Каролина Бринкманн - Бездушные [litres]

Сердце Ларка остановилось, когда он узнал Рейну. Ее волосы были сбриты, а лицо опухло. Тем не менее ее плечи были расправлены, а подбородок поднят. Она была слишком гордой, чтобы позволить страху или боли одержать над ней победу.

– Невероятная Райана, вознесшаяся от призрака до серой принцессы. Она была рождена в пепле, но в золоте чувствовала себя куда комфортнее.

Люди снова рассмеялись, и по лицу Рейны скользнула тень. Ее поставили напротив троих пленников. Она смотрела то на одного, то на другого, то на третьего, но ее взгляд остановился на Ларке.

– Как вы видите, под нами находится бассейн с легендарными акулами-мутантами, – объяснил Болт зрителям. – Для тех, кто не в курсе, ездить на акуле – любимая игра авентинцев, не так ли, Бог Бальтазар?

Он даже не ждал ответа, и шоу-мастер не ответил.

– Сегодня мы не будем на них ездить. Мы будем их кормить, – публика снова закричала, а затем люди начали хлопать в ладоши.

Ларк посмотрел под ноги, и понял: он был кормом.

Он смотрел на остальных, которые тоже изучали воду под собой и стали такими же бледными, как и он сам. Только Рейна не смотрела вниз. Она сжала губы и смотрела куда-то вдаль.

И именно к ней обратился Болт.

– Ну, милая моя, я не жестокий человек. Я обязан тебе жизнью, ты была добра ко мне и не стала меня убивать. Поэтому я разрешаю тебе спасти одного из этих молодых, красивых мужчин, – бормотал Болт. – Акула хочет есть, и мы не будем мучить бедное животное. Ну, ты понимаешь. Но ты можешь спасти одного из них, заняв его место.

Она смотрела на них, а толпа замолчала.

– Спасешь ли ты кого-то из них, принцесса? Может быть, твоего брата Морфея, который хотел тебя казнить? Или Кассиана, любовника, который пойдет по головам ради того, чтобы построить карьеру? Или твоего другого любимчика, Ларка, который всех предал? Он предал и Благословенных, и Шипов, чтобы спасти свою собственную шкуру, – Болт пытался разжечь как можно больше ненависти, и ему это удавалось: публика кричала все громче.

Болт на мгновение замолчал, давая толпе возможность освистать пленников.

– Кого ты спасешь, принцесса? Кого-то из этих молодых людей или себя?

Болт повернулся к Богу Бальтазару:

– Как думаешь, что она сделает? Кого она выберет?

– Ну, точно не тебя, – тихо сказал шоу-мастер.

Повстанец одарил его усталой улыбкой, прежде чем повернуться к зрителям.

– Ну, что вы думаете? Сделайте свой выбор в интегрированных в ваши подлокотники ТехДеках! Кого она выберет? Морфея? Кассиана? Ларка? Или себя?

Рейна закрыла глаза, и Ларк сделал то же самое.

Они недалеко. Он лез по складским помещениям под собором в поиске бассейна.

«Вместе мы едины. Вместе мы сильны, – думал он. – Никто и ничто не удержит нас».

Чьи это были мысли: его или их?

«Наши».

Ему казалось, что его вырвали из собственного тела. Он пытался зацепиться за свой собственный разум.

– Я Ларк. А вы Объединенные, – шептал он, пытаясь себя успокоить.

«Стань одним из нас. Стань роем», – отвечали они ему, и их мысли сцеплялись с его мыслями.

Ему казалось, что он растворяется. Его дух был каплей в бушующем море. Он не хотел растворяться в них и сопротивлялся, потому что знал: если он сдастся, он больше не будет каплей. Он будет морем. Он перестанет быть Ларком и станет частью роя.

Рейна стояла недалеко от края плавающей сцены: за ним была вода. Она не видела, что там скрывалось.

Было темно. Иногда ей казалось, что она видела тень, проплывавшую под сценой, и следила за люками на ней.

– Ну, что вы думаете, мои дорогие борцы за свободу? Кто станет кормом для акулы, а кто спасется?

Их руки сжались в кулаки, и они смотрели друг на друга. Морфей уставился на стеклянную платформу под собой. Кассиан закрыл глаза. Он наверняка знал, что его шансы не очень велики после всего того, что он сделал. Ларк смотрел наверх, когда Рейна взглянула на него. Он будто почувствовал ее, и его взгляд прожигал ее сердце.

– Расскажешь нам о своем решении, принцесса? – спросил Болт. – Тогда встань на место того, кого ты хочешь спасти.

Она хотела что-то сказать, какие-то важные слова, но лица зрителей были будто бы закрыты. Как и их сердца. Это было как в душевой комнате, но теперь речь шла не о бритье волос или унижении, а о жизни и смерти. Ни одна речь в мире не заставит их изменить мнение. Они думали, что все знают и делают все правильно. В этом была проблема справедливости: она была всего лишь иллюзией.

– Ну, судя по всему, она никого не хочет спасать, – сказал Болт, торжествуя, когда увидел, что Рейна не сдвинулась с места. – Это значит, что она сочла свою жизнь важнее, чем жизнь этих молодых людей. Они станут кормом для акул.

«Ты не изменишь мнения окружающих, пытаясь их переубедить. И не изменишь его, если будешь биться головой об стену. Поверь мне, я пробовала и то, и другое, – говорила Шторми. – Вероятность переубедить их очень мала».

– Он и я. Мы позаботимся друг о друге, – тихо сказала она.

В это мгновение, когда она посмотрела в желто-золотые глаза, она поняла, что поступает правильно. Когда она приняла решение, ее страх исчез. На его месте осталось только спокойствие. Горькое спокойствие, усмирившее ее дрожащие руки и ее разум.

Ей все стало понятно. Болт хотел шоу, и он его получит. Но она не будет участвовать в его игре.

«Непогода ничего не боится».

Если она умрет сегодня, она будет надеяться, что существует жизнь после смерти. Жизнь, в которой она снова будет рядом со Шторми. Она была готова.

«Я иду, мам».

Но она не встала на место Ларка. Не встала на место Морфея или Кассиана. Она повернулась и прыгнула в бассейн прямо со сцены. Не чтобы не умирать без боя, не чтобы не жертвовать собой, не чтобы стать чьим-то кормом. А просто чтобы убить чертову акулу.

Ларк вдруг очнулся, увидев, как тело Рейны исчезает под водой. В то же мгновение свет в бассейне включился, и стало светло: они увидели огромную акулу, поднявшуюся со дна бассейна. Рейна не уплывала от нее. Она плыла прямо к ней, хотя и знала, что у нее нет шансов. Она была безоружна, и акула лучше знала свою территорию.

– Райана! – одновременно крикнули Морфей и Кассиан. Они хотели прыгнуть, но охранники крепко их держали. Публика затаила дыхание. Люди напряженно уставились в экраны, когда увидели, как гигантская акула, больше похожая на машину для убийств, столкнулась с Рейной.

«Помоги ей», – прошептал Ларк. Он чувствовал присутствие своего стража под бассейном. Его глаза смотрели сквозь воду и стекло, и Ларк тоже все видел;

«Помоги ей!»

«Мы едины, – шептали ему голоса. – Мы тебе поможем».

Он знал, что делать, и упал вниз, двигаясь к краю бассейна. Никто не держал его. Его пальцы коснулись прохладной воды, и он смотрел в голубую бесконечность под собой.