Александр Афанасьев - Враг за моей спиной

Слова для вас – ничего не значит. Трагедии, которые происходят каждый день, каждую минуту там, в том мире, который вы называете «третьим» – ничего не значат. Для вас вообще – нет ничего значимого, кроме денег, мы для вас – не более чем «что-то там, как можно дальше от нас». Что-то с другой планеты, из другого временного измерения.

Но ничего. Мы покажем вам, что мы – есть. Для вас ничего не значат слова – но мы оживим их кровью, своей и вашей.

Возмездие грянет!

Он сошел с маршрутки, где ему сказали – молекула, атом, электрон, один из миллионов безвестных и безликих озабоченных своими делами, обретающихся в Москве. И тут же приметил невысокого, явно нервничающего молодого человека на перекрестке – на нем была ярко-красная футболка, как и было оговорено.

Он не пошел к нему сразу же. Вместо этого – он пошел к продуктовому магазину, который был хорош тем, что там можно было купить продуктов, и что там – была большая, широкая прозрачная витрина, с которой можно было следить, что происходит на улице…

В магазине – он проигнорировал полки с харамом, взял хлеб, кефир вместо молока. Хлеб у русистов был совсем не такой, как там где он вел джихад до этого. Не лепешки, выпеченные в земляной печи – а хлеб кирпичами и мягкие, белые булки. Вместо молока он взял кефир – привык в арабских странах, там практически не употребляют не сквашенное коровье молоко, слишком жарко – а вот кефир считается лакомством. Взял так же шоколад – он привык к шоколадным батончикам – но вместо этого взял черный белорусский шоколад фабрики Спартак, настоящий шоколад, который утоляет голод и дает муджахеду силы как ничто другое. Брал не слишком много – если человек берет много одного и того же – это выглядит подозрительно. Для того, чтобы не выглядеть особенно подозрительно – взял бутылку Русского Стандарта: она будет постоянно при нем, а водка – хорошо подходит, если надо обеззаразить рану. Положив водку в корзину, он вдруг вспомнил, как его сирийские братья – муджахеды не признавали его, пока он не бросил курить… дурная привычка прицепилась к нему в Русне, здесь все курили. Его сирийские братья сказали, что курить – это харам, и пока он не бросит – он по-настоящему не сможет быть одним из них. Они хотят, чтобы все видели, что они воюют за то, чтобы установить на своей земле Шариат Аллаха, а не за что, чтобы можно было свободно курить и пить харам. Хвала Аллаху бросил, хотя поначалу сильно мутило, и даже постоянно чтение Фатихи, когда хотелось закурить – не сразу отвадило прицепившихся к нему по джахилии шайтанов с их грехами.

Из витрины – он смотрел на паренька в красном… совсем молодой, но это и есть – будущее джихада, будущее этой земли, если у нее еще есть будущее. Красная футболка хорошо была видна, и он искал признаки, признаки того, что рядом, где-то здесь, на этой многолюдной улице – есть враг. Стоящая где-то неизвестно почему машина, бесцельно прогуливающиеся люди – их можно высмотреть в толпе, потому что видно – у них нет цели, они не спешат. Лишние антенны на машине, большой фургон без рекламы на бортах – явный признак присутствия группы захвата. Человек, вошедший в магазин вслед за ним и что-то высматривающий, больше обращающий внимание на людей, чем на продукты, которые здесь выставлены. Но нет – ничего такого не было, все было тихо. Он был на Дар-аль-Харб, земле войны – но парадоксальным образом войны то здесь и не было. Люди были беспечны и ни на что не обращали внимания – это на земле, где истекают кровью целые народы, на дар-аль-Ислам – идет война. Но теперь – он принес войну и сюда чтобы все увидели, что это такое…

Кассирша на кассе – подтвердила его предположения: она тупо взглянула на него, просканировала продукты, и назвала сумму. Ей было плевать… в то время как в Дагестане, в Чечне – он знал, что нельзя просто так купить много продуктов. Те, кто тебе их продадут – позвонят собакам и сообщат, и вот – след потянется в лес, а дальше – жди минометный обстрел и группу зачистки…

С сумкой с продуктами в руке – человек менее подозрительно выглядит, когда он несет в руке что-то обычное, продукты например – он подошел к пареньку в красной футболке.

– Извините, как проехать на ВДНХ… – сказал он, вспоминая уже подзабытые обороты русского, обычного русского языка.

Парень обернулся.

– А… – он вспомнил отзыв, забыл от волнения – лучше всего на метро. Салам алейкум…

– Не надо говорить этих слов пока. Пошли.

Квартира – находилась на третьем этаже, она была хороша тем, что можно было спрыгнуть вниз и бежать, если квартиру начнут штурмовать. Окна на две стороны, с одной стороны – внизу двор и машины, с другой – пристрой, супермаркет. И хотя русисты – вряд ли дадут им шанс, перекроют все и везде – разумный амир принимает все меры, какие только возможны к сохранению своего джамаата.

Он – амир. Это – его джамаат.

Дверь была стальной, довольно прочной на вид. Опять хорошо.

– Где взяли квартиру? – спросил амир.

– Это квартира Саламбека. Она чистая, куплена легально, никто не придет.

Амир понимающе кивнул, прикидывая про себя, что ключей не должно быть ни у кого, а дверь – всегда должны открывать изнутри, и закрыта она должна быть – не только на ключ, но и на щеколду. Иначе – русисты могут раздобыть ключ или обмануть замок и ворваться, дверь их не сдержит…

Щелкнул замок.

– Заходите…

Довольно приличная обстановка. Обувь, небрежно сброшенная у двери, стойкий запах анаши и пота. Харам…

– Сюда…

Он прошел в комнату – большую, метров под сорок. Почти без мебели, только много ковров, тут же – кальян, сигареты. Несколько человек – не зная, как правильно приветствовать его, они вскочили как солдаты.

Выдержать паузу…

– Салам алейкум.

– Ва алейкум ас салам.

Он прошел к единственной, видимо притащенной к кухне табуретке, брезгливо поднял пепельницу с раздавленными окурками. Тут же рядом – была бутылка – полтарашка с прожженными дырками – ее использовали для курения анаши.

– Кто здесь старший? – сухо спросил он.

– Я… – после небольшой паузы ответил невысокий, но крепкий парнишка с волчьими глазами.

– Как твое имя?

– Али.

Амир потряс пепельницей.

– Если вы идете по пути Аллаха, зачем твои люди курят этот харам? Или вы думаете, что джихад оправдает все, что бы вы не сделали?

Молчание.

– Аллах видит все, и даже то, что свершается под крышей. Как вы смеете осквернять свои тела запретным? И вы муджахеды? Вы хотите, чтобы чаша ваших прегрешений, перевесила то немногое, что вы сделали на пути Аллаха? Вы хотите познать гнев Аллаха?

– Молчание.

– Немедленно уберите весь харам отсюда!

Двое – начали поспешно прибираться. Харама было много – начиная от набитых анашой сигарет и заканчивая журналами легкомысленного содержания.