Кэтти Уильямс - Скажи машине «спокойной ночи» [litres]

– Что за праздник? – спросил он у стоявшего рядом мужчины.

– Мистера Игнисса назначили вице-президентом! Мы только что узнали.

– О, – промямлил Картер, думая, не стоит ли ему уйти. Он не хотел портить хорошие для Томаса новости. – Поздравляю.

– Разумеется, мы все знали, что это произойдет, – самоуверенно добавил мужчина.

– Знали?

– Ага. Выбирали между ним и еще одним менеджером. Но послушайте! Кто может быть лучше Игнисса? Вот. – Он вложил что-то в руку Картера. Стаканчик вина. – Выпейте немного. Оно довольно неплохое.

Картер поднес стакан к губам. Насыщенный вкус мигом снял его оцепенение. Да. Чертовски хорошее брожение.

Картер вышел из комнаты отдыха и, побродив по коридорам, нашел-таки кабинет Томаса на том же месте, где располагался и его собственный кабинет. Он решил присесть и подождать своего друга. Вечеринка не будет длиться вечно, а когда она закончится, Томас вернется сюда и поможет Картеру, скажет ему, где он ошибся. И в этот момент Картер увидел ее, помятую Apricity, на полке возле стола Томаса. Ну что ж, может, она что-то подскажет Картеру?

Он пошарил в ящиках стола Томаса и нашел набор для взятия проб. Затем собрал слюну тампоном и, дрожащими руками помазав ею чип, вставил его в машину.

– Что ты здесь делаешь? – прервал его чей-то голос.

Это был один из близнецов-программистов.

– Здравствуй, эээ… – неуверенно произнес Картер. Почему он до сих пор не знает, как зовут этого человека?

– Картер. Привет. – Программист выдавил улыбку и перевел взгляд на машину. – Томас знает, что ты здесь?

– Он празднует, – сказал Картер. – Ты слышал? О его повышении?

– Я… да, слышал.

– В комнате отдыха вечеринка. Вино. Хорошее пойло. – Картер вдруг понял, что все еще держит стакан и поднял его, как бы произнося небольшой тост. – Мне нужна всего минута. Томас не против.

Программист начал пятиться, подняв руки.

– Я пойду найду его, дружище. А ты просто подожди здесь.

Его взгляд снова метнулся к Apricity. Картер увидел, что на экране появился текст.

– Постой тут, подожди, – сказал программист. – Только не… не… – Не закончив фразу, он развернулся и трусцой бросился в сторону комнаты, где проходило празднование.

Картер посмотрел на экран.

ПРИХОДИТЕ НА РАБОТУ В ВЕЛЬВЕТОВОМ

ХАЛАТЕ.

Эту инструкцию Томас получил в конце их последней встречи. Возможно, машина не зарегистрировала новый чип. Картер развернул еще один чип и снова провел по нему тампоном со слюной.

На экране появилось то же предложение. Картер уставился на него и внезапно ощутил на языке вкус гнилого винограда. Он чувствовал, как воображаемый палец постукивает его по плечу: «Да, ты». Но все же он его не выбирал. Он пытался привлечь его внимание, пытался заставить его посмотреть. Но Картер не хотел поворачиваться и смотреть. Он коснулся маленькой вмятины в углу машины, провел по ней пальцем, и ему показалось, что он сам такой же. Как будто со вмятиной.

– Картер. – В дверях стоял Томас с розовыми от вина губами. Теперь у него была другая улыбка, новая, которая совсем ему не шла. – Ты не… – Он указал на машину.

– Она посоветовала мне сделать то же, что и тебе, – сказал Картер.

– Да? – Томас провел рукой по волосам. – Ага. Понятно. Эта штука сломалась.

– Я попробовал дважды. Одна и та же инструкция. Оба раза. – В его голосе (он услышал это только, когда заговорил) прозвучала умоляющая нотка.

– Я хочу, чтобы ребята ее посмотрели. Новая технология и все такое.

Картер открыл рот. Он приехал сюда, чтобы рассказать Томасу о звонке из кабинета Скрулла, о предательстве Перл, обо всей этой клятой херне. Предательство. Это слово застряло в голове Картера и, словно шпилькой, кололо в области груди. Томас Игнисс облизнул испачканные вином губы, напоминавшие рот вампира из низкобюджетного телешоу. Он был одет в обычный серый костюм, а не (как заметил Картер) в вельветовый халат. Предательство .

– Поздравляю с вице-президентством, – тихо сказал Картер.

– Спасибо, – выдохнул Томас и, скривив губы, еще раз посмотрел на Apricity. – Слушай, дружище, извини. – Когда Картер не ответил, Томас попытался еще раз, протянув руку для рукопожатия или, может быть, объятия.

Картер протолкнулся мимо него и вышел в коридор.

Вернувшись домой, Картер увидел, что Энджи крепко спит полуденным сном, не очень-то тихо храпя. Малышка, однако, бодрствовала. Она лежала на спине, вытянув ножки, и глядела на него. Картер осторожно взял дочь на руки, а затем, поддавшись порыву, поднял ее над головой. Ее глаза сверкали, темные и безразмерные, словно в них простирались целые галактики. Она била кулачками воздух, как всегда, когда ее поднимал папа. Опустив девочку, Картер прижался лицом к ее пухленькому животику, а затем лег вместе с ней на ковер посреди спальни и свернулся калачиком.

– Что мне теперь делать? – пробормотал он, чувствуя, как начинают дрожать его плечи.

Крошечные кулачки дочери били его по голове. Он ей не препятствовал.

Убедившись, что Ретт не смотрит, Перл приподняла чашку и освободила паука. Перевела дыхание. Ретт откинулся на спинку стула, с задранными на стол ногами уткнувшись в экран. Перевернутая чашка наклонилась в руке Перл, оставляя полукруглый участок пространства между ее краем и столешницей – достаточно места, чтобы паук мог сбежать. Перл вообразила себе, какой вид предстал перед глазами паука: темный, дрожащий купол мира, расширяющийся горизонт, свет. Еще один вдох, и паук выскочил из-под чашки и пополз по кухонному столу. Но двигался он не в сторону Ретта, а обратно к Перл. Ее крик был только отчасти притворным.

Ретт оторвал взгляд от экрана:

– Какой большой…

Паук действительно был большим. Просто огромным, потому что Перл именно такого и искала, в течение нескольких недель выбрасывая меньшие экземпляры в ящик для цветов за кухонным окном. Другие пауки были серыми пылинками по сравнению с этим: он был настолько велик, что можно было различить суставы его ног, изогнутые под изящными углами.

Перл нашла паука этим утром, собираясь принимать душ. Было бы хуже, если бы она успела раздеться. Она будто чувствовала, как что-то ползет по обнаженной коже, хотя паук неподвижно сидел на дне ванны, чувствовала даже тогда, когда накрыла его чашкой. Как ни странно, ярче всего она ощутила его прикосновение именно в тот момент, когда поняла, что он не сможет до нее добраться.

– Поймай его! – попросила Перл.

– Сама поймай. Он почти в твоих руках.

К этому моменту паук уже добрался до края стола. Перл отпрянула назад, беспомощно вскинув руки. Существо исчезло за столешницей и стало спускаться по невидимой траектории, протянувшейся от стола до пола.