Павел Носов - Per rectum ad astrum.

— Или растратчиком, — угрюмо пошутил Гай, — Их можно просто биологам в переработку сдать. Зачем просто так в космос выкидывать? Опять же, скафандр тратить не придётся.

— Злодеи злодейские, вы чего несёте, — Джамбина побледнела, — Меня сейчас стошнит!

— Правду, как обычно. Правда, она вообще никому нравиться не обязана, она должна просто соответствовать действительности, — заметил Руслан, — Привыкай. Парни, главное нам до создания юридической системы не докатиться, с судами и адвокатами. Увязнем, сожрут они новый социум изнутри, как плесень и паразиты. Это же просто раковая опухоль — стоит зародиться и всё, через несколько поколений метастазы по всему организму. Многоэтажные процессы, массовая бюрократия, толпы пустобрёхов и дармоедов у «руля», воровство, растрата ресурсов и саботаж. А чтобы народ не бунтовал, вот вам: праздники, массовые увеселения, «новые» старые ценности и жизненные ориентиры. Разврат, зависть, стяжательство, деньги в обиход — это же такой рычаг воздействия на социум! Чем глубже обывателю вдолбить в сознание ценность денег — тем проще им управлять. Далее по тексту. Флаг свободы в руки, сборник прав личности прямиком в мозги и лозунг в подарок: «не будьте дураками — требуйте своё право!». А то, что свобода — обязывает, а право подразумевает и обязанность, и ответственность… это всё остаётся за кадром. Простой человек — учёный, боец, рабочий, по факту, против забивания мозга «общечеловеческими ценностями» беззащитен.

— А как быть тогда? — тяжело вздохнул Лекс, — Ладно, сегодня вы меня определять виновность и меру наказания заставите. Получится этакий «судья Шерманн». Но, в процессе смены поколений, гарантированно какая-нибудь мразь в «судьи» пролезет. И не одна. Насколько я знаком с психологией индивидуумов, именно подобная мерзость к «власти» и лезет. Всегда. Для начала просто к любой власти, даже к ответственности. Они же мимикрировать способны, изворотливы до изумления. С ходу гниль в таких и не увидишь зачастую. И, потом уже, тихой сапой, начнёт кроить всё под себя. В результате получат потомки всё, что Рус сейчас описал.

— Да, невесёлая картинка! — резюмировал Гай. — Кстати, Иосиф Сталин эту социальную тенденцию описывал в одной из своих работ. Только действенного противоядия не описывал, что для него крайне нетипично. Описывая проблему, он, как правило и решение предлагает. Или я чего-то не понял и решения ситуации в его работе не увидел… или не нашёл.

— Или его старательно оттуда вымарали, позже, — буркнул Руслан. — Удивительно, что ты, Гай, вообще эту работу достать смог — её ведь и уничтожить могли, да что там — могли, обязаны были — уничтожить… или исказить до неузнаваемости. Как минимум спрятать. Подобные откровения совсем не в интересах правящих элит. Скинь, кстати, мне её почитать, потом сядем вместе, обработаем информацию. Может удастся создать здравое зерно. Нам необходим этот социальный алгоритм.

— Парни, вот слушаю вас не первый раз уже, — встряла Николь, — Не пойму, то ли я дура, то ли вы законченные пессимисты. Неужели судьи, адвокаты и прочие юристы не могут быть честными людьми?

— Это, к сожалению, не вопрос честности, — ответил Руслан, — Это вопрос СИСТЕМЫ. Какие бы честные люди в систему не пришли поначалу — любая система стремиться к развитию и самосохранению. И очень быстро перекраивает любого человека под себя, затачивает под интересы системы, то есть под интересы правящей элиты, которые сформируются в процессе. Вопрос определения «индивидуальной степени виновности» в частности, и «справедливости» вообще — перестаёт интересовать систему очень быстро. И отходит на второй план по сравнению с вопросами сохранения и развития самой системы. И от личностных качеств составляющих её индивидуумов это не сильно зависит. Потому что появляется необходимость доказательств собственной нужности и значимости, через это высосанные из пальца, затяжные, раздутые, усложнённые процессы. Это быстро ломает жизненные ориентиры и выстраивает другие ценностные категории и зависимости. И далее по нарастающей: злоупотребления — сначала маленькие, незаметные. Или, даже, вынужденные или просто ситуативно необходимые. Потом кумовство — рука руку моет, ты мне — я тебе. И вот тебе, пожалуйста — коррупция, интриги, формирование властной пирамиды, воцарение гнили и плесени… это если рассматривать ситуацию формирования снизу, с нуля. Существуют и другие предпосылки формирования, в интересах любого доминирующего класса, там свои нюансы, но суть одна. Да что тут рассказывать, потряси потом Лекса, он тебе всё обстоятельно распишет, с историческими примерами.

— Не буду я его на эту тему трясти, он мне для другого нужен. Ну, и… как из всего этого выбираться? С ваших слов получается, куда не кинь, всюду клин.

— Нам же нужно… да что там — нужно, жизненно необходимо как-то эти закономерности обойти. Я вижу только один способ, над которым ещё работать и работать. Это формирование нового социума с качественно иными ценностями и приоритетами. Необходимо отработать социальную систему, в которой подобная гниль будет выбраковываться на стадии зарождения. Начало заложили вроде.

— Так. Ладно… — Гай повёл рукой, обрывая разговор, — Это понятно всё. Лекс, дружище. Никаких тебе десантников. Остаёшься на своём посту. На тебя же навалим формирование группы научного контроля. Понимаешь о чём я, ты сам это предлагал. С отбором спецов в свою группу особо не стесняйся.

— Нам бы помещение под штаб выделить, — задумчиво отозвался Лекс, — Набрать группу не проблема. Мне надо из них команду сбить, чтобы и каждый, и группа в целом, осознавала уровень ответственности.

— Действуй. В выборе помещения и техническом оснащении тебя не ограничиваем. На данный момент твоё направление приоритетно. Лезьте во все процессы, разбирайтесь во всём досконально. Соответственно уровень образования подтягивайте, так, чтобы «все и каждый» из твоей команды понимал, куда именно они лезут и во что вмешиваются — насколько это важно ты знаешь. Чтобы у маньяков, типа Петрова, даже шанса не было заорать: «вы не понимаете, куда лезете!». Так же необходимо избежать завала в другую крайность — чтобы имитаторы бурной деятельности не «зацвели». То, что мы в состоянии их содержать не напрягаясь, ни в коем случае не аргумент… ну, в общем, понял. Контроль «НАУКИ», всей науки — на твоей новой группе. Будешь у нас наркомом, «Лаврентием Палычем», — Гай позволил себе улыбку, — Звание тебе какое присвоить?

— Ну-у, — Лекс встал, потёр скулу, — «Народа» у нас пока мало. Комиссара, думаю, вполне достаточно будет. Старшего, для краткости.

Он зарастил шлем, направился к шлюзу, на выходе обернулся.