Питер Страуб - Фантастический Нью-Йорк: Истории из города, который никогда не спит [сборник, litres]

Поставив тарелку с кексом на ящик из-под апельсинов, Том взял со стеллажа несколько комиксов о Джетбое, чтобы перечитать за едой. «Джетбой на острове Динозавров», «Джетбой и Четвертый рейх», и свой любимый, основанный на реальных событиях последний выпуск «Джетбой и пришельцы из космоса». С обратной стороны обложки значилось: «Тридцать минут над Бродвеем». Том успел перечитать этот комикс дважды, пока потягивал остывающий кофе, подолгу задерживаясь над самыми увлекательными страницами. На последней странице был изображен плачущий инопланетянин – Тахион. Том не знал, правдива ли была эта картинка. Закрыв комикс, он дожевал кекс и надолго задумался.

Джетбой был настоящим героем. А он кто? Никто. Трус, сопляк. Способность, дарованная ему Дикой картой, еще никому не принесла пользы, включая его самого. Она была бесполезна.

В расстроенных чувствах он влез в пальто и вышел на улицу. На рассвете свалка выглядела убого. Дул холодный ветер. В нескольких сотнях ярдов к востоку плескались зеленые воды залива. Том забрался на холм к старому «паккарду». Дверь машины открылась со скрипом. Продавленные сиденья воняли, но по крайней мере в машине можно было укрыться от ветра. Том развалился на сиденье, задрав колени к приборной панели, и уставился на горизонт. Долго он сидел неподвижно, а там, куда он смотрел, друг за другом поднимались в небо покрышки и колесные колпаки и плюхались в неспокойный Нью-Йоркский залив. На острове вдали возвышалась статуя Свободы, а на северо-востоке можно было различить очертания манхэттенских небоскребов. В половине восьмого Том Тадбери вдруг выпрямился и насторожился. Его ноги затекли, и он давно уже потерял счет брошенным в море колпакам. Переносной мини-холодильник, которым он жонглировал на высоте сорока футов, с грохотом рухнул на землю. Взъерошив волосы, Том вновь поднял его, перенес примерно на двадцать ярдов и уронил прямо на железную крышу хибары Джоуи. Следом он швырнул туда колесо, покореженный велосипед, шесть колесных колпаков и маленькую красную тележку.

Дверь хибары с грохотом распахнулась, и на порог выскочил Джоуи в трусах и майке, несмотря на мороз. Он был разъярен. Том подцепил его за ноги и дернул, уронив на задницу. Джоуи выругался.

Том вздернул его в воздух вверх ногами.

– Тадбери, мать твою, ты где прячешься? – заорал Джоуи. – Кончай это, мудила! Опусти меня!

Том представил, что у него есть две невидимые руки, и принялся перебрасывать Джоуи из одной в другую.

– Дай мне только спуститься на землю! Я так тебя отделаю, что ты до конца дней своих будешь питаться через соломинку! – угрожал ди Анджелис.

От многолетнего неиспользования ручка стеклоподъемника стала неподатливой, но Тому все же удалось открыть окно «паккарда» и высунуть голову.

– Привет, детишки, привет-привет-привет! – насмешливо прокричал он.

Подвешенный в двадцати футах над землей Джоуи изогнулся и показал ему кулак.

– Я тебе твои волшебные яйца оторву, придурок!

В ответ на это Том сорвал с Джоуи трусы и прицепил их к телефонной антенне.

– Тадбери, ты труп! – крикнул Джоуи.

Переведя дух, Том аккуратно опустил друга на землю. Наступил момент истины. Громко матерясь, Джоуи побежал к машине. Том зажмурился, положил руки на руль и потянул. «Паккард» закачался. На лбу Тома выступил пот. Отрезав себя от окружающего мира, он сосредоточился, сосчитал от десяти до одного и открыл глаза, ожидая увидеть перед собой кулак Джоуи, метящий ему в нос. Однако перед ним оказалась лишь присевшая на капот «паккарда» чайка, с любопытством глядящая сквозь разбитое лобовое стекло. Том парил в воздухе. Он высунул голову из окна. Джоуи стоял в двадцати футах внизу, подбоченившись и скривившись.

