Елена Клещенко - Запрещенная книга

Сколько в прежние времена магазины брали за хорошую бумажную книгу, или даже за несколько книг — от маленькой, какую удобно брать в путешествие, до огроменной, чтобы читать дома и любоваться? Тоже, наверное, рублей десять, вряд ли меньше. Другое дело, сегодня для толкового пользователя представить любой текст в удобном для чтения формате, пусть не изумительном, но и не ужасном — задачка на тридцать секунд. И среди писателей далеко не все стремились сотрудничать с издательствами. Велика ли разница, попадет ли роман к читателю в виде очень красивого или обычного файла? С тем же успехом можно разместить свое произведение на десятке легальных и полулегальных бесплатных ресурсов и получать по копеечке с баннера, а там, глядишь, и издатели заинтересуются. Так что критики и простые читатели на равных правах обозревали изданное и неизданное.

На «Библиотекаре» известная Мэриан хвалила ту самую книгу про пение зяблика с запахом кофе. «Исключительно вкусная книга. Необычный замес весьма нежной консистенции. Хорошо идет мелкими аккуратными порциями. Более изысканного интеллектуального лакомства…» — Юджин не любил гастрономического направления в литературной критике, вдобавок Мэриан, насколько он помнил, участвовала в том же проекте.

На «Что почитать» лидировал некий роман, выложенный на личном сайте автора и богато разукрашенный. Каждая буква названия переливалась собственным цветом, а назывался роман «Никогда не отчаивайтесь». Сотни одобрительных отзывов: «читал всю ночь, не мог оторваться», «классно, всем рекомендую», и, само собой, «совершенно гениально». Юджин мрачно ухмыльнулся и запустил одну хорошую программку. Ну точно: все голосовальщики оставили отзывы в течение одного часа, и большинство писало с компьютеров Нормального политехнического колледжа. По удивительному совпадению, там же учился и автор романа.

То ли настроение у Юджина испортилось, то ли день был неудачный, но все остальные новые книги, получившие высокие оценки, тоже не внушали доверия. Вот, к примеру, Volverine2 пишет: «Мне понравилось. Рекомендую всем, кто не потерял вкуса к простым вещам и не страдает избытком снобизма» — а просмотр других отзывов мгновенно показывает, что избытком снобизма страдает давний последовательный оппонент Вольверина, которому назло и написан хвалебный отзыв. «Хорошая вещь, действительно хорошая», «по-настоящему мощно, редкость в нынешние времена» — друг автора, издатель автора. «Не знаю, обратил ли кто-нибудь внимание, но текст интересный», «в самом деле? а мне показалось, слабенький» «не скажи, есть интересные моменты», «мне тоже очень нравится, автору удачи!!!» — сам автор, сам автор, сам автор и… нет, четвертый кто-то другой, изо всех сил надеюсь, что не любовница автора. Да откуда любовница у такого недотепы. Скорее, мама.

Юджин стер со стола клавиатуру и подтащил поближе пепельницу. Такое дело следовало перекурить.

Нет, разумеется, все книги Большой Литературы написаны умно и талантливо, Альтернативной — остроумно и не без блеска, а Развлекательной — не ниже базового уровня, с гарантированным содержанием шуток, потасовок и эротических сцен на лист. И наверняка среди этой уймы текстов найдутся и хорошие, и даже замечательные. Очень может быть, что замечательные книги были и среди тех, отзывы на которые он только что прочел. Но как это узнать? Если «раскручивание» книги давно превратилось из стихийного процесса в процесс производственный? Если независимые критики — сами или писатели, или издатели, или друзья одних писателей и враги других? Если хороших книг — то есть написанных хорошим слогом и без явных идиотизмов — ежедневно появляются сотни, и вокруг каждой стоит гвалт и гомон? Если грамотность в мире близка к поголовной (а кто не очень грамотен, тому поможет спеллчекер), свободного времени у людей хватает и вынести творение на суд публики можно через минуту после того, как поставишь последнюю точку?

Оставались, конечно, проверенные способы. Десяток писателей, чьи книги не разочаруют, и пяток читателей — как критиков, так и просто сетевых знакомых, чьему вкусу и слову доверяешь. Еще что можно учесть: вокруг посредственной книги невозможно долго поддерживать гомон и гвалт. О какой книге спорят месяц, та и хорошая. Хотя… продолжительные споры в Сети тоже, говорит, проплачивают издатели.

Черт побери, да неужели я не могу сам найти, что мне почитать? Ума не хватит?

Есть еще один способ. Непроверенный, но известный с древних времен и, как в древние времена, сопряженный с риском. Дед Юджина в свое время был исключен из института только за то, что у него была копия одной из ТАКИХ книг. Бумажная копия, компьютеров тогда не изобрели, и тексты копировали всякими извратными способами. На копире, кажется, или фотографировали каждую страницу. Дед еще говорил — перепечатывали, то есть перенабирали на механических печатающих устройствах, которые делали (кто ж до такого додумался?!) не больше трех-четырех копий за каждый перенабор. Ну, это он что-то напутал, рассказ можно перенабрать, если фанатизма хватит, или стихотворение, но роман, целый роман пальчиками по буковке — это уже вранье, не бывает…

Под запрет, как дед объяснял, попадали книги, в которых было сказано что-то против режима, книги авторов, которые раньше что-то писали против режима (причем даже если потом они писали просто стихи про весну и море, и стихи их были запрещены!), книги авторов, которые уехали из страны, а еще почему-то книги, в которых было описание полового акта. То есть можно было намекнуть, что он у героя с героиней иногда происходил, но вот описание процесса, даже иносказательное и поэтическое, все на метафорах, не одобрялось. Юджин подумал, что это было как-то связано с религией, спросил у деда, тот хохотал, пока не закашлялся. А потом, отдышавшись, сказал: «Зато, спасибо им, тогда мы знали, кого именно следовало читать. Нет худа без добра, Женька, вам в этом смысле труднее». В самом деле: если человек слишком умен, чтобы смириться с дурацкими запретами, и слишком смел и талантлив, чтобы испугаться и бросить писать, — его книга с высокой вероятностью будет хорошей. Дед говорил, что в черных списках были всё лучшие люди, нынешние классики.

Дед, конечно, ничего не слышал про белый список. Откуда, в его-то годы. Про белый список и наши не все знают. Подумав так, Юджин ощутил гордость.

Книги белого списка, таинственные, полулегендарные, гениальные без кавычек творения постпечатной эры! За выкладывание их в Сеть полагается пожизненное отключение, за скачивание или хранение файла на любом носителе — срок. Книги, по нежеланию или неумению авторов не проданные издателям и в то же время достаточно хорошие, чтобы нанести ущерб интересам того или иного издательства. Средний читатель за определенный промежуток времени может прочесть ограниченное количество книг, и если появится такая книга, которую бросятся читать все — это значит, что множество читателей не купит книги с официальных сайтов. А допускать подобное нельзя. Иначе пострадают люди, занятые в издательском бизнесе, от директоров и топ-менеджеров до последней секретарши для голосового общения. Чем секретарша-то виновата? И если книгу заносят в этот список, то издатели уже не решаются к ней подступаться, чтобы конкуренты по судам не затаскали. Книге остается один путь: в легенды современной литературы. Точнее, в мифы. В сказки-страшилки.

Читать дальше