Кристофер Браун - Тропик Канзаса [litres]

Креол протянул ей маленький пластиковый пакетик.

– Сама проверь.

Пакетик раскрылся как автоматический зонтик. Прямо Тане в лицо.

– Твою мать! – воскликнула та, швыряя пакет в смеющегося парня.

Пока «малиновые береты» приставали к Тане, чернокожая женщина изучила содержимое ее сумки.

– Какая личность у вас сегодня? – спросила она.

– Моя собственная, – ответила Таня.

– И вы точно знаете, какая личность ваша?

– Да, – подтвердила Таня. – И, возможно, мы с вами заодно. Можно вам кое-что показать?

Таня достала накопитель.

– Говори, – сказала чернокожая женщина.

– Тони, ты прекратишь меня истязать? – слабымголосом произнесла женщина.

– Я не Тони, – сказал Сиг.

Женщина открыла глаза. В черных зрачках отразились зеленые огоньки стереокомплекса.

– Незваный гость, – сказала женщина. – Какая приятная неожиданность! Ты так редко нас навещаешь.

Усевшись на койке, она зажгла настольную лампу. Это усилие вызвало у нее приступ кашля. Отпив глоток воды из стакана рядом с лампой, женщина совладала с собой, все это время не отрывая взгляда от Сига.

– Вижу, ты нашел Царицу мастодонтов, – сказала женщина, глядя на руку Сига.

Тот опустил взгляд. У него в руке по-прежнему была зажата фигурка, обнаруженная в главном помещении. Сиг посмотрел на крохотную всадницу, затем снова на женщину.

– Одна из немногих вещей, оказавшихся у меня в «тревожной» сумке в ту ночь, когда я смахнула в нее содержимое своего письменного стола и пустилась в бега, – продолжала женщина. – Сувенир другой эпохи. А может быть, теперь это просто сон.

– Что это такое? – спросил Сиг.

– Ну конечно, ты еще слишком молод. Это миниатюра. Изображающая персонаж ролевой игры. В данном случае меня. Ту личность, которую я часто изображала многими долгими субботами, когда училась в колледже, еще до твоего рождения, при помощи хорошего чая, плодотворного юношеского воображения и поразительной калифорнийской травы. Мы переделали игру, превратили ее в свою лабораторию по изобретению новой политики, новых форм правления, нового характера.

– Не понимаю, – признался Сиг.

– Ничего страшного, – успокоила его женщина. – На самом деле это не более чем глупая игра в войну, пусть и жутко занятная. Понимаешь, для нее почти ничего не требуется, поскольку практически все происходит у тебя в голове. И можно воспользоваться этой игрой для просмотра любого сценария – к тому же можно по желанию менять правила. Я учила этой игре Тони, а та учила меня теоретическим основам своей собственной игры, помогая мне создавать новые правила. Продумывать сценарии обратной прокрутки нынешней ситуации. У меня есть стратегия, у Тони есть тактика.

Сиг задумался о том, что видел в соседнем помещении. Карта, игрушечные танки и самолеты, вооруженные всадники.

– Понимаешь, дни тянутся так долго в этой цитадели одиночества для двоих. Нам нужно постоянно находить себе какое-либо занятие. – Женщина смерила Сига взглядом. – Ты убийца? – спросила она. – У тебя вид деревенского ниндзя. И я говорю это как комплимент. Я гадала, сколько времени им потребуется.

– Я даже не знаю, кто вы такая, – пробормотал Сиг.

– Можешь называть меня Макс, – сказала женщина.

– Вы не та, кого я ищу, – сказал Сиг.

– Ты ищешь Тони, – усмехнулась женщина. – Ну конечно. Ты охотишься за наградой. Меня никогда не интересовали вестерны. Худшая часть американской культуры. Все эти разочаровавшиеся одиночки, сражающиеся за клочки земли, чтобы обособиться друг от друга. Ничего о том, что земля является неотъемлемой частью общества. Лишь фаллоцентрическое господство и бесконечные драки.

– Вы очень много говорите, – заметил Сиг.

– А ты что ожидал? – спросила Макс. – Я политик, а до того была писательницей. – Она пристально посмотрела на Сига. – Ты правда ничего не знаешь обо мне?

Сиг молча покачал головой. Поставив фигурку на стол, он взял кассету с домашней записью.

– Поразительно! Мы слышали об американцах, живущих в информационном вакууме, но до сих пор не приходилось встречаться с одним из них.

– На самом деле миров много, – сказал Сиг. – Не одно только царство болтливых политиков и профессоров. Спросите животных, обитающих в ваших стенах.

Макс кашлянула, давясь смехом.

– Ты мне нравишься, – сказала она. – Как прекрасно говорить с тем, кто не читал ни одной моей книги, не видел ни одного моего избирательного плаката. Хотя ты пропустил великолепные дебаты, которые редко позволяет увидеть телевизионная культура. На самом деле это была просто какая-то аномалия – то, что все пошло не так, как планировали, маятник качнулся слишком сильно, если такой кандидат пришел к власти, и где? В нашей стране. Конечно, долго так продолжаться не могло. Нам не дали и трех лет. Мы стали чересчур амбициозными, и с нами расправились телевизионным переворотом, сочинив скандал и дезинформацию.

Сиг посмотрел на прилепленный к стене портрет из журнала. Оратор была возбуждена. И еще она была красивой.

– Это было уже после того, как я вернулась в лояльную оппозицию, – продолжала Макс. – Болтающая что-то невнятное политик, в прошлом президентский дублер. Сказать по правде, меня это устраивало больше, чем находиться во власти. По крайней мере, до тех пор, пока я не обожглась.

Сиг перевел взгляд на перетопленное лицо Макс. Теперь он увидел, что и руки у нее тоже обожжены, от многих пальцев остались только культи. Он вспомнил рассказы про взрывы бомб.

– Я знаю, кто вы такая, – сказал Сиг.

– Ну наконец-то, – усмехнулась Макс.

– Вы правда это сделали?

Она пристально посмотрела ему в глаза.

– Ну конечно. После того как в конце концов решила, что это единственный способ добиться лучшего будущего. Но, к сожалению, я все испортила. Он остался у власти, а от меня вот что осталось, хотя я намеревалась расправиться с нами обоими.

Она шумно вздохнула.

– Вам нельзя сдаваться, – сказал Сиг.

– Ты даже не представляешь себе, как долго я сражаюсь с ними и чего мне это стоило, – ответила Макс.

– Где полковник? – спросил Сиг.

– Я удивлена, что ты не услышал ее храп, – сказала Макс. – Она работает по ночам, а днем отсыпается. Ну вот, упомяни черта…

Сиг обернулся.

В дверях стояла высокая женщина с коричневой кожей и длинными волосами, в зеленой майке и черных спортивных трусах. У нее на шее висел золотой звериный череп. Зажатое в правой руке мачете взметнулось над головой, готовое рассечь Сига надвое.

Таня показала сохраненный на телефоне «Списоксмерти». И «Список врагов».

Они нашли в этих списках имена своих друзей и знакомых. Увиденное их напугало.

Точка заплакала. Этим прозвищем называли белую девушку. Ее товарищей звали Томми и Бао. Заправляла всем женщина по имени Клод. Таня уже натыкалась на это имя.