Александра Бракен - Темные отражения. Темное наследие

У меня в груди все горело, а хриплое дыхание казалось таким громким в абсолютной тишине, царившей на этаже. Над рядами серых офисных кабинок кое-где горели потолочные светильники. Все пространство этажа было заполнено столами. Я провела рукой, снимая все вокруг. Ничего. Следующий этаж.

На третьем уровне царила такая же полутьма, но это уже было не офисное пространство. От лестничной клетки расходились два длинных коридора. В первый выходило множество дверей, и он заканчивался стеной с занавешенным окном. Второй был пустым, но в его конце я заметила единственную массивную раздвижную дверь с надписью «КАРАНТИН».

Мои кроссовки ужасно громко скрипнули, когда мы двинулись по первому проходу. Я застыла на месте, ожидая, что кто-то выскочит нам навстречу. Приянка бесшумно заскользила вперед. Роман покачал головой, когда девушка нажала на ручку первой двери. Проигнорировав его недовольство, Приянка толкнула створку, и та открылась. Я продолжала вести запись.

Кабинет. Письменный стол, книжная полка, стопки бумаг и пара туфель на высоком каблуке под столом. Остальные комнаты можно не проверять – пульсирование электричества в них было совершенно одинаковым: чуть слышное пение в сравнении с тем ревом энергии, который доносился из-за тяжелых дверей в конце второго коридора.

На этот раз первой шла я. Сердце колотилось так сильно, так безумно, и я видела перед собой только эту надпись, и ничего вокруг. Я нажала кнопку в стене – двери с шипением разъехались и тут же закрылись снова, как только я убрала руку, чтобы войти внутрь.

– Наверное, они открываются только с этой стороны, – сказал Роман.

– Только не для меня, – прошептала Приянка. – Сезам, откройся.

Холодный обеззараженный воздух хлынул на нас, пробежал ледяными пальцами по моим щекам, пошевелил волосы. Кожа покрылась мурашками. Роман подошел к диспенсеру хирургических масок, висевшему на стене, и раздал нам по одной. И я порадовалась, что в маске химический запах ощущается не так резко. Не обращая внимания на холод, я осмотрелась. Здесь было совсем темно: на потолке горела лишь одна лампа. Мы проходили мимо помещений, похожих на больничные палаты, в которых стояли какие-то приборы. Приянка замедлила шаг, всматриваясь в окошко одной из дверей.

– Что это, нафиг, за место? – прошептала она.

Когда эпидемия ОЮИН только начала распространяться, весь мир убедили в том, что это вирус, которым можно заразиться. Неужели это то самое место, где держали тех, кто заболел одними из первых, с ужасом подумала я.

Роман жестом показал, что нужно идти дальше. Но тут до моих ушей донеслась еле слышная мелодия, и я чуть не выронила телефон.

Не просто мелодия, а StartMeUp [15] Start Me Up – популярная песня с альбома Tattoo You (1981) группы Rolling Stones. .

Песня плыла над полом, мимо гладких стен. Другой конец коридора утопал во мраке, и мы не сразу заметили, что он смыкается с еще одним, который поворачивает направо.

Я шла впереди, чувствуя, будто с каждым шагом что-то обрывается внутри. Роман держался рядом с оружием наготове.

В конце нового коридора нас ждала еще одна двойная дверь. Ее створки были слегка приоткрыты и покачивались взад-вперед под напором потока воздуха, который шел из кондиционера в потолке. Синие халаты. Хирургический стол. Большие шумные машины.

« Не здесь, – подумала я, толкнув створку. – Пожалуйста, только не здесь».

Казалось, я очутилась в кошмарном сне.

У операционного стола стоял хирург, помахивая в такт песне сверлом, точно дирижерской палочкой. Напротив него еще кто-то в халате занес руку над лотком с блестящими серебристыми инструментами. Еще один человек сидел у монитора, управляя каким-то сканирующим устройством, которое вращалось над операционным столом.

А на столе лежала Руби с обритой головой и бледным, как воск, лицом.

– Стойте! – Слово вырвалось у меня вместе с ревущей энергией. Хирургические лампы замигали и разлетелись одновременно с монитором. Женщину , которая за ним сидела, отбросило на пол, и она ударилась головой.

– Я вызываю…

Роман выстрелил раньше, чем мужчина успел договорить. Дрель выпала из его руки и упала на пол. Секунда, и тело врача рухнуло рядом.

Вторая женщина с криком бросилась к полкам с лекарствами у дальней левой стены. Она дернула стеллаж на себя, и тот легко поддался, выехав вперед. Слишком легко.

Приянка мгновенно оказалась рядом. Удерживая женщину, которая извивалась и пиналась, девушка заглянула за полки.

– Да у нас тут дверь… Куда она, черт побери, ведет?! – рявкнула Приянка.

– Это только… – провыла женщина, всхлипывая от ужаса. – Это аварийный выход, который ведет на улицу… пожалуйста, мы просто делали свою работу!

Я не видела, как именно Приянка заставила ее замолчать. Мне было все равно. Я выключила камеру на телефоне и подбежала к операционному столу.

Я коснулась плеч Руби… Какой же она была худой. Запавшие глаза, ввалившиеся щеки, темный синяк на лице. Она выглядела…

Мертвой.

– Руби? – позвала я. – Руби, ты слышишь меня?

Я поискала глазами капельницу, чтобы понять, чем ее могли накачать, но ничего не было. Я вцепилась в ее руку под операционным одеялом, пальцы нащупали пульс. Слабый, но есть.

Я так хотела тебя спасти. Я так хотела помочь.

– Ты…

В поле зрения возник Роман. В операционной начало светлеть, и вскоре ослепительный белый свет залил все вокруг. Мне показалось, будто я теряю сознание, хотя я по-прежнему чувствовала пол под ногами. Затем все снова погрузилось во тьму, и в ней начали проявляться формы. Передо мной разворачивался коридор, похожий на тот, по которому мы проходили. Я словно шла по нему, мимо запертых дверей, мимо детских лиц, которые выглядывали в окошки, мимо прижатых к стеклу маленьких рук.

Память.

Вскрикнув, я выпустила руку Руби, но воспоминание не исчезло. Пока я не увидела номер на стене коридора – так же, как увидела его она. «ЭТАЖ 3».

– …в порядке? Скажи что-нибудь! – Когда видение коридора исчезло, вместо него передо мной маячило встревоженное лицо Романа. И его пальцы сжимали мои плечи.

– Что происходит? – вмешалась Приянка. – Что это только что было?

– Здесь есть другие дети, – проговорила я. – Они на этаже выше. Руби хочет, чтобы я вытащила их отсюда.

Приянка перевела взгляд с меня на застывшее как маска, безжизненное лицо Руби.

– Нет времени объяснять, – сказала я, хватая ее за руку. – Ты должна пойти со мной. чтобы отпереть двери.

– Ладно. – И она сжала мою ладонь. – Идем. Ро, ты справишься?

Роман кивнул.

– Я обо всем позабочусь.

Я бросила телефон Роману – и тот поймал его свободной рукой. Его глаза не отрывались от моих, но он молчал. Я не чувствовала ничего, кроме страха Руби; я не видела ничего, кроме ее неподвижного, хрупкого тела.