Патрик Несс - Остальные здесь просто живут [litres]

– Выпускники, занимайте свои места, что ли.

Не буду вам рассказывать про церемонию, да я почти и не слышал, что там говорили. Директор намеренно исказил несколько расхожих выражений, тем самым вызвав хилый смех среди собравшихся («Теперь уж вам самим придется, как говорят, взять быка за колокольчик». Еще раз: смех был хилый ). Бетани сумела произнести речь, не грохнувшись в обморок. Джаз-банд сыграл джазовую версию долбаного «Огненного сердца».

А я тупо сидел и чувствовал себя так, будто меня сбросили из вертолета в открытый океан.

Джаред. Исчезнет. Через четыре года его не станет. Совсем. Он покинет нашу планету, будет сидеть где-то там у себя… Недосягаемый – в самом буквальном смысле.

– Я тоже этого не хочу, Майки, – говорит он, когда начинается вручение. – Ты хоть представляешь, как Богам одиноко?

– Тогда зачем ты согласился?

– Иначе Финн бы умер.

Мне ничего не остается – только кивнуть.

Тут называют имя Мэл, она встает и выходит на сцену. А я встаю похлопать и порадоваться за нее, и мне в самом деле радостно: моя сестра, как-никак, окончила школу. Мы все окончили – и очень даже неплохо. Мэл должна была шествовать с Джаредом, поэтому его вызывают на сцену следующим, и я опять радостно ору – хотя грудь вот-вот разорвет от боли. Хенна садится рядом, обнимает меня и, когда называют ее имя, шепчет мне на ухо: «Я не поеду в Африку». А потом с улыбкой идет получать свой аттестат. Мэл и Джаред встречают ее у выхода на сцену, а потом и меня, хотя это не по правилам.

Я встаю, поворачиваюсь к маме и Мередит (первая фоткает меня на телефон, вторая визжит так, словно я – вокалист «Сердец») и снова им машу. У меня по-прежнему такое чувство, будто я только что потерял из виду сушу, плыву в неизвестном направлении и не знаю, долго ли еще протяну.

– Поздравляю, – говорит директор и жмет мне руку.

Я беру у него аттестат.

И на этом все. Вот так запросто. Я окончил школу.

Друзья ждут меня, радостно хлопают. Потом обнимают, когда я спускаюсь. Целая куча рук. Вместе нас четверо, и мы – лучшие друзья.

Потом меня обнимает один Джаред.

– У меня есть еще новость, – говорит он. – Хорошая и очень важная. Сказать?

– Вообще-то мы тут движение задерживаем, – отвечаю я, как идиот. Меня по-прежнему корежит от последних новостей.

– Ну и что! – Джаред хватает меня за плечи. – Я наконец-то смогу тебя исцелить, Майки, – говорит он. Прямо посреди церемонии, ага. – Тревожность. Обсессивно-компульсивное расстройство. Все это я могу убрать.

– Нет! Ты говорил, это слишком сложно, у тебя не получится…

– Теперь получится. Я поставил им такое условие.

Если честно, я совершенно не знаю, что на это сказать. Хенна и Мэл все еще стоят рядом, наблюдают за нами, остальные выпускники протискиваются мимо, и многие тоже остаются, обнимают своих друзей – почему бы и нет? Джаз-банд играет громкую и бесконечную мелодию.

– А Мэл ты тоже исцелишь? – неожиданно для самого себя спрашиваю я Джареда. – Чтобы у нее всегда все было хорошо?

Мэл начинает плакать, когда я говорю это, однако плачет она от радости (хотя вряд ли понимает, о чем мы с Джаредом говорим). Он улыбается.

– Понял, Майки? Вот почему никто и никогда не считал тебя лишним. Никогда.

Наконец какой-то учитель подходит разогнать нашу толпу: перед сценой уже собралось немало народу, и все они ждут своих друзей, хотят поболтать с ними в последний раз.

