Александр Смирнов - Бездна и Ланселот

Хопкинс саркастически ухмыльнулся:

– Вот именно: «в разгар войны».

– ???

– Ну, это просто, сэр. Давайте представим это дело так, что вы демонстрируете свою неустанную заботу о ковке новых военных кадров, на этот раз в тамошнем военном институте – нашем западном ВестПойнте. Возьмем с собой пару-тройку проверенных, лояльных журналистов. А что до самой встречи с атлантами, то, судя по данным нам координатам, рандеву должно состояться в пустыне, милях в пяти-семи от города. Так почему бы вам после трудов праведных не изъявить желание немного проветриться и съездить с семьей и ближайшим кругом на пикник? Тем более что всем хорошо известна ваша любовь к поездкам на лоно дикой природы.

– Отличная идея, Гарри, вы, как всегда, умеете найти нужное решение.

– И все-таки опасность нападения полностью исключить нельзя, – заметил Уотсон. – Если не на президента, то на пришельцев. Конечно, они с легкостью отобьют любую атаку, но переговоры сорвать можно. Во всяком случае, если бы мне поставили подобную задачу, то я именно так бы и поступил.

– Извините, сэр, – подал голос Ланселот. – Вы сказали, что ваши враги окопались в Пратт-хауз. Я не знаю, что это такое, но если противник известен, то почему бы нам не нейтрализовать его первыми, то есть не нанести упреждающий удар?

– Хороший вопрос Ланс. Вы, как военный, рассуждаете совершенно правильно. Но в политике, друг мой, к сожалению, все намного сложнее, чем на войне. Враг, конечно, известен, но пока ты не поймал его за руку на серьезном преступлении, сделать с ним мало что можно, а застигнуть такого с поличным очень и очень непросто. Видите ли, вам следует знать, что во все времена, а сейчас тем более, миром правят в первую очередь тайные общества. А силы, которые теперь нам противостоят, настолько древние и мощные, что даже мне, президенту великой страны, с огромным трудом удается их сдерживать. Во всяком случае, пока. Пратт-хауз – это ведь только верхушка айсберга, нью-йоркская штаб-квартира некоего Совета по внешним связям, или CFR, засевшая в Рокфеллеровском центре. Их связи тянутся дальше, в Лондон, в Чаттам-хауз – Королевский институт международных отношений. Это старший брат CFR и гнездо тайных сил, которые незримо стоят позади британского трона. На последних выборах вся эта шайка-лейка чуть было не провела своего кандидата в президенты – Уэнделла Уилки, да так сноровисто, что все решили, что его проталкивает в президенты сам Дух Святой. По нашим же данным, за всем этим стоял никакой не дух, а глава британской разведки в Штатах, некто Уильям Себастьян Стивенс. Но официально он богатый бизнесмен и к тому же герой Первой мировой, многократно награжденный воздушный ас, близкий друг английского посла лорда Лотиана. Такого голыми руками не возьмешь. Однако сдается мне, что корни идут еще глубже, и вы, Ланс, это подтверждаете своим рассказом о вашем Михаиле. Кстати, так ведь зовут и самого главного Архангела, а двое других ваших знакомца, его ближайшие подручные, как вы говорили, – Гавриил и Рафаил? Просто «божественная комедия» какая-то! Я давно подозревал, что все эти советы, центры и ложи – только прикрытие, овечья шкура для настоящих, древних волков, глаза которых время от времени зловеще мерцают из тьмы. Они-то и считают себя истинными хозяевами мира, дергая за ниточки политиков-марионеток в разных странах, а те часто об этом даже и не подозревают, самонадеянно полагая, что обязаны своим счастьем лишь собственным талантам или случаю. Главное оружие этих закулисных кукловодов – веками накопленные несметные богатства, прочные связи среди наследственной аристократии и банкирских династий, древние тайные знания, которыми они, судя по всему, обладают. Поэтому лишь неискушенным кажется, что политика – это свободная игра стихийных сил, на самом деле здесь ничего не происходит случайно, а если что-то произошло, то так было задумано и спланировано. Бывают, конечно, отдельные эксцессы, когда какой-нибудь выскочка-гений, вроде Бонапарта, прорывает сотканную ими паутину, но таких довольно быстро осаживают, и заканчивают они всегда плохо. Взять хотя бы меня. Мне всего шестьдесят, а я уже старая развалина, которая сидит в этом инвалидном кресле! Ни с того, ни с сего один я в зрелом возрасте подхватил полиомиелит, а вот Гарри Хопкинс, лишь связался со мной и стал активно участвовать в моей политике, так просто не слезает с хирургического стола. Только Уотсон у нас, к счастью, пока что пышет здоровьем, но и ему следует поберечься. Про вас, Ланселот, я уж и не говорю… Но все равно мы никогда не допустим, чтобы нашему делу угрожала горстка крикливых изменников – предателей Америки и самого христианства, которые, мня себя будущими диктаторами, в душе уже капитулировали перед гитлеризмом и хотели бы, чтобы вся наша республика последовала их примеру…

Впрочем, давайте вернемся к встрече с нашими подземными благодетелями. Итак, через неделю мы едем на «пикник». Я скажу Элеоноре, чтобы не забыла надеть свою любимую походную шляпку. Вы, Уотсон, организуйте все, как вы сказали, в Розуэлле, в Военном институте. Вы, Гарри, попытайтесь выяснить, что за птица этот Михаил. Ланс, не спускайте глаз с Теслы, а то вдруг он «случайно» попадет под какой-нибудь грузовик, когда пойдет кормить своих голубей…

Ровно через неделю президентский самолет доставил Рузвельта с супругой, тремя помощниками и личной охраной на военную авиабазу в Розуэлле. Оттуда они проследовали в тамошний Военный институт, где пришлось пройти обычную рутину официального посещения высокими гостями государственного учреждения. К счастью, это продолжалось не слишком долго, и в назначенное время кортеж из немного устаревшего, но безопасного, как сейф, бронированного президентского кадиллака, заранее перегнанного сюда из Вашингтона, одного пакарда и армейского внедорожника, нашедшихся в гараже института, попылил по пустынной дороге, удаляясь в бескрайние просторы Мескалеро-сэндз. Стараниями начальника института, заблаговременно проинструктированного генералом Уотсоном в части технических деталей операции и преисполненного вследствие этого необычайным служебным рвением, полторы тысячи курсантов, дополненные охраной с авиабазы, заранее оцепили предполагаемый район президентского «пикника» по широкому периметру – с тем расчетом, чтобы исключить проникновение в него любых посторонних, но и так, чтобы сами они не являлись нежелательными свидетелями предстоящих событий.

Обычно безжизненное плато по причине весны, когда здесь проливаются обильные дожди, было покрыто сплошным пестрым ковром из ярких цветов, которые как будто спешили выплеснуть на предоставленную им природой палитру все краски земли и хотя бы на несколько чудесных мгновений превратить раскаленную пустыню в живой благоухающий край.