Семён Афанасьев - Доктор 3 [фрагмент]

уроку чтоб вернулся. Или неприятности могут быть уже у меня. – Врач

опускает глаза и начинает что-то строчить неразборчивым почерком на

пустом бланке с печатью лицея.

- Понял. Спасибо. Конечно. – Беру у неё листик с каракулями из

рук.

- Отдашь учителю, у которого следующий урок.

Отдав через минуту справку биологичке на втором этаже, выхожу на

улицу и, по теории подлости, чувствую прилив сил. Скорее уже по

инерции иду домой, поспать себя, если что, просто заставлю. По мере

прогулки на свежем воздухе, настроение поднимается. Чувствую себя тем

самым Буратино; я, кстати, вспомнил сказку о нём.

Примерно на половине дороги звонит телефон и голосом Саматова

спрашивает:

- Ты куда собрался? В школе же сейчас должен быть?

От удивления мало что не икаю:

- Отпросился домой поспать. Глаза слипаются. Можно сказать,

сегодня не ложился. Всю ночь гудели...

- Я знаю, - перебивает меня Саматов. – С опекуншей,

Новиков-старший к вам приезжал, у меня это всё отражено... Сколько

времени спать планируешь?

- Примерно пару часов. – Подумав секунда, продолжаю. - Сом, а ты

что, всё время за мной наблюдаешь? – осторожно интересуюсь, чтоб

ответить самому себе на возникшие вопросы. – И что, есть какой-то

лимит на время моего сна?

- Лимита на сон нет, спи, сколько влезет. И это не я слежу. У нас

есть подразделение мониторинга, всё время бдят. В основном для

коррекции маршрутов гэбээров. От них идёт сводка, а я сегодня «на

тумбочке», и тебя знаю лично. Вот решил уточнить... Тут всё равно

скучно. - Признаётся Саматов. – У тебя же стандартные маршруты,

стандартное время. А тут – отклонение. А нас всю жизнь призывают очень

бдительно относиться к любым отклонениям от стандартных маршрутов.

Особенно к незамотивированным.

Судя по тону, делать Саматову сейчас действительно нечего делать.

На меня, видимо, всё же давит недосып, потому продолжаю его

расспрашивать:

- Сом, а эта ваша служба мониторинга... Они из каких источников

получают информацию о моих перемещениях? Я вот сейчас никакого

наблюдения за собой не ощущаю, - намекаю на личные способности, о

которых Саматову хорошо известно. – Или они что, по параллельным

улицам движутся???

Действительность оказывается намного прозаичнее. Если бы я чуть

подумал, понял бы и сам. Саматов хмыкает в ответ:

- Совсем с ума сошёл от недосыпа? Мы ж не контрразведка и не

полиция, наружное – это не к нам. Трассировка телефона. Ты без

телефона никуда не выходишь...

- А-а-а... Сом, чуть не забыл! Хорошо что ты позвонил. Роберт

Сергеевич просил тебя сбросить по территориальному менеджеру соседней

страны, знаешь какому, файл, ты сам знаешь какой, в Безопасность...

Ввожу Саматова в курс мероприятий по ту сторону границы,

инициированных отцом Лены. Он задаёт ещё несколько вопросов, судя по

звукам на заднем плане, параллельно что-то выстукивая на клавиатуре.

Потом говорит:

- Понял, сделаю. Вот всё подготовил.

Пока иду домой, ещё несколько минут болтаем с Саматовым.

Оказывается, на грядущей области по боксу будет кто-то выступать и от

них; правда, не от самой службы, а лично. Саматов грозится прийти

посмотреть и поболеть, особенно если я подам заявку на их

сопровождение, чтоб у него были формальные основания туда идти по

службе. На чём и договариваемся.

Попутно, Саматов в разговоре наталкивает меня ещё на одну мысль

касательно отторжения трансплантированных органов собственной иммунной

системой реципиента, но это буду обсуждать уже с Котлинским. Тема

больше по его части.

Попав домой, чувствую, что проголодался. Времени на кулинарные

изыски нет, потому вываливаю на раскалённую глубокую сковородку из

пачки спагетти, обжариваю их сырыми. Пока они обжариваются в

растительном масле, превращаю пару помидоров в томатный сок блендером

и от души добавляю чеснока. Заливаю уже обжаренные сырые спагетти

полученной смесью из блендера плюс кипяток. Пока спагетти впитывают

воду и из твёрдого состояния переходят в аль-денте, в ту же сковородку

мелко крошу ветчину.

Съев всю сковородку, заваливаюсь спать, предусмотрительно заведя

будильник на интервал через два часа. Проваливаясь в сон, отмечаю

мелькнувшую мысль: как там Лена. Я-то из школы просто свалить на два

часа могу.

Стоит только уснуть, как телефон квакает, сигнализируя о пришедшем

сообщении. Оказывается, чат нашего класса живёт своей отдельной

жизнью, трансформировавшись в чат Учебного Совета. Сейчас идёт бурное

обсуждение обсуждения нашего вчерашнего прямого эфира, а я забыл

отключить уведомления. Теперь типа город обсуждает нас, а мы в своем

чате обсуждаем это обсуждение города.

Саматов вообще настаивает, чтоб телефон у меня всегда был включен,

всегда стоял самый громкий сигнал и чтоб все уведомления абсолютно по

всем каналам были настроены на самый громкий сигнал. Прикинув, что

отключение уведомлений конкретно классного чата делу не повредит, я

эти уведомления отключаю и снова проваливаюсь в сон.

На пятнадцать минут.

Потому что через пятнадцать минут раздаётся звонок.

- Привет, спишь? – весёлым басом шутит трубка голосом Бахтина.

- Вы даже не представляете, как вы близки к истине, Олег

Николаевич, - бормочу, не открывая глаз. – Но вам всегда рад. Что-то

случилось?

- Не случилось ничего, я скорее посоветоваться... Тут жена

говорит, ваш какой-то ролик полгорода обсуждает, который вы в школе

сделали. Вы решили какое-то объединение организовать?

- Не совсем. Скорее, привлечь внимание к проблеме. Это раз.

Организовать дискуссию по теме проблемы, два. Найти решения, которые

нас устроят, три. И, программа максимум, попытаться что-то из этих

теоретических решений реализовать. – Добросовестно докладываю Бахтину,

проснувшись окончательно. Исхожу из того посыла, что просто так он

интересоваться не будет. Ещё и в рабочее время.

- Как раз то, что надо. У меня ж жена молодая, как твоя Лена

возрастом. Она в этих соцсетях сидит плотно. И ещё руководство дало

совет... Слушай, а ты сейчас говорить-то можешь? Ты не на уроках? –

запоздало спохватывается Бахтин.

- Могу, я не в школе. Уже дома на кухне, - с этими словами

обречённо шагаю на кухню варить кофе.

В следующие несколько минут, Бахтин вываливает свою рабочую

проблему и задачу к ней. (Видимо, когда он проговаривает это вслух,

мысль лучше структурируется и у него самого).

Проблема состоит в том, что коммунальные службы, незаконно

тарифицируя частью – электроэнергию, а частью – горячую воду, кладут в