Семён Афанасьев - Доктор 3 [фрагмент]

- Ну, если вы сами так уверены...

- Уверен, Олег. – Снова перебивает Бахтина начальник. – Как бы мы ни бились за палки и влияние в конце месяца, но всё, что касается интересов страны, Комар всегда отрабатывал на пять. И свой карман с государственным никогда не путал. Это тебе я говорю, который ему далеко не друг.

Глава 9 (н.ч.)

- Где ты опять ночью шатался, маленький монстр? – Лена шлёпает меня сзади по деликатной части тела, когда я перемешиваю длинной деревянной ложкой рагу из баклажанов в казане. Попутно она ненамеренно подбивает мой локоть, и длинная ложка выступает в роли рычага: кусочки рагу улетают в потолок, на стену, в окно, где часть из них прилипает брызгами к поверхности.

- Спасибо. – Очень медленно поворачиваюсь и в упор смотрю на Лену. – За беспокойство.

- Ой... Пха-ха-ха, - Лена забывает, что хотела спросить, и, схватив с плиты губку (которой я мою кастрюли) пытается ею удалить брызги со стекла.

Размазывая их ещё больше.

- Так, я сейчас ничего не видел. Кое-кто вытрет сама, окей? - кошусь на неё краем глаза. – Потом, когда я уйду...

- Хорошо, не беспокойся, эгоистичный тиран. – Лена забрасывает губку в мойку, плюхается на стул, закидывает ногу на ногу и повторяет вопрос. – Где шатался? Я всё слышала...

- Это что именно? – искренне удивляюсь.

- Как ты дверь закрывал. Когда вернулся, - признаётся она.

Не вижу причин от неё что-либо скрывать, потому в две минуты рассказываю ей и о визите Серого, и о своих дальнейших действиях.

Лена задумчиво качается на задних ножках стула с полминуты, когда мой телефон, выставленный на самый громкий сигнал, пиликает, сообщая, что пришло смс от Бахтина (он у меня настроен особым тоном)

Бахтин: мы работаем. Пожалуйста, на всякий случай, будь на связи. Всё время.

Стесев: Не понял, но хорошо .

Лена заглядывает мне через плечо, выхватывает телефон из моих рук, убегает на другой конец стола и лично читает сообщение от Бахтина плюс мой ответ. Потом запускает телефон скользить по столу в мою сторону и разочарованно говорит:

- Неинтересно. Я думала, какая-нибудь шестнадцатилетняя фемина, хех. Начинающая себя осознавать...

- Если бы... – бормочу. - Пока всего лишь неромантичный Бахтин.

- Тогда пошли, - Лена сзади дёргает меня за резинку трусов так, что она впивается в тело. Лена продолжает тянуть, и я вынужден пятиться в сторону спальни, смешно семеня на пятках. – У нас есть одно неоконченное дело со вчерашнего вечера...

_________

Центральная часть города. Кабинет на втором этаже, в здании без вывески, негласно использующемся Центральным Аппаратом МВД в качестве офисных помещений по согласованию с Камбином.

В кабинете присутствует два человека. Они сидят друг напротив друга за приставным столом для совещаний. Каждый о чём-то размышляет.

- Долг наш сиделец пока так и не вернул. – Нарушает молчание один из них. – И на связь не вышел, чтоб хотя бы как-то нас сориентировать по вариантам и перспективам.

- Он же и не может. – Удивляется второй. – Ты же сам в курсе всех обстоятельств.

- В чём мы с тобой в курсе, сейчас не важно. Важно, что мы денег не видим. Которых с нас пока не требуют, но скоро однозначно напомнят. - Говорящий это человек многозначительно поднимает указательный палец в направлении потолка. - Бизнес есть бизнес. И вести его нужно так, чтоб все процедуры были продублированы и застрахованы от любых неожиданностей.

– Да слезь ты с трибуны, ты не на коллегии, - раздражённо морщится второй. – Если ты весь из себя такой бизнесмен, форсмажоры мы вообще исключаем?

- Ну почему, у меня на этот счёт чёткая позиция. – Первый наклоняется над столом и смотрит в глаза второму. - Форсмажоры могут быть у нас с тобой. И выше. Ниже – только недоработки.

- Ты же понимаешь, что деньги на месте, он всё вернёт, но нужно просто подождать? Пока либо его не выпустят, либо пока не получится с ним связаться. – Второй не отводит взгляда, но выглядит, как побитая собака.

- Ты меня не слышишь, - раздражённо морщится первый. – Я был бы не против ждать, и ждать сколько нужно, если бы была информация, как долго нам ждать. И – через какие каналы мы, в итоге, получим наши деньги. Но так как этой информации нет, а лично меня ОН, – снова тычок указательным пальцем в потолок, - скоро спросит о своей доле, то мне придётся либо объяснять ситуацию, либо отдавать свои деньги. Ситуацию я объяснить не смогу: мы не можем связаться с Эс и не знаем, на каких счетах и у кого последний платёж. А моих денег хватит на один раз. Но ОН через две недели попросит следующую плановую сумму. И где я её возьму? Или из-за ... этого сидельца уволиться срочно?

- Да понятно всё, - с досадой откидывается на спинку второй. - Что ты предлагаешь?

- Я не предлагаю. Я тебе открытым текстом говорю: давай форсировать. Понятно же и ежу, что семья что-то знать должна...

_________

На литературе учительница, выходя за рамки самого предмета, периодически пытается не только образовывать нас, но и местами воспитывать. Справедливости ради, она открыта к дискуссиям и, как правило, пытается услышать все альтернативные точки зрения.

Правда, периодически её терпения не хватает, особенно если за громкими словами «альтернативная точка зрения» стоит чьё-то банальное желание просто почесать языком вместо урока либо незнание программного материала.

У меня масса вопросов по литературе. Первый из них – почему наша литература изучает только тех, кто уже помер? Среди современных писателей масса тех, кого без натяжки можно причислить к гениям. И с точки зрения содержания, и по форме подачи материала.

Видимо, «нет пророка в своём отечестве», и тут, как с памятниками: только после смерти.

Насчёт этого я постоянно спорю с ней до определённого уровня, стараясь дальше не ввязываться в дискуссии, когда она, охваченная педагогическим энтузиазмом, пытается, помимо литературы, нам ещё и «прививать мировоззрение».

Дополнительно к литературе, она затрагивает и вопросы культуры, но это как раз меньшее из зол. Сегодня, правда, в рамках «смычки смежных дисциплин» уже пол урока ожесточённо спорим о театре.

С другой стороны, если не циклиться на бесполезных (с прикладной точки зрения) «шедеврах русской литературы девятнадцатого века», школа уже дала мне один бонус: я научился разгонять свой эмоциональный негатив волевым усилием. Как следствие – растёт ресурсность мозга.

Дело оказывается не только в частотах мозга, но и в его задействованных участках.

Если воспринимать литературные диспуты, попытки учительницы нам что-то там прививать, её экскурсы в давно устаревшую культуру не как трату времени, а как упражнение на силу воли (упражнение на генерацию позитивного настроя и не-впадение в негатив), то получается очень небесполезный урок.