Косюн Таками - Королевская битва [litres]

Сёго покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Моя мать умерла, когда я был еще ребенком. Мне тогда семь лет стукнуло. Отец всегда переживал из-за того, что не смог ее спасти. Но отец специализировался в хирургии – вроде абортов. Нервные расстройства не входили в сферу его компетенции.

– Извини, – снова сказал Сюя.

Сёго усмехнулся.

– Да брось. Выходит, у нас обоих нет родителей, верно? А насчет пожизненной пенсии – это правда. На жизнь мне хватает. Хотя, конечно, власти обещают куда больше, чем дают.

На дне первой большой кастрюли появились пузырьки. А под кастрюлей с рисом уголь все еще не разгорелся. Жар от плиты достиг стола, у которого стояли Сюя и Сёго. Сюя уселся на этот стол, покрытый виниловой скатертью с цветочным узором.

– А ты был близким другом Ёситоки Кунинобу, – внезапно сказал Сёго.

Сюя взглянул на Сёго, изучая его профиль, затем посмотрел прямо перед собой. До него вдруг дошло, что он уже очень давно не вспоминал Ёситоки. Сюе стало совестно.

– Да, – сказал он. – Мы целую вечность были друзьями. Немного поколебавшись, Сюя добавил: – Ёситоки был влюблен в Норико.

Сёго продолжал молча курить.

Сюя задумался, стоит ли ему и дальше развивать эту тему. Вообще-то, Сёго она не касалось. Но он все же решил ему рассказать. Сёго был теперь его другом. А кроме того, сейчас им надо было как-то убить время.

– Мы с Ёситоки жили в сиротском приюте под названием «Дом милосердия»…

– Я знаю.

Сюя кивнул.

– Там были самые разные дети, – продолжил он. – Мне было пять лет, когда я туда попал. Мои родители погибли в автокатастрофе. Но это был очень редкий случай. Большинство детей…

Сёго понял.

– …оказалось там из-за «семейных проблем». Короче, они были внебрачными детьми.

Сюя кивнул.

– Ты и об этом знаешь.

– Самую малость.

Сюя глубоко вздохнул.

– В общем, Ёситоки был внебрачным ребенком, – продолжил он. – Конечно, никто в приюте ему об этом не говорил, но при желании можно было выяснить. Он родился в результате внебрачной связи, и обе стороны отказались его принять. Так что…

Вода в первой кастрюле забулькала.

– Помню, как он однажды сказал мне одну вещь. Это было очень давно. Кажется, мы тогда еще в начальной школе учились…

Сюя прекрасно помнил эту сцену. Они с Ёситоки тогда забрались в самый угол школьной игровой площадки и стали качаться взад-вперед на больших качелях, сооруженных из бревна, подвешенного на тросах.

– Слушай, Сюя. Я тут вот о чем подумал…

– О чем?

Сюя откликнулся своим обычным беспечным тоном и посильней оттолкнулся от земли, чтобы раскачать бревно. А Ёситоки, свесив ноги по обе стороны от бревна, особых усилий не прилагал.

– Ну… гм…

– Да что там еще? Давай, говори.

– Ну… ты еще ни в кого не влюблялся?

Сюя ухмыльнулся. Он так и знал, что речь пойдет о девочках.

– А что такое? В чем дело? Ты в кого-то влюбился?

– Ну… – Ёситоки уклонился от ответа и снова спросил: – Так влюблялся или нет?

Тут Сюя действительно об этом задумался.

К тому времени он уже был Дикой Семеркой. И успел получить несколько любовных записок. Но ни по кому конкретно с ума еще не сходил. Так продолжалось, пока он не познакомился с Кадзуми Синтани.

– По правде говоря, есть несколько славных девчонок… – ответил Сюя.

Ёситоки ничего на это не сказал, и Сюя решил, что он хочет услышать что-то большее.

– Комото, по-моему, ничего, – беспечным тоном продолжил он. – И она мне любовную записку прислала. Правда, я… гм, ей не ответил. Еще есть Уцуми, та, что в волейбольной команде. Она очень славная. В моем вкусе. Знаешь, такая общительная.

Тут Ёситоки погрустнел.

– Эй, в чем дело? – воскликнул Сюя. – Я рассказал тебе, теперь ты расскажи мне. Так кто она?

Но Ёситоки покачал головой.

– Нет, я не об этом, – сказал он.

Сюя хмуро сдвинул брови.

– А о чем?

Ёситоки, похоже, не на шутку заколебался.

– Знаешь, на самом деле я никогда этого не понимал, – наконец сказал он.

– Чего ты не понимал?

– Я хочу сказать… – Вяло болтая ногами, Ёситоки продолжил: – По-моему, если бы ты правда любил какую-то девочку, ты бы на ней женился. Верно?

– Ну да, – с идиотским выражением лица откликнулся Сюя. – Конечно. Если бы… если бы я любил какую-то девочку, я бы хотел на ней жениться… но я хочу сказать, я пока еще ни к кому ничего такого не чувствую.

– Правда? – отозвался Ёситоки, как будто именно такого ответа он и ожидал. Затем он продолжил: – Тогда допустим, что ты по каким-то причинам не можешь жениться. А если бы ты сделал той девочке ребенка, захотел бы ты его растить?

Сюе стало немного не по себе. Его представления о том, откуда берутся дети, еще только начинали формироваться.

– Сделал ребенка? Да ты еще сам ребенок. Это взрослое дело. Знаешь, я как-то раз слышал, что…

И в этот миг Сюя наконец-то вспомнил, что Ёситоки родился в результате внебрачной связи и что никто из родителей не желал его рождения. Пораженный, он молча воззрился на Ёситоки.

А тот, опустив глаза, смотрел на бревно у себя между ляжек.

– Мои родители были не такие, – наконец пробормотал Ёситоки.

И Сюе стало по-настоящему за него больно.

– Послушай, Ёситоки… – начал было он.

Но Ёситоки взглянул на Сюю и словно бы через силу произнес:

– Поэтому… я просто не знаю. Как кого-то любить. Не знаю, смог бы я кому-то в этом довериться.

Сюя продолжал отталкиваться ногами от земли, раскачивая бревно, и лишь молча смотрел на Ёситоки. Ему казалось, что тот разговаривает с ним на каком-то инопланетном языке. И в то же самое время все это звучало как некое страшное пророчество.

– По-моему…

Тут Сюя подался вперед и ухватился за углы стола, накрытого виниловой скатертью. Сёго продолжал курить, слегка щурясь.

– По-моему, Ёситоки был в то время гораздо взрослее меня. А я был просто глупым ребенком. И с тех самых пор, пока мы не перешли в младшую среднюю школу и я кое в кого не влюбился, – Сюя имел в виду Кадзуми Синтани, – Ёситоки эту тему не поднимал. Это меня вроде как беспокоило.

Вторая кастрюля тоже забулькала.

– Но затем он однажды признался мне, что ему нравится Норико. Я не подал вида… но на самом деле я был за него счастлив. И это… это было…

Тут Сюя отвернулся от Сёго. Он понял, что вот-вот заплачет.

И все же Сюя сумел сдержать слезы. А затем, не глядя на Сёго, продолжил:

– Это было всего два месяца тому назад.

Сёго по-прежнему молчал.

Сюя снова на него взглянул.

– Теперь ты понимаешь, что я должен защищать Норико до самого конца.

Сёго пристально посмотрел на Сюю.

– Понимаю, – кратко сказал он затем и потушил сигарету о скатерть.

– Не говори Норико, – попросил Сюя. – Я сам расскажу ей про Ёситоки, когда мы выберемся из этой игры.