Или в первый. Первый раз в новой жизни.

– Вот этого я и хотел! – улыбается Джаред. – Годами их упрашивал, а они только говорили, что это слишком большой дар для моего мира. И он даст мне преимущество над целой кучей других Богов – вряд ли они обрадуются. Но я все отказывался и отказывался.

– Пока не согласился.

– Пока они не согласились.

Я вспоминаю, какой у Джареда был взгляд перед тем, как он исцелил того хипстера. Смиренный. Решительный. Он понял, что выбора нет.

И сейчас он как будто читает мои мысли.

– Я просто думал, что начну с тебя, что ты будешь первым, кого я полностью исцелю. Но тогда бы мне пришлось принять их предложение. И я оказался перед дилеммой: вылечить тебя и уйти или остаться, но видеть твои страдания.

– Ну а теперь, раз уж ты все равно уйдешь…

Джаред показывает мне ладони. Они загораются.

– Вот как ты мне дорог, Майки.

Я смотрю ему в глаза. Адски жарит солнце, толкучка вокруг нас становится все многолюднее, шумнее, и десятиклассники на сцене все еще играют дурацкую музыку. Хенна и Мэл наблюдают за нами. Сквозь плотную и довольно непредсказуемую толпу к нам протискивается Нейтан. Моя мама и сестра где-то рядом. А меня начинает затягивать в будущее, я его вижу…

И оно меня больше не пугает.

– Только это мне и нужно было знать, – говорю я и в ту же секунду сознаю, что это чистая правда.

Вдруг я вижу, как по проходу к нам бежит та девчонка, которую мы видели у спортзала после выпускного. Ни мантии, ни шапочки на ней нет.

– Все вон! – каким-то чудом перекрикивает она царящий вокруг шум. – Школа сейчас взорвется!

в которой взрывают школу.

Мы смотрим, как горит здание школы – несмотря на усилия всех пожарных бригад в радиусе пятидесяти миль от нашего городка.

Взрыв уничтожил почти все, включая половину футбольного поля и парковки. Большинство машин раскурочены, так что домой никто пока не уехал. Во время первых взрывов то и дело вспыхивал голубой свет – один столп поднялся под самые облака, – но потом он исчез, оставив за собой обыкновенный и очень большой пожар.

Жертв, насколько нам известно, нет. Даже хипстеры не пострадали.

Когда та девчонка велела нам разбегаться, мы разбежались – все, даже взрослые, которые запросто могли принять происходящее за глупый розыгрыш. Наверное, они в самом деле чувствовали, что в городе творится недоброе. Или не так уж начисто им отшибло память.

Наша мама – с Мередит на руках – каким-то образом нашла нас в толпе. Надо же, вторая массовая паника за месяц!

– Этой девочке можно верить? – спросила она.

– Даже нужно, – ответила Мэл и потащила их прочь.

Все успели отбежать на безопасное расстояние. Все видели, как взлетел на воздух спортзал – взрывная волна была такая мощная, что нас повалило на землю.

Так исчезла с лица земли наша школа. Между прочим, отстроенная заново только восемь лет назад, после нашествия пожирателей душ. История повторяется, ага.

Рядом со школой есть несколько холмов. Они заросли лесом, но с вершины все же открывается неплохой вид на пожарище. А внизу, у подножия, расположилась небольшая забегаловка (неподалеку от того мексиканского заведения, где мы столько раз обедали). Когда все поняли, что едва не взорвались вместе со школой, многих обуял голод. Мы купили бургеры, картошку фри и со всем этим богатством залезли обратно на холм – смотреть на пожар. Вокруг нас множество ребят в мантиях и шапочках, родители в костюмах и нарядных платьях, несколько репортеров (они разговаривают с нашей матерью, но она не подпускает их ко мне, Мэл, Хенне, Джареду, Нейтану, Стиву и Мередит), и все мы сидим на траве и смотрим, как сгорает дотла здание нашей школы.