Алексей Рудаков - Дальние Тропы

Дёрнув головой, Игорь заметил, как побледнело лицо Карася, майор, приложив палец к губам — жест был адресован Маслову — остальные превратились в статуи и без дополнительной команды, Карась медленно, плавным движением, вытянул из ножен клинок и, продолжая не двигаться — перетекать, занёс остриё над проёмом.

Спичкам, меж тем, ожидание надоело. Вновь крутанувшись в воздухе и ожидаемо не найдя точки опоры, они принялись расти, удлиняясь с каждой секундой. Ещё немного и над краем проёма появилась белёсая масса, из которой они и торчали. Оставляя за собой слизистый след, тушка непонятного существа, заскользила вдоль проёма, отталкиваясь палочками-лапками от камня, словно оно было лодкой с шестью вёслами. Создание почти добралось до внешней стороны, когда нож Карася, серебристо сверкнув в воздухе, впился остриём в центр мутно белого тела. Существо дёрнулось, спички несколько раз, хаотично трепеща, распороли воздух, и создание замерло на ноже Карася, обвиснув неприглядным комком.

— Дося? — Не сводя взгляда с начавшего буреть тела, почему-то прошептал майор: — Банку для органических проб давай. Ну, ту, со стеклянной пробкой.

Еще через минуту добыча, уже ставшая равномерно ржавого цвета, уложенная в стеклянный контейнер с наглухо притёртой крышкой, была переправлена в один из рюкзаков, притащенных Чумом к проёму.

— Вот и биологам подарочек, — немелодично пропел снайпер, оборачивая банку пупырчатым пластиком, прежде, чем сунуть её в один из карманов рюкзака: — Вот радоваться будут! Однако и плакать тоже! Вай-вай — скажут они, почему злой майора убил его? Ой, плакать будут! Им хотеть живого — А злой…

— Боец Чум! Отставить песнопения! — Карась, откинув в сторону пук травы, которой он протирал лезвие, показал клинком на проём: — Приказываю провести разведку!

— Я?! Моя не может, командира-ара! Никак не может!

— Чум!

— Однако, злой ты майора, очень-очень злой и сердце у тебя чёрное. Зачем маленького Чума туда посылать? Чум и так, — принялся он загибать пальцы: — Рюкзаки таскать, земля копать, датчики ставить.

— Чу-ум! Кончай балаган.

— И вообще, Карась! — Продолжил боец более серьёзным тоном: — Я из малой северной народности. Вымирающей. Меня беречь надо.

— Это ты и из вымирающей? — Фыркнула, с трудом сдерживая смех, Дося: — Да у тебя в каждом городе, где мы бывали, по девке, а то и по две! Вымирающий он!

— Так — борьба за выживание, — развёл он руками: — Я же из малой…

— Вперёд! — Взяв его за ворот, подтолкнул продолжавшего жаловаться на жизнь бойца к проёму, Карась: — Пошёл, а то вымрешь прямо сейчас.

— Подчиняюсь насилию, — вынув из петли разгрузки фонарь, он шагнул к проёму: — Но я жаловаться буду! В ООН!

— Да хоть в спортлото! Дося — страхуем его. Маслов — наверх.

— Куда?! — Игорь решил, что он ослышался: — Как наверх?

— Каком кверху и быстро! Ты своё отработал — дверь нашёл. Всё.

— Но?

— Заткнись! Чум — пошёл!

Пошевелив фонариком — луч света выхватил из темноты начало широкой, двум разойтись без проблем, лестницы, Чум начал движение вниз, на ходу, отрывистыми фразами, комментируя обстановку.

— Широкая. Прилегает к стене, с другой стороны — перила. С балясинами. Всё из камня. Продолжаю спуск.

— Принято. — Голос майора так же приобрёл отрывистость, показывавшую его напряжение: — Дося. За ним. Интервал пять метров.

— Принято. — Широко шаря лучом, девушка двинулась следом.

— А я? — Соскочив вниз, Маслов умоляюще посмотрел на майора: — Это неправильно, товарищ Карась! Я должен идти вниз. Со всеми!

— Вот сейчас они спустятся, осмотрятся и, если ничего криминального не найдут, то…

— Командир! — Голос Доси, полный одновременно и тревоги, и удивления, прервал его: — Тут эти ползают. И их много!

— Кто ползает? — Оставаясь в проёме, майор посветил фонариком вниз: — Ничего не вижу. Если агрессивны — отступайте.

— Ну эти — лодочки, — теперь в голове девушки господствовал только интерес: — Агрессии нет. Ползают себе по стенам и только. Банку передать сможете? Я одного живьём поймать попытаюсь.

— Давайте я отнесу? Понимая, что это его шанс, Игорь мигом отскочил к рюкзаку для образцов и вытащив стеклянную ёмкость наподобие той, где лежал убитый Карасём экземпляр, просительно посмотрел на майора: — Разрешите, а? А вы вход прикрывать будете. Мало ли что.

— Мало ли — что? — Вернул ему вопросительный взгляд тот: — Чего тут быть может? Сам же говорил — столько лет тут никого не было? А сейчас что?

— Ну вход-то лучше покараулить. Хотя бы чтобы он не закрылся. Мало ли как эти — те, что тут жили, думали. Сейчас он открыт, а постоит-постоит и того, закроется. Так я пойду, вниз, а? — Продемонстрировав Карасю пустую банку, начал протискиваться мимо него Игорь.

— Иди, — чуть подавшись в сторону, пропустил его тот: — Только смотри — чуть что — сразу назад. Понял?

— Есть, товарищ майор!

Оказавшись внутри, он принялся шарить лучом по сторонам — площадка, бывшая сразу за проёмом, была совсем небольшой — не более полутора шагов в поперечнике. Её шершавая поверхность была с трёх сторон ограждена перилами, опиравшимися на напоминавшие небольшие колонны, балясинами.

— Вы там скоро? — Голос Доси, послышавшийся откуда-то снизу, был полон нетерпения: — Чум уже почти до пола добрался, опасного ничего нет.

— Сейчас, Дось, иду, — крикнув в сторону чертящего по стене внизу яркого луча, начал он было спускаться, но, оставив за спиной всего несколько ступенек, развернулся назад.

— Забыл чего? — Привалившийся к проёму Карась, покрутил по полу лучом своего фонаря: — Или обронил?

— Я вот что думаю, — вернувшись на площадку, Маслов принялся разглядывать стенку рядом с проёмом: — А они-то как спускались? Не с фонариками же? И работали как?

— Думаешь тут выключатель есть? Может голосом надо? Как с дверью? Как свет по-ихнему?

— Эээ… Фото? Нет… Люминус? Тоже нет. Люкс?

Тихое шипение, послышавшееся стоило ему замолкнуть, заставило его подпрыгнуть на месте. Во второй раз он подпрыгнул, когда послышавшейся снизу поток мата, Чум оказался весьма изобретателен в выражении своих впечатлений, донёс до него всю гамму эмоций бойца, над головой которого начали разгораться длинные, во всю стену, полосы.

— А предупредить? — Его монолог можно было выразить всего одной фразой, до краёв наполненной справедливым возмущением: — Вы там наверху, офонарели совсем, что ли?!

Постепенно заполняемое ровным, самую малость желтоватым, светом помещение, шаг за шагом проявляло всё новые и новые детали.

Ящики.

Длинные, узкие и практически кубические — это было первым, за что зацепился взор Игоря, когда он, перегнувшись через край ограждения, принялся рассматривать открывшийся сверху вид.