Рагим Джафаров - Сато

— Потому что это… Это… — Саша не мог подобрать слов. — Да так нельзя!

— Допустим, — кивнула Даша. — А как ей стоило бы поступить, по вашему мнению?

— Бороться за детей!

— И вам тоже?

— Конечно! Так любой нормальный человек должен делать!

— Допустим, — кивнула Даша, наблюдая почти красивый праведный гнев Саши. — Вот вы встречаетесь в суде, оба настроены решительно. Что дальше?

— Ну, суд.

— И кто должен победить?

— Ну… Это уж как суд решит, — Саша скрестил руки на груди. — Я ж не гадалка.

Да, ты не гадалка, согласилась Даша. Ты обычно действуешь наверняка. Точнее сказать, твое подсознание. И у меня уже есть некоторые предположения, к чему все это должно было прийти.

— Давайте зафиксируем этот вопрос и перейдем к другой теме.

— Давайте, — легко согласился Саша.

— Как у вас дела с Ирой?

— Нам обязательно это обсуждать? — похоже, догадка верна, разочарованно подумала Даша.

— Если вы хотите понять, что происходит с Костей, — да.

— Ладно, — кивнул Саша и помрачнел. — Она тоже ушла.

Схема в голове Даши сложилась окончательно. Теперь нужно не выдать ее в лоб, а навести его самого на это открытие.

— Можете немного подробнее рассказать?

— Да зачем?!

— Чтобы понять, что происходит с Костей.

— Вы можете просто сказать? — устало и раздраженно спросил Саша.

— Могу. Но если вы хотите понять, то это бессмысленно.

— Ладно, — с каким-то вызовом в голосе протянул он. — Она меня просто кинула. Раз, и все! Понятно?!

— Не совсем.

— Просто позвонила вчера вечером и сказала, что не готова играть в эти игры, что если захочу поболтать, то она всегда «за», но не надо ее втягивать в этот ад!

Саша буквально закипал. Он играл желваками, сжимал и разжимал кулаки и безостановочно ерзал на диване.

— Сказала, что найдет мне другого хорошего адвоката по уголовным делам и еще одного по семейным!

— Почему она так поступила, как вы считаете? — спокойно поинтересовалась Даша.

— Понятия не имею, что у этой бабы на уме! — фыркнул Саша, но смутился из-за слова «баба» и умолк как-то виновато.

— Просто предположите, мы же не следствие ведем.

— Не знаю, — Саша поник и отвел глаза.

— Ну, какое-то предположение у вас наверняка есть.

— Испугалась, наверное, — Саша снова начал растекаться по дивану.

— Чего?

— Мужика с прицепом, — он сказал это каким-то дрожащим голосом.

Нет-нет-нет, подумала Даша. Не надо только вот этого, сейчас мне нужны исключительно твои мозги! Никаких страданий и слезок!

— Почему это должно ее пугать?

— Да кому я нужен с… — и он все-таки заплакал.

Ладно, без трагедии не обошлось, но это тоже хорошо. Почувствуй ту же ненужность, что чувствует Костя.

— Я же не дурак! Я же все вижу! Мне под сраку лет, зарабатываю я немного, я не спортсмен, на лицо так себе! Ну посмотрите на меня! Я и так никому не нужен, а с детьми-то…

Даша протянула ему салфетки, мысленно перестраивая дальнейшие шаги. Видимо, придется коснуться травмы.

— Позвольте себе почувствовать эту ненужность.

Саша сдержанно шмыгнул носом.

— Не сдерживайтесь.

Его прорвало. Он скорчил жуткую гримасу боли, закусил кулак, чтобы не взвыть, и зажмурил глаза. Сидел и тихонько трясся на диване, совсем как Костя.

— Когда вы впервые ощутили, что вы не нужны?

Саша какое-то время молчал, борясь со слезами, потом наконец отнял кулак ото рта. Даша заметила как минимум два прокуса. Потекла кровь.

— В шестнадцать лет.

Не поздновато ли? С другой стороны, если это самый яркий эпизод, это не значит, что чувство не возникало ранее. Попробуем поработать отсюда.

— Вам шестнадцать лет, — низким, негромким голосом повела его Даша. — Где вы находитесь? Что вы видите? Что чувствуете?

— Я лежу на кровати и смотрю на облупившуюся краску на стене, — не открывая глаз и неосознанно заламывая руки, ответил Саша. — Я чувствую обиду, брошенность, ненужность.

— Что это за место?

— Общая палата в психушке.

Саша снова закусил кулак, явно не справляясь с переживаниями. Даша и сама на секунду зажмурилась.

— Как вы там оказались?

— Я что-то сделал, — отняв кулак ото рта, ответил Саша.

— Почему вы чувствуете себя ненужным? Кто вас бросил?

— Родители! Это они отправили меня в психушку!

Саша буквально вывалился из транса, раскрыл глаза, схватился за голову и прямо-таки сложился пополам, уставившись в пол. Даша не видела его лица, но видела, как капают слезы и, кажется, слюни.

— Дышите, пожалуйста, — попросила Даша.

Прошло несколько минут, прежде чем Саша выпрямился и взял еще несколько салфеток. Он неторопливо вытер лицо от слез и, прерывисто дыша, с удивлением уставился на окровавленную руку.

— Вы готовы поделиться? — спросила Даша.

Какое-то время Саша молча вытирал кровь с руки, потом вздохнул, как-то иронично улыбнулся и кивнул.

— К родителям пришли гости. Было застолье. Кажется, по поводу назначения отца на новую должность. Собрались его коллеги, начальник… Мерзкий такой тип. Вел себя так, будто все вокруг ему принадлежит. Не помню точно, кажется, он с мамой флиртовал. Вульгарно так еще… А папа будто бы и не видел ничего. Видел, конечно, но… Не решался что-то предпринять. А мама, кажется, и не против была.

Я не знаю, что я сделал. Не помню. Когда пришел в себя, меня уже связали. Скрутили ремнями так, что потом даже шрамы остались. До сих пор помню. Прихожу в себя, все тело болит, комната вверх дном, шторы сорваны, стол в щепки. Кровь везде. А по стенам жмутся папины коллеги. Пузатые все, убогие. Стоят, штаны придерживают. Ремни-то все на мне.

В глаза не смотрят. Боятся. Я говорил, что уже все нормально. Что я соображаю. Развяжите, мол. Звал родителей. Они, кажется, сзади были. Я не уверен, мне показалось, что я папин кашель слышал. Повернуться сам я не мог.

В общем, я звал, просил, уговаривал. Не помогло. Они даже слова не сказали. Даже не дали мне знать, что они там, рядом. Что слышат меня.

Потом уже санитары меня паковали. Дальше все понятно. Психушка, в целом, место… забавное. Она, знаете, чем-то похожа на наркотический трип. В каком состоянии туда войдешь, в таком и будешь пребывать все время.

Вот я и пробыл пару месяцев в этом состоянии брошенности, преданности, ненужности. Ну, мне теперь кажется, что я тогда, лежа на койке и глядя на облупившуюся краску, все понял. Что если я буду так себя вести, то буду никому не нужен. Если буду говорить людям правду или бить морду подлецам.

— Вам уже не шестнадцать, — заметила Даша. — Вы можете позволить себе и говорить правду, и бить морду подлецам.

— Вероятно, — вздохнул Саша. — Это странно, конечно, прозвучит. Не смейтесь только. Мне кажется, что я там, в психушке, умер.

«Зачем ты убила Сато?» — мгновенно всплыл вопрос в голове у Даши. Она едва сдержалась, чтобы не застонать.