догадалась? Весь день сидела и смотрела с умным видом.

— Ничего я не догадалась. Спать давай, — буркнула Наташа и выключила свет.