Ярослав Васильев - Полночь XXI века

— Наш ресторан приносит извинения за прискорбный инцидент, мы обещаем компенсировать неудобство.

— Не стоит, будем считать инцидент исчерпанным, — Новгородцев кивнул, показывая, мол, тоже согласен. — Проследите, пусть нас больше не беспокоят.

Про себя же Леонид подумал — некоторая польза от сегодняшнего скандала есть. Новгородцева он знал достаточно давно и хорошо и понимал, что сегодняшним звонком прокурору на самом деле тот показал: Леонида теперь причисляют не только к деловым партнёрам, но к друзьям, которым стоит помогать просто так и которые могут спокойно поворачиваться к тебе спиной.

Тимофей задумчиво смотрел, как за окном начинается дождь. Вот вроде бы только-только бежали низкие лохматые облака — и не заметишь, что стало светлее, на стекло капнуло один раз, другой… На ступенях крыльца и на асфальте и камнях появились мокрые мелкие точечки, спустя пяток секунд пошёл настоящий ливень. Вначале не очень частый, он становился с каждой минутой сильнее и сильнее, хлестал радужными струями, а сквозь поток воды светило солнце. Вода зашумела по водостокам, мостовая сделалась мокрой и чёрной, а над каждой ударившейся о плёнку воды на земле каплей вздымался воздушный пузырёк. И вот уже повсюду бежали, наскакивая друг на друга, хулиганистые ручьи и ручейки. Стоило сдвинуть оконную раму в положении форточки, как в комнату ворвался шелест дождя.

За спиной почти бесшумно вошёл лакей и почтительно сообщил:

— Барин, вас хозяин к себе просит. Вместе с барышней Юлией.

— Передай, что сейчас будем.

Про себя же подумал, что у его невесты талант выискивать подходящих людей, не зря она так настаивала, чтобы взять из поместья Олесю к себе горничной. Девушка оказалась исключительно предана хозяйке, цепкий ум в ней сочетался с недюжинной наблюдательностью. И потом обязательно надо сказать начальнику охраны, чтобы вместе с СБ-шниками девочку поднатаскал, такой алмаз нельзя оставлять без огранки. Не шпионя, всего лишь из разговоров и оговорок прислуги и зная, что делается по хозяйству, Олеся умудрялась сообщать Юле и что творится в особняке, и настроение барина. Нередко предугадывала господские планы, если они касались Юли и Тимофея. Не ошиблась она и сегодня, сообщив: барин вызвал к себе Нину для разговора, а Тимофей следующий. Но почему вместе с Юлей?

Дома отец не признавал моды на ненужную роскошь, потому и его личный кабинет, и кабинет сына были отделаны достаточно просто: деревянные панели, удобный широкий стол с компьютером и книжный шкаф. Никаких резных завитушек на мебели, тяжёлых бархатных портьер и позолоты. Поэтому, едва перешагнув порог, Тимофей сообразил, что нервно постукивавшее по дороге сердце начало успокаиваться: привычный рабоче-деловой интерьер подействовал. А вот на младшую сестру слишком простой декор наоборот явно давил, да и брата с невестой отец явно пригласил только на «результативную часть». Сам же разговор, судя по всему, прошёл наедине и очень резко: если отец сидел, то Нина стояла возле окна бледная, неосознанно подёргивались руки, она непроизвольно всё время закусывала изнутри щёку и тут же её отпускала.

Едва в кабинет вошли новые люди, глава семьи бросил на дочь очередной свинцовый взгляд и, так и не вставая из-за стола, вынес свой вердикт:

— Значит так. Как я уже понял, ты считаешь свою хорошую жизнь чем-то само-собой разумеющимся, булки растут на деревьях, а деньги падают с неба. Я на это закрывал глаза, в конце концов, есть Тимофей и Мила, которые возьмут на себя обеспечение такой бездельницы, — Нина дёрнулась как от удара, а Тимофей подумал, что отец, кажется, пережал. — Но вот то, что ты предала семью… это очень нехороший знак. Уже то, что ты посторонней, этой самой Адель передала, даже не подумав о последствиях, сведения о сотруднике нашей компании…. Да-да, о работе Юлии и Станислава. Так вот, это уже очень нехороший симптом. Но ты сознательно воткнула нож в спину невесте твоего брата, Юлии. Посмотри на неё и подумай, что если бы твоя затея удалась, она бы погибла, — Нина бросила испуганный и затравленный взгляд на девушку. — И смотрю, даже пока не раскаиваешься. Так вот. Моё терпение лопнуло. Ещё одна выходка, причём любая — и ты отправишься… В монастырскую школу. Небольшой строгий пансион. Под Иркутском, есть там один такой. Люди там хорошие, мне не откажут, из тебя дурь выбьют быстро. И отныне ты ездишь исключительно в школу и на остальные занятия. Больше никуда. А теперь вон отсюда. Юленька, ты тоже свободна. Тимофей, задержись.

Нина вылетела как ошпаренная, Юля переглянулась с Тимофеем, в глазах отразилась мысль: «Передавили». И тоже покинула кабинет. Когда они остались наедине, отец спросил:

— Думаешь, зря и передавил? Может быть… Ничего. Ей будет полезно. Запустил я её… Но я хотел поговорить о другом. Как там твой проект?

Тимофей мысленно усмехнулся, хотя формально отец прав: идея вроде бы и в самом деле его. Коротко отчитался о завершении предварительного этапа и о том, что персонал он подбирать на этот этап заканчивает.

— Хорошо… Тогда так. Вроде бы за Киртаевыми никого не стояло, но… летом вы с Милой и Юлей едете на Междуреченскую площадку. Поможешь Миле освоиться на месте. Так что как закончите здесь с первым этапом, отдыхайте. Но… Матвей Кузьмич сказал, что никаких фактов у него нет, разве что холодок какой-то нехорошего предчувствия. Потому на всякий случай, планируя отдых, предварительно консультируетесь…

— Я понял, — Тимофей позволил улыбнуться краешком рта. — Кино, вино и домино исключительно в помещении. Театры, музеи и прочая культурная программа.

— Кино и домино, — удивлённо повёл плечами отец. — От Саши набрался, что ли? Ладно, иди. Да, Юле ещё передай, пусть завтра ко мне с утра заглянет. Надо с ней кое насчёт чего посоветоваться.

Вернувшись к себе, Тимофей растерянно пересказал Юле разговор и сообщил, что её ждут завтра с утра. И добавил:

— Ничего не понимаю. О полной ерунде ведь говорили. То есть по делу, но отец и так всё знает. Такое ощущение, будто он что-то ещё хотел сказать, но не сказал.

— Хочешь, в ясновидца поиграю? — улыбнулась Юля. — На самом деле не надо тут обладать никакими способностями, чтобы сообразить: о нашей с тобой свадьбе он хотел поговорить.

— Э-э-э… — оторопел Тимофей.

— А что, кто-то против? — в глазах у девушки заиграли хитрые смешинки. И притворно вздохнула: — А сам-то передо мной соловьём заливался… перед тем как в постель уложить.

— Ну… м-м-м… Я… Я хоть завтра! А ты сама?

— Вот потому-то твой отец и хочет сначала поговорить со мной: согласна ли я, или стоит ещё подождать. Слухи и так уже ползут, пора всё как можно скорее переводить в официальную плоскость, — она вздохнула. — Торопливые вы тут все. Это я про интриганов.