Александр Колупаев - Завещание великого шамана. Книга 2

— Жадность, жадность — вот что сгубило тебя, сборщик налогов! Сколько за меня пообещал тебе губернатор?

— Тридцать сентамов, светлый бог! — Фрик тряс рукой, словно шип мог от этого вылететь.

— И здесь тридцать серебряников! Не перевелись Иуды! Ты сам выбрал свою смерть.

Я повернулся и пошел прочь от пошатнувшегося сборщика налогов.

Алексей проснулся от того что левая рука затекла и ныла от тупой боли. Во рту было сухо, словно в полдень в пустыне Сахара. «Где это я?!» — он слегка повернул голову, она отозвалась гулом колоколов. «Перебрал, ей — ей перебрал! Надо же так напиться! Это всё девочки из храма любви…», — он скосил глаза, на его левой руке, подложив ладонь под щеку, спала очаровательная брюнетка. Алексей осторожно вытянул руку и попытался повернуться на бок. С первой попытки это не удалось: положив голову на его живот, безмятёжно спала ещё одна девушка. «Да сколько же их тут!» — он сдвинулся в сторону и уперся в третью жрицу любви. «Вроде все, — его память постепенно возвращалась к нему, — не понял, а где эта, самая, моя защита?» Слабый сигнал прорывался через гул колоколов в голове.

«Концентрация муравьиной кислоты и мочевины в организме превышает норму в сто пять раз! Опасность, опасность!»

— Да пес с ней с этой концентрацией! Где-то тут оставалась немного вина…. Так вот — в кувшине!

Пара глотков притушила гул в голове. Легкий шум заставил Алексея оглянуться. Смуглая служанка, застыдившись мужской наготы, закрыв лицо платком, указывала на приоткрытую занавеску. За ней, в глубокой нише, стояла фарфоровая ночная ваза. «Блин, у них тут нормального туалета и того нет!»

— Ладно, иди, иди! — Алексей, не соображая, что говорит на русском, махнул рукой служанке.

Та, пятясь и кланяясь, исчезла за дверью. «Теперь растреплет всем — голого бога видела!»

— Хорош бог! — он потёр щеку. — Щетина выросла, побриться надо … — его мысли прервал легкий шорох отрываемой двери.

— Великий господин! — служка, в легких белых одеждах, в глубоком поклоне согнулся в проёме двери — к вашим услугам самый лучший цирюльник Афеции!

— Это здорово! Штаны только найду. Побриться надо, мне ещё с послом и этим, монахом, переговоры вести. Слышь, мужик, — мужик таращился на голого Алексея, пытаясь понять, что говорит этот странный посетитель храма любви. Посетитель, из-за которого столько шума и суеты. Посетитель, из-за которого даже сама мадам Тиасса не спала всю ночь.

— Как тебя зовут? — вспомнив местный язык, Алексей обратился к служке.

— Моё имя — Данис, великий господин, — служка ещё больше согнулся в поклоне.

— Послушай, Даня, а туалета нормального, ну того, что на дворе, у вас что нет?

— Великий господин, — испугался служка, — туалет на улице только для слуг! Нельзя вам туда! Мадам Тиасса нас сильно бранить будет и накажет!

— Да создатель с ней, с вашей Тиассой! Веди, Даня, меня на улицу.

Когда они шли обратно, в окошках мелькали испуганные лица слуг и жриц любви.

По длинной галерее навстречу к ним спешила мадам Тиасса:

— Великий Алекс! Доброе утро! Сегодня прекрасная погода! Что прикажите подать к завтраку?

Алексей, заметив гневный взгляд, брошенный на Даниса, поспешил служке на помощь:

— Мадам Тиасса, ваш служка очень расторопный малый, он был так любезен, что даже согласился сопровождать меня в прогулке по двору! Я прошу вас, чтобы он сопровождал меня повсюду да конца сегодняшнего дня.

— Как вам будет угодно, великий господин! — смягчилась главная жрица любви.

— А что посол Михать и легат Жедал ещё не пробудились от сна?

— Нет, великий Алекс, это очень рано для таких господ. Они встанут позднее!

— Не будем терять время! Сообщите своим сановитым гостям, что учитель Алекс желает позавтракать с ними!

— Слушаюсь, великий! Я распоряжусь подавать вам завтрак! На сколько персон изволите?

— Пригласите к завтраку девушек, что были со мной! Да, мадам, мы будем все завтракать в обществе ваших жриц. Узнайте у господ, кого они желают видеть рядом с собой. Завтрак подавайте в крытой галерее, что на озере.

— Слушаюсь, мой господин! — Тиасса была вся во внимании, она понимала, какая ответственность лежит на ней. Угодить такому странному гостю много значило для её храма.

Местный цирюльник был сама любезность и расторопность, хотя его бритва была немного тупой, но Алексей, чисто выбритый и благоухающий ароматом лотосов, остался доволен его работой.

Ошалевший от нежданно свалившегося на него богатства, цирюльник долго кланялся и, согнувшись в угодливом поклоне, проводил Алексея до двери. Разжав вспотевшую от напряжения ладонь, он гладил серебряную монету в сто сентамов, и слезы счастья текли по его щекам.

— Я рад приветствовать моего друга Алекса в такое чудесное утро! — легат Жедал согнулся в полупоклоне.

— И вам, монсеньор, доброго утра! Как спалось на новом месте? — поприветствовал он монаха.

— Вашими молитвами, великий Алекс! Ночь была просто превосходной! Думаю, мадам Тиасса расстарается, и наше утро будет ещё более прекрасным! Я в восторге от вашей затеи провести завтрак в кругу прекрасных фей, словно вынырнувших из хрустальных вод озера.

— Рад, что вам понравилась моя затея! Думаю, что вы не против того, что наши переговоры пройдут после завтрака. Библиотека храма любви будет очень кстати для нашего разговора. Думаю, у вас накопилось немало вопросов ко мне!

— Да, господин Алекс! Некоторые моменты нашей дружбы требуют более детального рассмотрения!

— Хорошо сказали, монсеньор! Однако нас, наверное, ждут на галерее. Думаю, вид на озеро, где распускаются в лучах утреннего солнца лотосы, ещё больше улучшит наше настроение!

— Воистину так! — монах засеменил следом за Алексеем.

Завтрак удался на славу. И хотя поначалу не выспавшийся посол Михать пребывал не в самом лучшем настроении, мастерство поваров храма любви и лучшие вина, подаваемые к столу расторопными слугами, вернули хорошее настроение и ему. Оно стало под стать цветущему утру.

Прохладный ветерок, веющий с глади озера, продувал крытую галерею. Тонкий запах лотосов, распускающих свои бутоны под еще не жаркими лучами благодатного Солима, дополнял дразнящий запах яств. Легкие волны плескались о замшелые столбы, на которых стояла галерея, создавая гармоничный фон, словно вторя в такт музыкантам, играющим нехитрую мелодию.

Стол ломился от изобилия блюд.

Алексей, отведав карпа, фаршированного мясом крокодила, пришел в восторг от этого блюда и потребовал повара, приготовившего этот деликатес. Увидев тревогу на лице уже немолодого человека, рассмеялся и похвалил его творение. Повар расплылся в довольной улыбке и, когда Алексей передал ему серебряную монету, согнулся пополам в угодливом поклоне.