Ярослав Васильев - Дети иного мира [СИ]

— Ты мне зубы не заговаривай, — Наташа с угрожающим видом выхватила из под головы подушку и приготовилась опять кинуться в бой. — У тебя, если одним выстрелом убито меньше трёх зайцев, кто-то промахнулся. Тебе нужен химик. С допуском. Почему именно я?

— Где-то я это уже слышал… — Александр замахал руками. — Хорошо, сдаюсь. Дело в профессоре Котрикадзе. Серго Парменович один из лучших специалистов в кое-каких специфичных разделах геологии. Смысл работы он объяснит тебе сам, но вся трудность в том, что перебрался к нам профессор после сены власти в Грузии — очень ревностный христианин, а там между правительством западников-либералов и церковью начались разногласия. Вот старик и не выдержал, вспылил перед каким-то чинушей… Впрочем, это уже давно не важно. Но работать ему придётся с Эйнире, её муж занят по другому срочному делу, а, кроме двух гвенъя, специалистов по… — Александр запнулся, подбирая термин, потом махнул рукой. — Чёрт с ней, пусть будет магия, у нас нет.

Наташа понимающе кивнула. Свадьба гвенъя к христианам, несмотря на участия митрополита, отношения не имела — но небольшое число твердолобых фанатиков всё равно продолжало негромко ворчать.

— К тому же, — продолжил Александр, — насчёт вас есть ещё один психологический момент. У него на родине в Грузии не просто сохранились старые обычаи, традиции считать своих предков от времён царица Тамары. До сих пор благородные княжеские предки в роду играют немалое значение, определяя место человека в обществе. Эйнире же у нас самых «голубых кровей». Это с одной стороны. С другой — только после Катастрофы Серго Парменович наконец-то впервые после развала Союза смог заняться любимым делом — наукой и преподаванием. Ни дома, ни в России навыки этого уникального специалиста оказались не востребованы… Это я к чему? Вы обе студентки, одна уже, другая с первого сентября, а молодёжи многие ошибки простительны.

— Ладно, психолог ты мой, — Наташа поцеловала жениха, потом всё же встала и подняла его за собой. — Будет тебе и контакт, и наилучшие отношения с этим специалистом. Завтра. А сегодня пошли мыть чашки с тарелками и мечтать, когда с электроникой всё наладится, и мы сможем поставить посудомоечную машину.

До обеда Наташа про новую задачу помнила постольку-поскольку, окончательно сдавала в все дела. Пусть весь последний месяц, как только она познакомилась с Эйнире, было понятно — в институте Наташа надолго не задержится, окончательное «расставание» с производством заняло немало времени. Всю дорогу до главного университетского корпуса, где располагался кабинет профессора Котрикадзе, и где они договорились встретиться с гвенъя, Наташа промчалась с мыслью, что опаздывает. Уже в вестибюле Наташу неожиданно охватило стеснение, противно засвербило где-то между лопаток. Но показывать страх перед Эйнире было нельзя, она и так переживала, что может провалить первое порученное ей дело и все начнут смотреть на неё как на приложение к талантливому мужу. Наташа расправила плечи, когда девушки нашли нужный кабинет, постучала, решительно вошла первой. И замерла: профессор очень походил на князя Багратиона со знаменитого батального полотна, разве что возрастом вдвое старше. Неловкой паузы, к счастью, не получилось: Эйнире с картинами про Бородинское сражение была незнакома, просто вошла следом и поздоровалась.

Не оказалось никакой заносчивости и в профессоре. Он встал из-за стола, представился сам, поприветствовал гостей, даже поцеловал обеим девушкам руку. Усадил покрасневших от такого галантного обращения девушек на два заранее приготовленных стула и только после этого сел на своё место.

Но, едва знакомство было закончено, профессор мгновенно стал совсем иным. Взгляд сосредоточенный, движения чёткие и экономные, голос деловой. И сразу же начал объяснять гостьям суть вопроса.

— Мне понадобился специалист по магии и квалифицированный химик с допуском. Не хочется, знаете ли, если найдём какой-нибудь уран, заполнять потом ворох ненужных бумаг и подписок о неразглашении. Вот, — выложил он кусок сочного темно-зеленого камня с матовым бархатистым блеском, — что это, по-вашему?

— Ну, — Наташа вспомнила шкатулку, которая была у мамы дома, — я не геолог, но очень похоже на малахит.

— Вы совершенно правы. Это действительно малахит. А рядом, как положено, нашли минерал азурит. Вот только глубже вместо меди — титан. Или вот, — рядом с малахитом лёг кубик тёмно-серого, похожего на воск камня. — Кераргирит, по-другому роговое серебро. А дальше типичная гидротермальная жила, и когда-то в ней точно было серебро. Теперь почему-то там дикая смесь олова с вольфрамом.

— Разрешите?

Эйнире взяла один из камней, несколько секунд подержала на ладони, прикрыв глаза — словно смотрела сквозь опущенные веки. Потом легким кивком спросила разрешения у Наташи: можно? Эйнире теперь делала так всегда, после того как едва не сболтнула в компании приятелей-студентов то, что им знать было не положено. Получила беззвучное подтверждение: «Конечно, для того мы и пришли», сказала:

— От них пахнет остаточной магией. Но по-разному. Думаю, дело в трансформации.

— Ага, — в глазах профессора заполыхал жгучий интерес исследователя. — Не могли бы вы поподробнее?

— Есть такой раздел магии. Называется трансформация материи. Это когда, скажем, свинец в золото превратить. Только он запретный.

— Почему?

— Всем известно, что за него платят жизнью. Своей или чужой. Если немного сделать, то не страшно, и не заметят — но невыгодно. Сил на один грамм надо почти столько же, сколько на килограмм. А килограмм точно заметят, там образуется тепла много, его, чтобы самому не сгореть, надо в какой-нибудь пруд или реку выбросить. И люди рядом болеть начнут. Ну, или маг. Демонам, которых он вызывает, надо кого-то скормить в качестве платы. Вот маг, чтобы себя обезопасить, должен после ритуала демона поймать и подальше от себя спрятать. Вместе с золотом на пару лет.

— А какие признаки? Как этот демон ест людей? — видно было, что профессору Котрикадзе, кажется, известен ответ — но хочется его проверить.

— Тошнота. Рвота, понос…

— Слабость, горечь и язвочки во рту.

Эйнире подтвердила.

— Это не демон, это лучевая болезнь. С поправкой на безграмотность в основах физики. Ты про изотопы слышала?

Девушка кивнула. Она уже успела дочитать в учебнике до места, где рассказывалось, что атом не мельчайшая частица, а ещё может быть разным по весу.

— Так вот, часть изотопов радиоактивна. Причём, судя по небольшому сроку, в процессе образуется что-то из короткоживущих. Возможно, вмешательство магии даже подстёгивает процесс распада. Но это я потом нашим физикам передам, пусть Чарский голову ломает. Ты говоришь, образуется много тепла?