Семён Афанасьев - Доктор 3 [фрагмент]

- Я понял, - ничуть не огорчается Араб. – В два часа уложились. С анализом ситуации.

- Это не всё. – Останавливаю его рукой. - Я сейчас, позависав над этими вашими хомячками, точно понимаю, что может быть индикатором, - Саматов с Арабом «вспыхивают» интересом. – Вас же интересовала информация? Как можно идентифицировать угрозу на дальних подступах? И чем раньше, тем лучше?

Саматов с Арабом осторожно кивают вразнобой.

- Вы сейчас сами поймёте. Сом, ты говорил, ты из инфиза? Изначально?

Саматов снова молча кивает, продолжая излучать сдержанный интерес.

- Внимание на цепочку шагов. Я начал пытаться исправлять опухоль. Лечить. По прошествии какого-то времени, есть положительный результат. И сразу вместе с результатом – есть попытки интереса со стороны ХОСа, вы в курсе... Теперь давайте представим, что вы – это ХОС, а пациент – это наоборот подопытный, на котором я буду тренироваться, чтоб угнетать... Как вы можете узнать о том, что я вообще есть в природе?

Араб включается первый:

- Для наработки гарантированного результата, тебе необходимо натурное экспериментальное подтверждение? Действенности методики и сигнала?

- Да, - киваю глядя на Араба.

- А гарантией результата является только летальный исход? Или на каком-то этапе ты, увидев, что у тебя всё получается, можешь остановить воздействие? И терапией «откатить» свои изменения в подопытном организме назад? – продолжает Араб, от нетерпения выбивая дробь по столу. – Чтоб не плодить трупы?

- Это будет незавершённый эксперимент, - отрицательно качаю головой. – Если останавливаться на пяти процентах. Вот лично ты будешь полагаться на результаты эксперимента, который не доведён до конца? На них вообще в реальной обстановке можно ли положиться? А что, если именно на последних пяти процентах включаются резервы организма, - киваю на мышей, - и ремиссия скачкообразно возвращает всё в исходное? С дальнейшей выработкой иммунитета к подобного рода воздействиям?

Араб задумчиво кивает.

- В разрезе, как ты говоришь, это всё равно что идти на задачу с новым стволом, из которого никто никогда не стрелял, - подключается Саматов. – Это бред.

- Даже хуже, - опускаю веки. – Не просто с новым стволом. А с новым стволом, новых типа и серии, сделанного на новом заводе, новым персоналом, из новых материалов... вы поняли. Из которого никто никогда нигде не стрелял по-настоящему. Это будет один большой эксперимент в боевой, судя по вашим словам, обстановке. Авантюра. Если мягко. Если тренироваться, как говорит Араб, «не плодя трупы».

- Логично, - Араб продолжает барабанить пальцами по столу, но уже более задумчиво.

- Давайте дальше. «Додумаем» до конца. Допустим, двести лет назад в вашем городе кто-то первый стал заниматься боксом, чтоб иметь на вооружении что-то, чего пока нет у других. Тоже методику, пусть и контактную. Как вы обнаружите наличие такого человека? Или «исследовательского центра»?

- Место тренировок раз, – отвечает Саматов.

- Может быть закрыто от наблюдения извне, - возражает Араб.

- Группа тренирующихся людей, нужны спарринг партнёры, - продолжает Саматов. – Врачи-травматологи, в случае спортивных травм в неотлаженном процессе. Информация подобно кругам на воде. Если знать, что искать, то...

- И реальные случаи применения этого нового бокса в городе, - завершаю за него я. – В тех же уличных драках. Но важнее травматологи. Давайте проведём до конца аналогию с мышами.

- Кто-то, если реально тренируется этому , должен будет иметь в активе подтверждённые успешные случаи своего летального воздействия на организм именно человека. – Через полсекунды выдаёт Араб, видимо, мыслящий в профильном для себя медицинском поле. – Всё остальное не будет являться реально подтверждённым результатом...

Араб с Саматовым вопросительно смотрят на меня. Я молча киваю им в ответ и хлопаю два раза в ладоши.

- И сколько таких экспериментов нужно? – через паузу осторожно интересуется Саматов, глядя на нас с Арабом по очереди.

- Давай по аналогии с мышами? – смотрю на Араба. – Есть какие-то нормативы?

- Мыши не совсем то, - с досадой смотрит сквозь меня Араб. - Мыши больше используются для тестирования лекарств в лабораторных исследованиях. В литературе встречал разделение исследовательских групп по двенадцать особей. Почему именно это число - без понятия.

- Однако... - сводит брови Саматов. – Глушить по двенадцать человек в одной партии... в нашем веке... И партий нужно больше одной, да?.. Нет, это запредельно.

- Партий нужно явно больше одной. И как по мне, всё наоборот логично. – Не соглашаюсь. – Вот смотрите. Я вожусь с Анной, это та пациентка, уже которую неделю. Без выходных, часами в день, и если сравнивать со спортом, чувствую себя где-то на второй разряд. От того, что может быть, если взять за цель хотя бы мастера спорта, а это далеко не предел... А представьте, какой опыт специалисту , - выделяю слово интонацией, - необходимо наработать, чтобы чувствовать себя уверенно в любой ситуации? А вдруг у конкретного объекта сопротивляемость будет повышенная? А вдруг объект окажется здоров, как конь? И организм сам себя будет отлечивать быстрее, чем ты ему вредишь?

- В таком разрезе, картина меняется, - задумчиво комментирует Саматов, глядя на мышей, снующих по клетке. – Такие эксперименты однозначно оставляют обнаружимые следы, которые отследить при желании проще простого. По двенадцать человек в серии...

- Даже если по одному, - задумчиво перебивает Араб Саматова, глядя на того исподлобья.

- С этим уже можно начинать работать, на уровне мониторинга. Признак очень «читаемый». И в наше информационное время... – Саматов не договаривает.

- Подчёркиваю. Если в серии больше одного человека, это должны быть однотипные диагнозы, типа как похожие инсульты. Инфаркты по одному типу. И так далее. – Смотрю на Араба, - про число двенадцать в серии ты сказал сам. Но даже пусть это будет и уменьшено до десятка. Я не идеализирую мир. Но с моей колокольни, это невозможно. Инквизиция и фашизм, хочется верить, давно позади.

- Скажем, такое отслеживается даже в Танзании, если знать, что искать, - задумчиво говорит Саматов. – А если сопоставить имеющих ресурс с имеющими одновременно тренировочную базу, то вариантов вообще... Вопросов больше не имеем! – прерывает он сам себя, хлопая ладонями по коленям. – В обозримом будущем, нашим бабочкам их львы не страшны.

- Да. Это как из гаубицы по воробьям, - подтверждает что-то, понятное только им, Араб. – Одного убил, остальных напугал... Саша, а ты чего завис?

- Вот задумался. Пока вы меня теребить не начали, и в голове не держал двигаться в этом направлении. – С удивлением ловлю себя на каких-то детских эмоциях. – Сейчас, когда выяснили, что я этого не смогу, чувствую, как будто подарок отобрали, врученный на день рождения.