Андреас Эшбах - Аквамарин

Всё это я говорю себе, надевая под одежду трусики от бикини и засовывая свернутое полотенце в сумку, чтобы тетя Милдред его не заметила. Потом я бросаю ей «пока» и убегаю прежде, чем она успевает задать мне какой-нибудь вопрос.

«Делать то, что я сейчас делаю, – полнейшее безумие», – думаю я, протискиваясь в дыру в заборе. «И всё равно мне нужно это сделать», – отвечаю я сама себе и иду дальше.

В природозащитной зоне сегодня так тихо. Можно подумать, что даже птицы улетели на каникулы. Когда я выхожу на берег, бухта лежит передо мной пустая и покинутая. Никого не видно, и никого не слышно. И всё-таки я дохожу до самого дальнего ее края, за самую последнюю скалу, где точно не нашлось бы места для двоих, даже один человек не смог бы лечь здесь. Мне нужно только место, чтобы оставить свою одежду и полотенце так, чтобы их не намочило водой и чтобы их никто не заметил. И вот я оставляю их в расщелине в камне, перед которой растет какой-то колючий куст.

Сейчас прилив. Вода стоит выше, чем в прошлые разы, когда я была на этом пляже. Тем лучше. В тени скалы я захожу в воду и сразу же ныряю. Я открываю рот, впускаю в себя соленую свежую воду, и вместе с воздухом, вырывающимся из моих жабр, из моих мыслей исчезает весь мир.

Я плыву вдоль морского дна, и это божественно. Я наслаждаюсь каждым гребком рук, наслаждаюсь тем, как отталкиваюсь от воды ногами, и чувствую, как этими мощными движениями толкаю себя вперед. В голове совершенно пусто, нет ни единой мысли о проблемах, которые заставили меня прийти сюда. Я ни о чем не переживаю. Всё, что я делаю, – плыву.

Я держу курс на Развалину, без какой-либо причины, просто так, потому что это первая цель, которая приходит в голову, когда выплываешь из маленькой бухты. Мне некуда торопиться. Я ныряю в светящуюся изнутри синеву океана и забываю обо всём.

Меня окружают рыбы. Я узнаю рыбу-наполеона. С толстыми губами, длиной с мою руку по локоть, она подплывает и с любопытством рассматривает меня. На пути мне встречаются стайки серебристых, тоненьких, как иглы, рыбешек. Подо мной раскачиваются щупальца разноцветных анемонов. Я вижу раковины и морские звезды, а еще кораллы всех цветов.

Вскоре передо мною проступают призрачные очертания Развалины. Я всплываю повыше, некоторое время плыву вдоль огромного стального трупа и высматриваю сети, которые, по словам Пигрита, расставляли те аквалангисты. Ничего не видно. Но праздник будет только в субботу, то есть до него еще четыре дня. Может быть, наполненные газом шарики спустят под воду накануне, чтобы любопытное зверье не погрызло их своими острыми зубами.

Я отплываю от Развалины, внезапно осознав, что на этот раз я одна и мне не нужно никого ждать и ни с кем считаться. Я свободна!

Я невольно издаю ликующий возглас, который отражается от скал и бортов затонувшего корабля. Мне кажется, что я могла бы плыть и плыть, хоть до Новой Гвинеи.

И тут я останавливаюсь. Доплыть до Новой Гвинеи? А ведь я и правда могу! Если нужно. Что может меня остановить? Я могу дышать под водой – а это значит, что в любой момент могу остановиться и отдохнуть, если устану. Я наверняка могла бы и спать под водой, а почему нет?

Я спонтанно делаю кувырок вперед, без малейшего усилия ныряю и вытягиваюсь на дне. Мне в руку ложится темно-зеленый хвост водорослей. А есть под водой я могу? Отрываю кусочек, засовываю себе в рот, жую. На вкус ничего особенного, водоросли довольно жесткие, что-то вроде соленой жевательной мармеладки.

И всё же достаточно вкусно, чтобы оторвать и съесть еще один кусочек.

Невероятно. Только сейчас я начинаю осознавать, какие передо мной открываются возможности. Мне вспоминается глобус у нас в классе, на котором изображены океаны с рельефом дна. Все океаны мира связаны друг с другом. Тот, кто способен свободно перемещаться в океане, может попасть куда захочет!

От этой мысли голова идет кругом!

Ну ладно. Сегодня я этого, конечно, делать не буду. Но кто знает, может быть, в один прекрасный день?..

Я переворачиваюсь на спину, раскидываю руки и смотрю на свет, который спускается на меня сверху. Мне хочется обнять свое счастье. Так я парю какое-то время, забыв и про время, и про пространство. Свободна. Я свободна. Я дома.

Потом плыву дальше, среди скал на морском дне. Мне попадается всё больше кораллов, разноцветных, как фейерверк. Может быть, это уже отроги Большого Барьерного рифа? Я даю себе обещание: когда вернусь на сушу, как следует изучить морские карты.

Снова всплываю выше, мимо огромного филигранного куста горгонарии [10] Горгонария – разновидность кораллов, имеет ветвистую форму и бывает ярких цветов. и пушистых ярко-красных морских лилий. Соблазн дотронуться до этих нежных ветвей так велик, но мне удается устоять. Слишком уж часто мне приходилось слышать то, что вдалбливают всем ныряльщикам: нельзя трогать кораллы, потому что им вредит каждое наше прикосновение.

Я расширяю грудную клетку, уже совершенно не задумываясь о том, что при этом вытягиваю и собираю воздух из воды, чтобы он вытолкнул меня на поверхность. Мое тело знает всё лучше меня. Я начинаю неспешно всплывать навстречу мерцающим серебристым рыбешкам, которые высоко надо мной обозначают границу между моим царством и царством других людей. Скала, вдоль которой я поднимаюсь, обильно поросла черными и голубыми кораллами. Я оставляю ее позади, плыву всё дальше и дальше, пока не оказываюсь одна в прозрачной голубизне…

Как-то слишком одна.

Где же все рыбы, которые только что, казалось, были повсюду? Я оглядываюсь по сторонам, и внутри меня растет чувство надвигающейся опасности. Что-то здесь не так.

Что не так – мне становится ясно, как только я замечаю тень, скользящую прямо на меня.

Меня охватывает ужас.

Это акула.

Акулы – животные класса «хрящевые рыбы». В мире существует около четырехсот восьмидесяти видов акул. Самая мелкая из них – акула-фонарь, она часто бывает размером с ладонь, самая крупная – китовая акула, питающаяся планктоном.

Акула, плывущая прямо на меня, не является ни той ни другой.

Большинство акул – хищники, это значит, что они едят других животных, чаще всего рыб. Как и большинство хищников, акулы предпочитают по возможности избегать людей. Акулы могут представлять опасность для человека, в особенности если речь идет о бычьих, тигровых и белых акулах, но нападают они редко. Во всём мире ежегодно больше людей погибает в собственной ванне, нежели от нападения акул.

Но всё это не относится к австралийскому побережью.

Рифовую акулу, позволяющую туристам на Гаити фотографировать себя, а детям – гладить, совершенно не узнать, стоит ей оказаться у берегов Австралии. Вблизи нашего континента акулы становятся голодными убийцами.