Ярослав Васильев - Полночь XXI века

Тимофей подумал, что высокий бархатистый голос ему очень нравится, а ещё Юля наверняка должна недурно петь.

— Хорошо. То есть не очень хорошо и в смысле — я понял. Тогда переодевайся, — он показал рукой на сложенные стопочкой в кресле вещи. — Раз уж у меня на сегодня запланирована конная прогулка, а ты теперь вроде ко мне приставлена — будешь учиться на ходу. Да не красней ты так. Не буду я за тобой подглядывать. Зайди вон в ту дверь, там комната, и переоденься.

Когда девушка вернулась, Тимофей, не стесняясь, восхищённо присвистнул:

— Фью-ить.

Посмотреть было на что: блузка, жакет и бриджи обрисовали очень симпатичную картинку. Косу Юля тоже оставила, а не стала собирать в узел на затылке. Тимофей вручил ей краги и высокие кавалерийские сапоги для верховой езды. Дождался, пока девушка застегнёт на сапогах молнию. С удовлетворением отметил — по спортивной привычке Юля сразу же несколько раз приподнялась на носки, встала на пятки, присела, потом сделала несколько шагов по комнате.

— Не жмёт? Не натирает?

— Нет… спасибо.

Тимофей махнул рукой:

— Тогда пошли за мной.

В конюшне Юля настороженно покосилась на троих телохранителей, седлавших себе коней. Потом её взгляд упёрся в лошадку желтовато-золотистого цвета с белой гривой и хвостом, которую Тимофей как раз подвёл к девушке. Не очень большая, ниже Юли, на лбу белая звёздочка-отметина.

— Ой! Лошадь! Самая настоящая…

В голосе прозвучала столько благодарного восторга, что Тимофей удивился. Впрочем, тут же мысленно похвалил себя за то, что со своей идеей угадал, кажется, сильнее чем планировал. Наверняка девушка видела лошадей в приключенческом кино — вот и загорелась мечтой как-нибудь самой повторить всё то, что вытворяли всадники на экране. Он сам когда-то точно также уговорил отца отдать его учиться верховой езде.

— Да. Пока мы здесь, она твоя. Это спокойный мерин, зовут Искрой. Будешь ездить на нём. Масть называется соловая.

Юля так и прибывала в состоянии ошалелого восторга — Тимофей невольно отметил, что глаза у неё стали большие, чуть ли не в пол лица. Два бездонных голубых озера. Парень осторожно взял девушку за руку и подвёл к лошади с левой стороны. Юля опять замерла, взгляд непонимающе заметался по лошади и упряжи, пока хозяйка пыталась сообразить: как же на «это» взобраться. Путаясь в руках и ногах, попробовала одновременно держать лошадь и вставлять ногу в стремя, при этом судорожно выискивая, за что ухватиться, чтобы подтянуться. Тимофей осторожно коснулся плеча, останавливая суету. Ткнул пальцем сначала в лошадь, потом в конюха — пусть проследит, чтобы лошадь случайно или из вредности не шагнула, пока девушка садиться. Поправил стремя, развернул его к всаднице, иначе потом девушка окажется в седле с кокетливо обвитым вокруг ноги путлищем и общим ощущением, что что-то пошло не так. Сунул в левую руку повод, затем положил опять левую на переднюю луку седла. Правую руку за заднюю луку, левую ногу в стремя. Подхватил Юлю за талию, помог оттолкнуться правой ногой и сесть на лошадь, будто это обычный велосипед.

Девушка судорожно вцепилась в повод и замерла, боясь шевельнуться. Не обращая внимания на застывшую как статуя всадницу, сначала конюх, потом Тимофей проверили подпруги седла, подтянули стремена. Дальше на лошадей сели остальные, и кавалькада неторопливо тронулась вперёд. При этом Юля излишне резко задёргала поводья, Тимофей аж невольно поморщился.

Стоило проехать полосу окружавшего усадьбу парка, Тимофей выровнял своего коня с лошадью Юли и сказал:

— Не оттопыривай так сильно ноги вперёд и не сгибай сильно в коленях, уводя назад. Иначе перекособочит в седле. Вообще можешь свалиться.

Девушка торопливо закивала, попробовала воспользоваться советом. Потеряла стремя, опять нашла ногой. Лошадь на этом окончательно убедилась — всадник новичок. И решила схулиганить. Замедлила ход, начала трясти головой и подрагивать крупом, словно готовясь взбрыкнуть и сбросить девушку. А когда Юля начала истошно дёргать поводья, лениво подошла к ближайшему кусту, встала и принялась флегматично жевать листья и молоденькие веточки, не обращая внимания на всадницу вообще.

Продолжалось это минут пять. Дальше подъехал Тимофей и с нехорошими нотками в голосе сказал:

— Кажется, кто-то у меня сейчас получит. Правда, Искра?

Лошадь обиженно скосилась: злой ты, пошутить не даёшь. Но послушно зашагала куда требуется. Тимофей же предупредил Юлю:

— Держись рядом. Лошади животные умные, с юмором. Искра чувствует в тебе новичка, вот и шутит по-своему.

Ночью прошёл небольшой дождик, так что устланная жёлтой хвоей дорога через сосновый бор оказалась влажной, земля упружила под копытами коней. Лес был светел, душист, гулок и сыр. Мачты деревьев в верхушках пушисты и зелены, внизу гладки, полны червонного золота, на ходу сливаются друг с другом. На земле — лишь душистая хвоя, нет в таком лесу ни мхов, ни лишаев, что свисают со стволов подобно зеленоватым космам сказочных лесных чудовищ, не валяются сучья. Сосны по бокам высились громадно-величаво, отчего на деле широкая, просека казалась узкой и стройной, уводила в бесконечность. И внезапно золото старожилов-великанов сменила юная еловая поросль: прелестного бледного тона, зелени нежной, болотной, легка, но крепка и ветвиста. Не высохла, потому вся ещё в каплях и мелкой водяной пыли, спряталась под кисеей страз и алмазов. А стоило проехать ещё с полсотни метров — и дорога упёрлась в озеро. Небольшое, овальное, такое синее, что его можно было принять за кусочек упавшего неба. Только по бокам не облака, а камыш.

— Купаться будешь? Если да, в сумке на седле у тебя купальник. Несколько на выбор. Переодеться можно в кустах.

— А вы?.. Тимофей Леонидович?

— Давай уж на «ты» и Тимофей, раз отец планирует, как мне сказали, делать из тебя мою секретаршу.

— Хорошо, Тимофей Ле… — девушка споткнулась и зарделась. Потом заставила себя. — Тимофей.

— Мы пока поводим коней, дадим остыть. Минут через десять будем. А с тобой останется Пётр. Будет ждать на пляже, что случится — кричи не стесняясь.

Когда Тимофей и двое охранников вместе с остывшими конями вернулись к озеру, Юля уже ждала на пляже. Из нескольких вариантов выбрала глухой фиолетовый купальник. Всё равно Тимофей снова восхитился её фигурой. А ещё сердце почему-то ёкнуло, оказалось достаточно одного силуэта Юли на фоне стекавшего в озеро неба. Тимофей успел удивиться и тут же себя обругал. Он эту Юлю видит первый раз сегодня, она его задание от отца — а реагирует как школьник на недоступную обожаемую одноклассницу. Может прав Паша, и долгое воздержание плохо действуют на молодой организм?