Влад Воронов - Помеченный на удаление [CИ]

— Полетов? Что, полет был не один?

— Первый полет был сегодня утром. Дрон шел на высоте, где его все равно не достали бы наши зенитчики. Поэтому вам докладывать не стали, но я прочитал в журнале…

— Ладно, это мы еще решим, что мне докладывать, что нет. Итак, вы определили связь…

— Да, первый дрон пролетел в 11:25, и в 12:57 включился маяк. Вот в этом направлении.

— Но дрон пролетел над восточной половиной острова с севера на юг, а вы показываете почти точно на запад?

— Дроны умеют летать по маршруту. И, исходя из его скорости и времени между сигналами, я бы предположил, что дрон пролетел на юг миль двадцать-тридцать, до надежной потери его радарами, а потом повернул к кораблю-носителю на запад. За полтора часа полета по такой траектории расстояние от корабля до острова получается… Миль пятьдесят, плюс-минус десять.

— Как раз за пределами дальности радара?

— По небольшим судам — именно так.

— А где вы засекли повторный сигнал радиомяка?

— Примерно там же.

— Почему, как вы думаете, второй раз сигнал включили так задолго до подлета дрона к кораблю?

— Могу только предполагать. В середине дня изменился ветер, а дрон у русских медленный. Ему встречный ветер в тридцать узлов срезает скорость вдвое. Вот и промахнулись со временем.

— И как долго работал этот радиомаяк?

— Он выключился сразу, как «Дельта» сообщил об обнаружении дрона. И еще, за секунду до взрыва, дрон подал какой-то короткий радиосигнал. Достаточно мощный, русские могли услышать.

— Предсмертный крик?

— Видимо, да. Так что теперь русские знают и об обнаружении дрона, и об его уничтожении.

— Ну ничего, сейчас отправим вертолеты на перехват…

— За что? Ваши вертолеты кого-то там преследовали, один разбился. Русские тут при чем? У них есть пословица — «не пойман — не вор».

— Вы хорошо знаете русских?

— Я их полжизни слушаю, что там, за ленточкой, что здесь.

— Значит, придется направить сторожевик на перехват. Остановят под видом борьбы с пиратством, досмотрят, найдут оборудование для запуска дронов…

— Скорее, они найдут второй дрон. По времени не получается, чтобы летал один и тот же.

— Тем более. Когда мы это обнаружим, можно будет устроить хороший скандал и получить с русских денег на новый вертолет и пенсии вдовам.

— У этих двоих не было семей.

— Но деньги-то потребовать можно? Ладно, всему свое время. Спасибо, Даладье, спасибо, Грант, вы свободны.

Даладье вышел за дверь и сразу вернулся.

— Господин генерал, только доложили. С того направления, где мы засекли радиомаяк, была передача по КВ. Русские докладывали на базу.

— То есть теперь нет никакого смысла их топить, они уже всё доложили… Идите, Даладье.

Стоило французу окончательно покинуть кабинет, генерал вновь схватился за телефон:

— Стюарта ко мне, живо!

И заходил туда-сюда по кабинету, ожидая, когда появится его заместитель по военно-морским делам.

— Мы их догоняем, сэр!

— Конечно, Гопкинс. Вы командуете одним из самых быстрых кораблей в здешних водах, а у русских древняя, явно трофейная лоханка. Удивительно, как они вообще умудряются выжимать из нее двадцать узлов.

— Сейчас обгоним, и я прикажу дать предупредительную очередь как команду к остановке.

— Подождите, Гопкинс. Давайте для начала используем радио, вдруг они отзовутся? Вы, кстати, обратили внимание на флаг у них на мачте?

— Как шотландский, только наоборот?

— Да. Это русский военно-морской флаг.

— Они идиоты? Теперь они не смогут больше прикидываться рыбаками.

— Они гении, потому что просто так военный корабль не остановишь. Это война со всеми вытекающими. Так что придется договариваться.

Гопкинс был идиотом, но родственником какой-то большой орденской шишки. И, что самое ужасное, идиотом он был деятельным. Поставить его командовать одноместной шлюпкой или складом неликвидов Стюарт не мог, поэтому приходилось постоянно контролировать. Лично или через разумных офицеров.

Командующий островным флотом взял тангенту и произнес:

— Русский военный корабль «Канпа», ответьте!

В эфире достаточно громко прозвучало по-русски «сам ты «Канпа», придурок», после чего радио отозвалось на неплохом английском:

— Русский военный корабль «Сайра», на приеме.

— Вас не затруднит сбавить ход и поговорить?

— Мы и так неплохо говорим.

— Не по радио.

— Хорошо. Ближе десяти ярдов не приближайтесь.

Корабли снизили ход до самого малого и пошли параллельными курсами. Стюарт вышел на полубак. С «Сайры» на него смотрел офицер в черной морской форме.

— Добрый день! Рад вас приветствовать в наших водах.

— Добрый. Я тоже рад вас приветствовать в нейтральных водах.

— Далековато от русских берегов, вы не находите?

— Начальство не спрашивают. Куда прикажут, туда идем. В любом случае, в орденские воды мы не заходим, даже в эту вашу пятидесятимильную зону.

— У нас упал в воду вертолет. Вы ничего не слышали об этом?

— Мы слышали какие-то крики в эфире. Но, в любом разе, это было далеко от нас, судя по слабости сигнала и помехам.

Стюарт посмотрел на развесистые антенны на мачте «Сайры», но не стал цепляться.

— У нас большая просьба — если услышите что-то подозрительное в эфире, или встретите какой странный корабль — сообщите нам, пожалуйста. В этих краях встречается много опасного.

— Спасибо, что предупредили. Мы сами не очень боимся нападения. Во первых, у нас есть, чем встретить пиратов. Во-вторых, мы постоянно на связи с базой, и пропадание сигнала от нас начальство поймет правильно. Кроме того, мы как раз сейчас перевозим взрывчатые вещества, и любая попытка захватить нас приведет к взрыву. Я надеюсь, что пираты это поймут и испугаются.

Русский моряк широко, добро улыбнулся. И демонстративно переложил из одного кармана в другой какой-то коричневый цилиндр с кнопкой на торце.

— Пираты уже испугались, я уверен. Честь имею.

Стюарт прикоснулся к своей фуражке, русский к своей, и «Сайра» увеличила ход.

— Надеюсь, успели, — пробормотал заместитель Уайта чуть слышно.

Егор стоял на самом носу бывшей «Русалки» и никак не мог понять, что с ним происходит. Его бросало то в пот, то в озноб. Вероятно, это и называется «отходняк».

Известие о потерянном «Альбатросе» и погибшем орденском вертолете. Чужой корабль на горизонте. Сумасшедшая гонка по демонтажу и уничтожению оборудования, связанного с разведкой. Все отправилось за борт, включая обвязанный цепью последний оставшийся самолет, благо глубина под килем превышала три километра. Для местной техники — недосягаемо.

Догоняющий орденский сторожевик. Всех гражданских согнали в палубы вниз, с глаз долой. Но Егора тошнило внизу, он поднялся к двери, подглядывал и слушал, о чем говорили Стюарт с Бубновым. И узнал у кап-три в руках беспроводную подрывную машинку. Видел у саперов на испытаниях.