Владимир Савченко - Должность во Вселенной. Время больших отрицаний (сборник)

В том мире не было верхних уровней, где можно, не нарушая хода дел внизу, заняться чем-то еще, выспаться или обдумать все всласть и не спеша. Тот мир был устроен скучно и неудобно!

Стена башни, по которой Корнев, шагая по ступенькам, задумчиво вел пальцем, вдруг оборвалась: обнажились прутья арматуры. Что такое? Главный инженер ухватился за решетку, высунул голову наружу – и так обозрел незабетонированную брешь в стене шириной метров в восемь и на три этажа по высоте. «Ну Зискинд, ну архитектор-куратор… Это что же такое? Хорошо, что выше кольца-лифта – а если бы ниже?! Понятно: здесь не управились к началу работы над кольцом, а люди нужны, он их всех туда. И молчком. Побоялся, что я не дам добро, и скрыл. Ну народ, ну люди!.. Третий человек в институте, а?» Сейчас Александр Иванович искренне не помнил о тех случаях, в которых он (второй человек в институте, а во многом, пожалуй, и первый) умалчивал и маневрировал с целью добиться своего, и был от души огорчен поведением архитектора.

Ниже бреши в осевой башне начиналась цивилизация. У лестницы появились пластмассовые перила, на площадках и в коридорах горели газосветные лампы; на оштукатуренных стенах шахты появились числа: синие – высота в метрах, черные – номера этажей и красные – уровни ускорения времени.

6 апреля, 10 час 23 мин 12,45 сек Земли

На уровне К54: 6 + 23 апреля, 8 час 53 мин

Место: кольцо-лифт

На уровне К54 (сто двадцатый этаж) Корнев вышел на кольцо – как раз в тот момент, когда и вертолет, который он наблюдал с крыши, доставил сюда свою ферму. Некоторые монтажники поглядывали на главного инженера с удивлением. Бригадир отделочников присмотрелся, подошел: «О, Александр Иванович, вас и не признаешь сразу!..» Этим его реакция на мятый перепачканный костюм Корнева, его небритые щеки и всклокоченные волосы исчерпалась, дальше пошли заботы: пачки паркета на перевалке на тридцатом уровне загребли другие отделочники – как быть? Масляные краски некачественные… штакетник… плитки… «Зискинду адресуйте ваши претензии, – ответил Корнев, – он вас курирует. Где бытовка ваша?» – «А Зискинду хоть говори, хоть пиши – как об стенку горох!» – «Бытовка, я спрашиваю, где?» Бригадир указал, пробормотал вслед: «Работу так все требуют!» Александр Иванович знал: только поддайся – закрутит, до вечера не выпутаешься из мелочей.

Строители исповедовали принцип: о себе не позаботишься – никто не позаботится. Бытовое помещение у них было как гостиница, даже постели с простынями, одеялами, подушками; был и душ, и стол для обедов, аварийный запас провизии, который опустили в металлическом баке на тросе вниз, в замедленное время – вместо холодильника. Сейчас здесь отдыхали девчата-штукатуры. Они дали Корневу зеркало, он поглядел: да, попадись в таком виде на глаза грозному зампреду – и пропал. Прощелыга, а не главный инженер НИИ – такой только и способен нарушать законы.

– Выручайте вы меня, девушки, – сказал он. – Найдите у ребят бритву да приведите в божеский вид мой костюм и рубашку.

Нашлись и электробритва, и гладильная доска, утюг, мыло. Корнев помылся, выбрил лицо и шею, подстриг ногти. Девчата, пересмеиваясь, чистили и гладили его одежду, заодно стрекотали, что в башне сегодня какая-то важная комиссия все проверяет, что утром в зоне едва не вышел затор, вроде того что был три недели назад, когда все работы остановились, а верно, что эта комиссия приехала снимать Пеца? И вас, Александр Иванович, говорят, тоже? Вот будет жалко-то! А другие говорят, что вас – на его место?..

Корнев сидел на топчане в одних трусах, прикрыв ноги простыней. Услышав последнее, он потемнел лицом, встал:

– Кто это, интересно, такие сплетни распускает? Найти бы… это ж дезорганизатор, паникер. Что за чепуха, девушки! Что – мы с Валерьяном Вениаминовичем попали из милости начальства на свои посты? По блату? Тех, кто так выбился в большие, снять не штука. Но мы… мы оказались руководителями здесь в силу естественных причин. Снять нас – значит нарушить естественный ход событий в Шаре. Это никаким комиссиям не по силам. Так что выкиньте это из головы.

Вид у него, несмотря на простыню, был внушительный. Девчата притихли.

Через полчаса Александр Иванович вернулся на кольцевой нарост. Он выглядел вполне прилично для главного инженера; если в одежде и оставались кое-какие изъяны, то их вполне компенсировала спокойная собранность и уверенность руководителя. По мере того как он опускался с этажа на этаж, к нему подходили бригадиры, мастера, инженеры, сообщали о ходе работ, напирая, как водится, на недостатки, неполадки, помехи смежников – начальство существует не для того, чтобы его радовать. Корнев вникал, советовал, разрешал одно, запрещал другое, подписывал на ходу кое-какие бумаги – и не подавал виду, что доволен, как растут, образуются будто сами по себе в громаднейшем многоэтажном кольце ячейки будущих лабораторий, мастерских, стендовых залов. Еще вчера ничего здесь не было, шутка ли! И незачем показывать удовлетворение, потом будем радоваться и умиляться: какие молодцы! – а сейчас пусть царит атмосфера деловой озабоченности.

Шагая вниз, Александр Иванович не отказывал себе и в удовольствии полюбоваться милой его сердцу балетной, гармоничной какой-то ладностью движений работающих в НПВ; даже останавливался понаблюдать время от времени. Отступал ли человек, чтобы принять в гнезда опускаемую краном часть стены, завинчивал ли гайки, налегал ли на дрель, подтягивал ли сварочный кабель – во всех действиях была упругая сбалансированность, спокойная, степенная гибкость. «Ну как рыбы в воде, а! Знают НПВ уже не умом, а телом».

Да, пожалуй, так: работники чувствовали неоднородное пространство вокруг себя, как воду, были уверенными пловцами в переменчивом море материи. Эта сбалансированность, чувство пространства как упругой среды сохранялись у них и когда они возвращались в однородный мир, сохранялись радовавшей глаз грацией и собранностью: по ним и в городе можно было отличить работавших в Шаре. «Великолепное все-таки существо человек! – думал на ходу Корнев. – Вот связь и координацию с трудом подгоняем к НПВ, электротехнику всю приходится на постоянный ток переиначивать. А человека переделывать не надо: присмотрелся, повертелся – и работает!»

6 апреля, 10 час 26 мин 42,5 сек Земли

На уровне К44: 6 + 19 апреля, 3 час 35 мин

На уровне К44, на последнем этаже кольцевого слоя-лифта, на его «днище», где собирали и отлаживали подъемный механизм, Корнев столкнулся с референтом Синицей.

– А где?.. – спросил главный инженер.

– На той стороне. Они вникают сами.

– И как?

– Они склоняются войти в положение.

– Что же ты их одних покинул? Они ведь непривычны. Не дай бог свернут свою превосходительную шейку… другого ж пришлют.