Каролина Бринкманн - Бездушные [litres]

– Сейчас просто необходимо указать вам на ваше место, – объявила ничуть не смутившаяся служанка, чуть отпустив Морфея. – Вы считаете себя лучше нас. Думаете, что вы имеете право ставить себя выше нас.

– Судя по всему, сейчас бессмысленно говорить о том, что я была призраком… – сказала Рейна. Она с трудом оторвала взгляд от сидевшего на полу Морфея.

– Все равно, кем ты была. Сейчас ты такая же, как они. – Служанка была в ярости. – Я служила вам всю свою жизнь. И вам никогда этого не хватало, вы всегда хотели выслать меня из города. Изгнать из вашего общества.

Рейна хотела сказать хоть что-то в свою защиту, но не придумала ничего, что могло бы переубедить этих озлобленных людей.

– Но благодаря Шипам ваше время прошло. С этого момента все люди равны, – служанка указала на СмотрБот, кружившийся под потолком, а затем на наблюдателей, которые громко с ней соглашались.

– Хорошо. Дай мне это чертово лезвие, – сказала Рейна и отобрала у Двойки бритву. Она попыталась выглядеть настолько безразличной, насколько это было возможно. Она не хотела показывать им свой страх. Она приставила устройство к голове, не колеблясь ни секунды. Смотря вперед, она провела бритвой над левым ухом. Ее волосы падали на пол, и она продолжала, пока весь пол не покрылся волосами. Все, что осталось от ее пышной шевелюры – несколько сантиметров. Как у служанки.

– Теперь мы равны. Прямо как ты хотела, – спокойно сказала Рейна, бросая бритву Двойке под ноги. – Одинаковая прическа, на нашей одежде одинаковая грязь и одинаковая кровь.

– Мы не равны, – прошипела служанка.

– Нет? Ты разве не об этом говорила только что? Все же равны, – спросила Рейна, хотя уже знала, что ей ответят. – Гены же не имеют значения с этого момента.

– Нет. Вы другие. Вы Благословенные. Для вас больше нет места в стране Хоуп.

– Если гены не имеют значения, вам должно быть наплевать, идеальны мои гены или нет.

Никто из присутствующих не сказал ни слова. Они больше не улыбались.

– Мне все еще нужно сбривать волосы? – спросил Морфей. – Или вам уже этого хватило?

– Верните ее в камеру, – наконец сказала служанка. – Мы с ней закончили.

Ларк видел сны, даже когда он не спал. Он закрывал глаза, и в то же время он видел сотни чужих глаз. Он видел темный тоннель, холодные горные хребты и зеленые долины. И покинутые деревни, жители которых бежали из них, охваченные паникой. Они бежали от них.

Они шагали по стране. Шагали вниз по тоннелям в направлении Авентина. Шагали вперед, чтобы забрать его.

– Ларк?

– Они уже близко, – прошептал он. – Их так много…

– Все хорошо, Ларк. Открой глаза.

Он испугался, увидев Амигдалу перед собой. Его отвязали от ее спины, и теперь он сидел в углу маленькой комнаты, которая, судя по запаху и экскрементам, лежавшим на полу, была камерой для животных. Единственную возможность покинуть комнату предоставляла железная дверь, которая точно была заперта.

– Ты снова… заснул.

– Я не могу спать. – Он нащупал электрод, который нагрелся и пульсировал на его голове.

– Я знаю. – Благословенная смотрела на него с тревогой в глазах. – Скоро Болт осознает, разговоры о них – не пустая ложь. Он должен понять, что мы все в большой опасности.

Во рту у Ларка все пересохло, он уже несколько часов ничего не пил. Он осмотрел камеру. Они были не одни. В углу на корточках сидел третий пленник, который закрыл лицо руками и тихо плакал.

– Что они собираются сделать с нами?

– Боюсь, они намереваются нас убить, – сказала Амигдала.

«Мы никогда не умрем».

Ларк чувствовал это. Оно планомерно шло по коридорам под городом. Неумолимо. Никто не мог сдержать его напор.

Впервые в жизни он не боялся за Розу, потому что знал, что его сестра в безопасности. На его лице промелькнула легкая улыбка, и он закрыл глаза.

Он был сильным. Он был свободным.

«Мы рой».

Голоса становились все громче и яснее. Иногда Ларк даже не понимал, чьи мысли были в его голове: чужие или его собственные. Имело ли это вообще какое-то значение?

– Рейна у них, – услышал он голос Амигдалы.

– Что? – Ларк открыл глаза и моментально вернулся в реальность. В плохо пахнущую узкую камеру.

– Я имела в виду Райана, разумеется, – сообщила Благословенная.

– Откуда ты знаешь?

Амигдала указала на угол, где на корточках сидела плачущая тень.

– Это Эрос, ее представитель.

– Бывший представитель, – всхлипывал мужчина, поворачиваясь к ним лицом. – Я уволюсь, если выживу.

Рейна. Сердцебиение Ларка ускорилось. Она была здесь.

– Она тебе нравится, да? – женщина не спускала с него глаз, но он ничего не отвечал. – Во всяком случае, ты нравишься ей. Это очевидно.

– Она не все знает. Если бы она знала все, она бы меня возненавидела. – Ларк прикусил губу, пока она не закровоточила.

– Ты о чем?

Он посмотрел в глаза Благословенной и понял, что устал от лжи.

– Я работал и на Шипов, и на часовых. Я предал обе стороны и делал ужасные вещи… Я… Я помог при транспортировке бомбы в Авентин.

«Это была бомба, которая убила твою дочь».

Он не смел сказать ей это.

Амигдала ничего не сказала, но Эрос сделал глубокий вдох.

– Что ты сделал? Значит, я сижу в одной камере с убийцей?! – он с презрением уставился на Ларка, а затем прошептал: – Ты заслуживаешь смерти в этой камере. Но чем я виноват? Я амбициозный и симпатичный представитель. Я не заслужил такой смерти…

– Мы все – всего лишь пешки в этой игре, – холодно ответила Амигдала. – Болт хотел покончить с собой, ты знал? Поэтому его привезли в Белую Жемчужину, чтобы о нем позаботиться.

Ее взгляд был направлен в пустоту.

– Я должна была лечить человека, на чьей совести смерть моей дочери. И я делала это. При этом я хотела убить его. Теперь я понимаю, что это была лишь часть его плана. Каким-то образом даже в тюрьме ему удалось плести какие-то интриги. – Женщина повернулась к Ларку. – Ты уже получил свое наказание, мальчик. Я не собираюсь мстить тебе. Но если ты будешь просить прощения, я не смогу тебя простить.

– Ты и не должна меня прощать. – Ларк чувствовал себя лучше после того, как они обсудили эту жестокую правду, которая не давала ему спокойно жить.

– А она простит тебя, – прошептала Благословенная мгновение спустя, и Ларк понял, кого она имеет в виду. – Потому что любит тебя.

– Если она не умрет до этого! – выкрикнул бившийся в истерике Эрос. – Этот Болт настоящий садист. Он наверняка будет пытать ее.

Нет. Только не Рейну. Ларк не допустит этого. Он закрыл глаза и был рад тому, что они пришли. Все они. Из-за него они пришли в Авентин, они могли растоптать его только ради того, чтобы убить Болта. И спасти Рейну.

Дверь открылась, и, к удивлению Ларка, в камеру вошли Мот и Рэн. Он подумал, что они пришли за ним, но все оказалось иначе. Рэн даже старалась не смотреть на него.