– Ну что, – с улыбкой крикнул Том. – Готов взять вчерашние слова назад?

– Готов хоть весь день ждать, пока ты спустишься, сукин ты сын, – Джоуи снова погрозил кулаком. Непослушная черная прядь волос упала ему на глаза. – Черт побери, что ты пытаешься доказать? Была бы у меня пушка, я б тебя давно пристрелил.

– Если бы у тебя была пушка, я бы и не высовывался из окна. По правде говоря, окно мне и не нужно, – Том ненадолго задумался об этом, но на такой высоте думать было сложно – все силы уходили на то, чтобы удерживать тяжелый «паккард». – Я спускаюсь. Ты успокоился?

Джоуи ухмыльнулся.

– Спускайся и увидишь, Тадс.

– Отойди. Не хочу тебя раздавить.

Голозадый, покрывшийся гусиной кожей Ди Анджелис отошел в сторону, позволяя Тому аккуратно приземлить машину. «Паккард» опустился на землю мягко, как осенний лист в безветренный день. Не успел Том открыть дверь, как Джоуи схватил его, выдернул наружу и прижал к машине, замахиваясь для удара.

– Ох я тебя… – начал было он, но внезапно помотал головой, фыркнул и лишь легонько пихнул Тома в плечо. – Трусы мне верни, тузик.

Вернувшись в дом, Том подогрел остатки кофе.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал, – сказал он, поджаривая омлет с ветчиной и разогревая еще пару кексов. После применения телекинеза у него всегда пробуждался аппетит. – Ты ведь у нас автомеханик, сварщик и тому подобное. А я займусь электроникой.

– Электроникой? – удивленно спросил Джоуи, грея руки над кружкой. – На хрена?

– Мне понадобится освещение и телекамеры. Не хочу, чтобы меня могли застрелить через окно. У тебя здесь куча старых телевизоров, которые можно починить, а где по дешевке достать камеры, я знаю, – Том присел и принялся уплетать омлет за обе щеки. – Также мне понадобятся динамики, чтобы оборудовать систему громкой связи, и генератор. Как думаешь, а холодильник туда поместится?

– «Паккард» здоровый, – заметил Джоуи. – Если заднее сиденье снять, то можно и три холодильника впихнуть.

– Не «паккард», – сказал Том. – Мне нужна машина полегче. Окна заделаем старыми кузовными панелями или еще чем-нибудь в этом роде.

Джоуи откинул волосы с лица.

– К черту кузовные панели, у меня бронепластины есть. Еще с войны остались. В сорок шестом и сорок седьмом на военно-морской базе разбирали на металлолом корабли, и Дом купил на аукционе двадцать, мать их, тонн! Считай, что на ветер деньги выкинул – кому сдалась броня с крейсера? Вон они, до сих пор на заднем дворе ржавеют. Тадс, такую броню только пятидесятикалиберное корабельное орудие пробьет. Будешь защищен, как… черт, как не знаю кто. В полной безопасности.

А вот Том знал, как кто.

– Как черепаха в панцире! – воскликнул он.

До Рождества оставалось десять рабочих дней. Тах сидел в нише у окна, согреваясь кофе по-ирландски и поглядывая на Боуэри сквозь прозрачное с одной стороны стекло. «Дом смеха» открывался только через час, но друзей Ангеллик уже пускали внутрь с черного хода. На сцене перекидывалась шарами для боулинга пара джокеров-жонглеров, известная как «Космос и Хаос». Космос в позе лотоса парил в трех футах над сценой, его безглазое лицо выглядело умиротворенным. Он был полностью слеп, но ни разу в жизни не ронял шар. Его напарник, шестирукий Хаос, скакал, будто безумный, смеясь над собственными невеселыми шутками и одновременно подбрасывая двумя руками горящие булавы, а остальными четырьмя бросая шары Космосу. Тах не стал долго их разглядывать – несмотря на безусловный талант, на их увечья невозможно было смотреть без жалости.