Дидье Ковеларт - Томас Дримм. Война с деревьями начнется тринадцатого

Газ, распыленный солдатами, висит вокруг нас розоватыми завитками. Подростки-мутанты падают один за другим, как подкошенные.

– Это метаникс! – кричит Пиктон. – Худший из гербицидов, смертельный и для растений, и для людей. Выбирайтесь отсюда, живо!

Ноги у меня подгибаются, голова кружится… Но тут медведь дергает меня за штанину, и я чувствую такой мощный прилив энергии, что в жилах закипает кровь. Я хватаю Бренду за руку и тащу к выходу. Она совсем ослабела и бежит пошатываясь, то и дело спотыкается в такт с моим кашлем. Громкий вой сирены заполняет коридоры и лестницы Дворца правосудия.

Я останавливаюсь как вкопанный перед лестницей. Густой дым валит из вестибюля, где мутанты, сбежавшие из-под ареста, разожгли костер из бумаг, папок и судейских мантий. Мощные струи водометов сбивают поджигателей с ног, они падают в пламя и с воем вспыхивают.

– К лифту! – вопит Пиктон.

Я колеблюсь. При пожаре запрещено пользоваться лифтом, но у нас действительно нет выбора. Мы врываемся в кабину, и моя правая рука начинает бешено зудеть. Я давлю на кнопку с надписью «терраса на крыше» и закатываю рукав. Предплечье припухло, и на нем багровеет телефонный номер Лили Ноктис – будто на него враждебно реагируют мои антитела. Какова же была ее цель? Бросить меня в лапы правосудия или позволить сбежать мутантам и Бренде? Может, она рассчитывала, что массовые беспорядки и жестокие ответные действия военных подтолкнут страну к революции?

На крыше стоит вертолет, медленно вращающий винтами и готовый в любую минуту взлететь. Едва мы подбегаем, дверца кабины распахивается. Из окон нижних этажей вырываются пламя и клубы дыма: назад ходу нет. Я помогаю Бренде подняться в кабину.

Но рядом с пилотом сидит вовсе не Лили Ноктис.

– Здравствуй, Томас Дримм. Ты ожидал увидеть мою сводную сестру, но не волнуйся, у Лили нет от меня никаких секретов. Ее маленькая революция окажется под моим контролем, даже не успев начаться. Но, несмотря на это, мы всегда к твоим услугам, каждый по-своему.

В панике я смотрю на Пиктона, который держится за мою ногу. Он молчит. Я не слышу его голоса, предупреждающего об опасности. Измученная Бренда без сил падает на сиденье. Оливье Нокс дает пилоту знак взлетать.

– Ваше возвращение к нам прошло благополучно, профессор? Если верить сообщению, которое вы передали Лили, в наших силах умиротворить деревья. «Чтобы зарыть топор войны, надо посадить желудь мира», так? Думаю, у меня есть то, что вам нужно.

Повернувшись к Бренде, он продолжает:

– Я очень огорчен тем, что вам пришлось пережить на этом процессе, но обществу было необходимо предъявить виновного. Ваш побег придуман специально для газетчиков, поверьте. Моя сестра хотела максимально использовать вашу энергию для революции. Я же человек более прозаический и просто дам вам шанс искупить вину.

Бренда скользит по мне потухшим взглядом. Я смотрю на нее с немым вопросом. Она переводит взгляд на Нокса и опускает веки в знак того, что сдается.

Вертолет пролетает над Голубым холмом и приземляется перед парадным въездом в Министерство энергоресурсов. Спустя пять минут я сижу в одиночестве в зале для приемов, за столом, окруженным тридцатью пустыми стульями, и официантка подает мне чай с роскошным десертом. Но я так напряжен, что не могу проглотить ни крошки. Вскоре ко мне присоединяется Бренда. Она приняла душ, причесалась, от нее пахнет духами, однако выглядит она по-прежнему измученной. Мы смотрим друг на друга. Я – в окружении блюд с моими любимыми пирожными, она – в новой одежде, которая идеально подходит ей как по размеру, так и по стилю. Все было запланировано, заранее срежиссировано. Все наши действия. Интересно, был ли у них план «Б» на случай, если бы я струсил, а Бренда сломалась?

– Вопрос не ко мне, – говорит вдруг Пиктон, прерывая мои размышления. – Лучше съешь шоколадный эклер. Эклеры были моей маленькой слабостью.

Я пододвигаю блюдо с пирожными к Бренде, но она мотает головой. Официантка объявляет, что министр нас ждет, и ведет вниз, в огромную диспетчерскую, где сотни мониторов следят за тем, что происходит во всех уголках страны. Оливье Нокс указывает на предмет, который я совсем не ожидал увидеть здесь, среди навороченных пультов управления, – небольшой глиняный горшок.

– Полагаю, имелось в виду это. Перед тем как покончить с собой, мой незабвенный предшественник Борис Вигор исполнил желание своей дочери Айрис. При мне он торжественно посадил в этот горшок желудь, чтобы загладить преступление, совершенное им против деревьев. Как вы думаете, не пора ли пойти дальше, в духе этого символического жеста?

Я начинаю лихорадочно соображать. Сделать вид, что я не замечаю манипуляций, чтобы подвести манипулятора к тому, что нужно мне? Совет Пиктона будет сейчас немедленно исполнен.

– Я знаю, куда его пересадить, господин министр.

Мой взгляд погружается в глаза Оливье Нокса, и я продолжаю, повторяя слова, которые он произнес вчера в квартире Бренды:

– У Священного дерева.

Он пристально смотрит на меня, слегка улыбаясь. Ему кажется, что он сам подвел меня к желаемому решению, и даже быстрее, чем ожидал. Чтобы укрепить его в этом заблуждении, я поворачиваюсь к Бренде:

– Речь идет о большом дубе посреди автозаправки, который ты нарисовала. Он – их главный военачальник. Он передает приказы о нападении всему растительному миру.

Бренда смотрит на меня с изумлением. Я даже не пытаюсь подать ей знак, что говорю так нарочно. В состоянии нервного истощения она непредсказуема и может невольно выдать меня Ноксу.

– Постой, Томас, – бормочет она. – Я же придумала его. Это просто моя фантазия.

– А если наоборот? Вдруг он сам послал тебе свой образ, чтобы установить с тобой связь? Убедить тебя разрушить Аннигиляционный экран, чтобы ничто не мешало ему заразить наши деревья?

Не в силах протестовать, она только качает головой, возмущенная моим двуличием. Я ее понимаю. Учитывая все усилия, которые мы с Пиктоном приложили, чтобы убедить Бренду встать на нашу сторону, теперь я кажусь ей подлецом.

С невинным видом я спрашиваю Нокса:

– Можно проверить, существует ли это дерево в реальности?

Министр делает знак инженеру, который сразу же садится за пульт. На главном экране появляется изображение Земли, полученное со спутника. Изображение стремительно приближается, и мы оказываемся в самой гуще леса, захватившего автотрассы и города, видим два небоскреба, густо обвитые плющом, и между ними – заброшенную заправку, где среди бензоколонок растет огромный дуб.

– Это какое-то безумие… – шепчет Бренда.

– Мы просто отсканировали картину и ввели данные в главный компьютер, – поясняет Оливье Нокс. – Теперь вы видите, что это дерево внушило вам так называемые фантазии?